– Тыловые крысы! Гниды паркетные! Вот откуда такие берутся, Иван Дмитриевич? – негодовал сотник.
– Уверяю вас, Тихон Семёнович, так было и будет всегда. Во время войны боевые офицеры защищают отечество, а в мирное время паркетные генералы задвигают их в сторону.
– Удивляюсь вам как вы можете быть спокойным. Я бы не сдержался и дал в морду этому чинуше, кипятился сотник.
– Тогда уважаемый Тихон Семёнович, завтра в Чанчунь я поеду, а то вы не сдержитесь, вас оскорбят и придется вам убить негодяя на дуэли, смеясь заявил я, а Валов не выдержал и тоже рассмеялся.
– Уж сделайте одолжение, невозможно смотреть на их противные рожи, – добавил он.
Я написал рапорт о событиях связанных с похищением министра путей сообщений. Перед тем как дал читать Валову объяснил.
– Тихон Семёнович, вы при патрулировании банду ликвидировали. Сколько там сабель было?
Пятьдесят тел насчитали, всего было около восьмидесяти. Остальных разметали, может раненые были среди убегавших. К чему спрашиваете, Иван Дмитриевич?
– Хунхузов вы встретили западнее железной дороги по направлению к Сунгари. Целесообразно указать что этот отряд шел на соединение с похитителями, таким образом в операции приняла участие вся сотня. А было это так или нет, мы с вами тоже не знаем. Понимаете о чем я говорю? – я посмотрел внимательно на сотника.
– Хм, отдаю должное вашим аналитическим способностям, князь, – произнес задумчиво подъесаул.
– Общего плана у нас не было и придумывать ничего не надо. К вам я отправил дозорного, вы вышли на перехват и перехватили отряд хунхузов. Остаётся определится с количеством сабель противника. У нас было три схватки. Десяток японцев и два взвода, до полусотни.
– И у нас полсотни. Хм, пожалуй так верно будет. Я отмечу в своём рапорте вас как грамотного тактика, умеющего принимать мгновенные решения. Я рад, Иван Дмитриевич, что вы все правильно понимаете и заботитесь о всей сотне. Без лести, рад что мне доводиться служить вместе с вами.
– Тихон Семёнович, нужно подготовит список на наградные листы. А что касается генералов и чинуш, невместно нам боевым офицерам заигрывать с ними. Это моё твёрдое мнение.
В общем поговорили. Договорился с сотником, что отпустит меня в Харбин проведать Григория.
На следующий день подъесаул сам проводил развод. Определил немногочисленные дозоры, поставил цель разведать местность, охватывая глубину изучения от железной дороги с обоих сторон не менее пятидесяти вёрст. Назначил шесть отрядов дозорных, куда вошли урядники и по десятку казаков в каждый отряд. Строго настрого велено в бой не вступать. Остальным досталась дежурство и занятия по тактике. Распустив сотню пригласил меня на беседу.
– Иван Дмитриевич, я с утренним поездом в Харбин поеду, Там отправлю наместнику и нашему командованию отчеты. Дело серьёзное, не хочется чтобы нас в интриги втянули. Да переговорю с полковником Земиным. То что эти чинуши и паркетный генерал пытаются интриговать нашим командирам явно не понравится. Ну а вы, князь, поедите к министру или куда там они приглашают.
– Да никуда не приглашали, точнее не конкретизировали, Тихон Семёнович.
– Прекрасно. Вы только с ним в прямой конфликт не вступайте. А то знаю я вас, что вы, что Григорий, оба вспыльчивые чуть что – дуэль. Я надеюсь на ваше благоразумие.
На этой ноте сотник укатил на поезд и в Харбин. Я же пошёл проверить как казаки готовятся к занятиям пр физической подготовке. Раз начал закручивать гайки, останавливаться нельзя. Через час в расположение въехала коляска, прибыли нежданные гости. Опять появился тот же статский советник и с ним приехал армейский капитан.
Я чистил Буяна, когда увидел въезжающих гостей. Позвал Семёна, а сам пошел умываться и уже через пять минут подошёл к канцелярии. Статский советник Кузьма Петрович представил мне капитана, как адъютанта генерал-майора Дудинцева Петра Афанасьевича. Назвался адъютант, как барон Кренк Александр Янович Я поприветствовал его а ответ и пригласил для разговора в канцелярию. По просьбе прибывших я более подробно рассказал о рейде по спасению министра.
