Аудитория кафедры первобытной истории располагалась на втором этаже. Сегодня редко кто до неё доходил: уже неделю стояла страшная жара и об учебе совсем не думалось. На археологию, как и ожидалось, студентов пришло меньше положенного. Доцент Воронин незаметно вздохнул, обводя скучным взглядом такую же скучную десятку полусонных студентов, и сказал:

  - Ну-с, начнем, пожалуй. В прошлый раз я обещал вам показать находку, обнаруженную в Волгоградской области.

  С этими словами он потянулся к пухлому портфелю и достал оттуда светло-коричневый сосуд с причудливым орнаментом на шершавой стенке, похожим на огромную печать, поставленную в незапамятные времена.

  - Вот, мне товарищ из Камышинского краеведческого привез на один день, - с этими словами доцент поставил горшок на соседний столик. - Прошу вас любоваться сей посудиной и задавать вопросы, если уже возникли.

  Вопросов, однако, никаких не последовало. Зато присутствовало полнейшее равнодушие как к этой посудине, так и ко всей археологии в целом. Глядя в пустые глаза студентов, Воронин, тем не менее, продолжал:

  - Этот экземпляр относится к катакомбной культуре, названной так по типу захоронений умерших, которых помещали в ниши могильных стенок - катакомбы. Возникла она четыре тысячи лет назад. Культура эта представлена многочисленными находками, разбросанными от Дона до Средней Волги. В могилах того периода, кроме таких вот сосудов, находят листовидные бронзовые ножи, топоры с проушинами, шилья, украшения. Интересен орнамент на представленном вам сосуде: это оттиск крученной конопляной веревки, сделанный на сырой глине. Такой способ дал название еще одной культуре, и называем мы ее шнуровая.

  Воронин взял горшок в руки и пронес по рядам, показывая рисунок студентам. Многие безразлично взирали на результат фантазии древнего гончара, и только в одной-двух головах могла шевельнуться догадка, что на горшке изображено солнце, или, в худшем случае, плетеный коврик перед входом в первобытную землянку.

  Воронин, невольно подстраиваясь под вялое настроение студентов, говорил таким же убитым голосом:

  - ...и что характерно: многие мотивы орнамента представляют собой круги и спирали, вероятнее всего, отражающие представления древних земледельцев о солнечном божестве, которое дает жизнь через зерна, превращающихся в стебли, а те, в свою очередь, рождают множество таких же зерен.

  Он вернулся к своему столу и еще раз посмотрел на горшок, близко поднеся его к толстым стеклам очков. Потер пальцем то место на круглом узоре, где, как ему показалось, была небольшая проплешина, и резко отдернул руку, будто дотронулся до раскаленного утюга.

  - Черт возьми, - выругался он, - наверное, слюда застряла. - Воронин взял со стола лупу и посмотрел на узор.

  - Нет, всё в порядке.

  Он поставил горшок на место и повернулся к студентам.

  - Итак, как я уже говорил, катакомбная культура изобилует массой находок. Кроме предметов из бронзы, мы также находим костяные, кремневые и деревянные изделия. Можно, в данной связи, упомянуть гребни, серпы, кинжалы, жернова от ручной вращающейся мельницы...

  Тут он горько улыбнулся и, сняв очки, посмотрел в окно:

  - Кстати, когда в молодости мы с моей покойной женой ездили на раскопки в Грецию, то нашли там огромные мельничные жернова. Как ни странно, они находились в рабочем состоянии. Мы даже кофе на них намололи - получилось лучше, чем в электрической кофемолке.

  Кто-то из студентов недовольно хмыкнул. Воронин не успел надеть очки, но ему показалось, что это был Золотарев - разгильдяй и любимец женщин своего курса.

  - Ну да, - подал голос Золотарев, - тогда и рыбы было больше, и воздух чище, и бабы слаще.

  Воронин достал носовой платок, и, промокнув им глаза, шутя, погрозил пальцем:

  - Но, но, я бы попросил - тут все-таки дамы сидят.

  Кто-то на задней парте хихикнул тоненьким голоском. С парты скатился цветной карандаш и звонко стукнулся о сухой деревянный пол. Тут же к нему, опережая руку, метнулась голова с длинными черными волосами и, виновато глянув на Воронина красивыми карими глазами, нарушительница тишины едва заметно прошептала свое ненужное "извините". Доцент улыбнулся и сказал:

  - Кстати, о них, - он ткнул пальцем в сторону девушки. - Вы в курсе, что в то время, как и сейчас, была мода на иностранные "браки"? По имеющимся находкам, сделанным на юге Германии, оказалось, что в третьем тысячелетии до нашей эры половина древнего кладбища была заполнена выходцами с Русской равнины. Что интересно, это были, в основном, особи женского пола, употреблявшие в пищу то, что он ели на родине, то есть продукты растительного и молочного происхождения, что видно по зубам, не имевших следов кариеса...

  Мало того, что лекция и так шла вяло, так еще Воронина что-то вдруг отвлекло. Он нервно тряхнул головой и резко сказал:

   - Так, товарищи, я понимаю, что перерыва для вас было мало, но, тем не менее, попрошу вас не курить в аудитории.

  Студенты удивленно на него посмотрели.

  - Никто и не курит, - ответил за всех Золотарев.

  Воронин, не взглянув на него, набрал в грудь воздуха, и тут его взгляд упал на сосуд, спокойно стоявший на столике. Из широкого горла тонкой струйкой вился белый дымок. Теперь все в аудитории почувствовали запах горелого табака, к которому примешивались еще какие-то травы. На первых партах кашлянули одновременно три человека. Семенов, ближе всех сидевший к окну, полез на подоконник, чтобы открыть высоченную фрамугу.

  Воронин смотрел на студентов, как на провинившихся школьников.

  - Надеюсь, у вас хватило ума не бросать туда горящую спичку?

  Ему никто не ответил.

  - Ну да, - извиняющимся тоном продолжил доцент, - где вы и где стол.

  В этот момент девушка на задней парте спросила: