Сверкали молнии, сопровождаемые громом и струями ливня. Вода по земле начала затекать в жилище. Назира поднялась на лапы, потопталась, запрыгнула на ящик. – Ничего Назира, дождь скоро кончится. Ошибся я насчет дождика. Меняется природа, да и я уже не тот, – сказал старик закончив перевязку. – А ну-ка, сынок давай попьем. – Он приподнял его голову, и попробовал напоить раненого из кружки. Жидкость текла по подбородку, но несколько глотков человек сделал. Раненый приоткрыл глаза, посмотрел на старика, и опять потерял сознание.

Снова светила луна, ветер стих. Люди и животные покинули жилище на поляне, исчезли за деревьями.

Глава 2

Соломон Степанович налил себе чаю, сидя в кресле рядом с журнальным столиком крытого бассейна, поглядывая, как уверенно гребя руками на спине, Семен Владленович преодолевает очередной двадцатиметровый отрезок водяной глади. Пловец доплыл до борта бассейна, развернулся, оттолкнулся от него ногами, перешел на брасс.

– Сема, – крикнул Соломон. – Может хватит, загонишь себя. Чай, уже не мальчик.

Семен Владленович, доплыл до противоположного края бассейна, ухватился за его край, выплюнул изо рта немного воды, поплыл в сторону лестницы. Как только он вылез на площадку, горничная подала ему большое махровое полотенце. На ходу вытираясь, подошёл к Соломону Степановичу, ответил, – Не мальчик, но муж.

– Так никто и не спорит Сема. Но так ты себя до инфаркта доведешь. Не жалеешь себя. Все о России думаешь? – Соломон Семенович засмеялся. Вместе с ним засмеялся и Семен Владленович.

– Да, думаю о России, а как же. Хочу ее вот так в кулак взять. – Он сжал левую руку в кулаке, и немного потряс им. – И доить матушку, доить, до последней жижи.

– Ну почему ты такой Сема? Ты знаешь, что с древнееврейского, твое имя переводится, как слышащий. Характер мягкий, беззлобный, добрый.

– Так это у вас у евреев. Ты мне уже говорил. А я русак, настоящий. Что мне в руки попадёт не выпущу, а если не попадет, а мне надо, все равно возьму. И слышу я хорошо. Всех слышу, и выводы делаю. Твое имя Соломон переводится с твоего древнееврейского, как мирный, и что?

– Так я и есть мирный.

– Ты такой мирный, что, если тебя наши доблестные органы за жопу возьмут, у них волосы дыбом встанут от ужаса, когда тебя раскрутят.

– Сема, ты же знаешь, что на мне ничего нет. Я ум. А то, что гипнозом балуюсь, так это от того, что я в этом деле велик. Люблю человечишку до непоняток довести. Слабость такая. А что меня не так поняли, ну что бывает. – Соломон Степанович с виноватым видом развел руки в стороны. – Народишка неграмотный пошел. Вы же депутаты развалили все, чтобы сподручней было страну грабить. В том числе, и образование развалили, порой аж смешно становится от того, что слышу.

– Тут ты прав. Глупый народец, это для нашего дела хорошо. Чем меньше понимания, тем легче управлять.

– Это ты зря Сема. Каждый из них думает, что умный он, а дураки вокруг. Но попадаются и с разумом.

– Пусть попадаются. Сведем на нет. Кого жена застрелит, кого в подъезде зарежут, тут авария, там посадим. Решим. Всем рот заткнем. Боятся будут. Уже боятся.

– Я тебе смешной случай расскажу Сема. – Меняю тему, ответил Соломон Степанович. – Тут моя сестра приезжала по делам из провинции. Ну погостила у нас немного. Так вот она рассказывала одну историю. Пошла она, как обычно, на маникюр. Сидит значит, делает. Тут заходит знакомая с дочерью. Ну они там все клиенты за долгие годы перезнакомились, интересуются делами друг друга. Обычный женский треп. Ну моя сестра и спрашивает у дочки этой знакомой, – Что мол ты Ксюша, готовишься поступать в педагогический? А теперь внимательно слушай Сема, что она ответила, – Не тетя Кайла, передумала. Я лучше прокурором буду, там учиться не обязательно.

– Ну правильно сказала. Не придурков же учить.

– Тут небольшое уточнение друг мой. У матери этой Ксюши, не то что родственников там нет, а даже мыши дырку в кошельке прогрызли.

Семен Владленович, хмыкнул, присаживаясь в кресло, и наливая себе чаю, – Действительно смешно. Вот такой народец нам и нужен. Тупой и безграмотный. А что русскому человеку нужно Соломон? Как говорили древние римляне, немного хлеба и зрелищ. Зрелищ мы ему дадим, немного хлеба тоже. Вон сколько лет, одну и туже туфту, во всех средствах информации смотрят, слушают, еще даже читают, и внимают. Измельчал народишко, на поступок уже не способен. Сидят, как тараканы по норкам и водку жрут. Это…

Он не успел закончить, в помещение бассейна зашел начальник охраны.

– Катя выйди, и дверь закрой, – обратился к горничной Семен Владленович. Когда дверь закрылась, спросил. – Чем порадуешь Аркаша?

– Пока ничем Семен Владленович. Пропал, как в воду провалился.

– А может и провалился? – спросил Соломон Степанович.

– Нет, там такие места, нашли бы. Пограничники мешают малость. Справимся. Но думаю не утонул он.

– Раз думаешь, найди мне его, – резко сказал Семен Владленович. – Тех, кто нападал на Кречета, нашли?

– Нет пока. Но найдем. Точно найдем, не сомневайтесь.

– Хорошо. Как, что-то узнаешь сразу ко мне. Не расстраивай меня Аркаша. Иди.

Оставшись вдвоем, некоторое время пили чай молча. Молчание нарушил Соломон Степанович. – Вот она великая истина Сема, теории хаоса. Никогда нельзя быть уверенным, что все пройдет гладко. И вот тут нас может поджидать разочарование. Что если без нашего надзора они встретятся?

– Кто? – задав вопрос и ужу поняв мысль друга.

– Кто, кто. Кречет и этот пульт. Мы то его сильно разозлили.

– Это ты его Соломон разозлил. Если бы ты со мной так поступил, я бы годами тебя истязал, и следил, что бы ты не сдох, раньше времени.

– Брр, даже представить боюсь. Хорошо, что мы с тобой в одной лодке.

– Лодка, лодка. Скоро у нас подлодка будет, – с воодушевление ответил Семен Владленович. – Мы так всплывем, мир вздрогнет. Скорей бы, надоело ждать. Действовать хочу. Вот с Кречетом разберемся окончательно, и в бой. Очень хорошо, что у нас уже есть, если понадобится, кем его остановить. С ним конечно было бы лучше, но и без него справимся.

Глава 3

Солнце клонилось к закату. Еще минут десять, и оно скроется за вершинами деревьев. Это на побережье, пока солнце не опустится за горизонт, оно продолжает освещать своими лучами все вокруг. А здесь в горах, быстро наступает полумрак. Гуида, оторвалась от планшета, в котором, что-то читала. Она сидела возле дома на лавке, с которой было видно начало петляющей между деревьями, заросшей травой и мелким кустарником дороги. Постоянно отвлекалась от своего занятия, Гуида прислушивалась. – Дедушка обещал прийти к закату, – в очередной раз вспомнила она, вновь посмотрев на солнце. – Все будет хорошо, раз обещал, значит так и будет.

Верхний край солнца скрылся за верхушками деревьев. Девушка положила планшет рядом. – Ну где же ты дедушка? – мысленно спросила она. Прошло еще минут десять, лежавший рядом Лохмачь, повел ушами, поднялся. Несколько мгновений он стоял неподвижно, затем взвизгнул, как щенок, и помчался по дороге. – Слава богу, дедушка вернулся, – сказала вслух Гуида. Через несколько минут она уловила слабый топот копыт по заросшей каменистой дороге, ведущей к дому. – Как-то он не сильно торопится, не случилось бы чего? – Звук подков лошади становился все громче, но к нему добавился еще какой – то звук. Она сначала не поняла его. Но прислушиваясь некоторое время вспомнила этот звук. Такой звук издает дерево, когда его тянут по земле. – Интересно, что это дедушка решил притащить домой? Дрова в достатке, до зимы далеко. – подумала девушка. Что бы для себя окончательно решить этот вопрос Гуида встала, и пошла на встречу.

Из-за поворота узкой дороги, сжатой с двух сторон высокими деревьями, на которой даже две телеги не разъедутся, сначала показались Назира и Лохмачь, а следом дедушка, ведущий под уздцы Берту. Вместо бревна она увидела волокушу на которой лежал какой-то человек. Такие волокуши она видела в фильмах про индейцев. Народ, который не знал колеса, так перевозил свой скарб.