– Не принимайте мои слова превратно, но предложение указать тысячу сабель хунхузов выглядит глупо и фантастично. Мои люди уничтожили в пределах сотни, согласитесь что вы не можете показать девятьсот уничтоженных хунхузов. Да и не устоять было бы охране поезда против такой силы. Вас бы перебили всех и поезд бы разграбили, – пояснил в конце своего рассказа, и по моему Кренк со мной согласился.
– Определить точное количество нападавших мы не смогли, убитыми подобрали чуть больше полусотни, – добавил сам барон, на меня он произвел впечатление думающего офицера.
– Про что я и говорил прошлый раз Кузьме Петровичу. И про оперативный штаб полная глупость. Не смогли бы вы создать оперативный штаб за столь короткое время. Могут появиться обвинения во лжи. Не знаю кто как, а я лично дорожу честью, – я пытался как можно мягче донести свою мысль до собеседников.
– Я вас, Иван Дмитриевич понял. Для благородного человека честь – не пустой звук. Постараюсь донести до генерала правильную мысль, – выразился барон, а советник не осмелился оспаривать его.
Барон и статский советник откланялись и уехали. Я довольный, что не пришлось грубить, могло ведь и дуэлью закончится, пошёл проверить как казаки проводят тренировку. Уделив внимание казакам, примостился на телеге с сеном, достал блокнот решил делать записи. Прервал меня Степан Мелехов.
– Ваше Благородие, разрешите обратиться, – и когда я кивнул продолжил – С трофеями порешать требуется. Сотник сказал, что вы знаете как распорядиться.
– Вот что Степан, лошадей куда пристроить и сам знаешь. Трофейное оружие приготовить, завтра в Харбин поедем, отбери десяток казаков. У меня дела в Харбине, так что с купцом сам будешь договариваться. Все пожалуй, ступай, – ответил я раздосадованный, что меня отвлекли от мыслей.
Попытался сосредоточится га воспоминаниях, в который раз думая о том, какие компоненты требуются для изготовления свето-шумовой гранаты. Не то чтобы совсем не помнил, а как будто заклинило. Пару минут намаявшийся, захлопнул блокнот и посмотрел на часы. Время подходило к обеду. Решив отложить мысленное копание в памяти, пошел к казакам принять доклады от урядников.
После обеда выехали на импровизированное стрельбище. Результат можно оценить как удовлетворительные, ожидаемо, ведь казаки как не крути воинское сословие. Вернувшись со стрельбища отдал Буяна ординарцу, а сам пошёл в дом, надо было привести себя в порядок перед поездкой к министру по приглашению. Через полчаса ожидая когда Семён почистит мундир, задумался. Мне сказали что мой предшественник играет на фортепьяно, что это совпадение? Дело в том, что в прошлой жизни я в юности учился играть на фортепьяно. Мы жили за границей, отец был там по службе, и мама меня развивала в культурном направлении, кроме знания иностранных языков были музыкальные уроки и танцы. Мне это даже пригодилось в дальнейшем по службе в разведке. Довелось работать под прикрытием, а там была легенда такая, что требовались умения играть на пианино. Даже неплохо исполнял различные композиции из классиков.
Не дожидаясь ужина я уехал на станцию Чанчунь. Михаил Иванович находился в своём поезде, да уж с таким интерьером вагонов гостиницы ни к чему, да и не было еще в Чанчуне приличной гостиницы высокого уровня. Поезд охранялся, но меня пропустили и подъехав к вагону я передал поводья молодому корнету, а сам вошел в вагон. Хилков доброжелательно приветствовал меня. После нескольких фраз он объявил.
– Иван Дмитриевич, сегодня в местном ресторане будет ужин и небольшой вечерний раут. Это не бал конечно. Хотя местные господа уверяют меня, что все будет прилично. А знаете ли несравненные графини Анна Николаевна и Дарья Николаевна пережили такой стресс, не мешает их немного отвлечь, – министр недолго думая повел меня к выходу.
Фрейлины видимо уже отъехали в сопровождении офицеров, с нами в коляску сел адъютант Хилкова и незнакомый мне мужчина в мундире государственного служащего. Хорошо, что я одел парадный мундир. Ехать было не далеко. Ресторан находился на центральной улице, строение было добротное, видимо хозяин вкладывал деньги планируя на будущее, что спрос на посетителей будет. Рядом с заведением стояли коляски, а возницы собирались в небольшие кучки для ожидания своих хозяев, понимая, что развозить гостей тоже потребуется. Хилкова встречали у входа, всё же он был главным «гвоздём» сегодняшнего вечера. Помещение было просторным и смогло вместить без тесноты порядка пятидесяти человек, и откуда только набралось столько. Дамы присутствовали, фрейлин сопровождали служанки и без сомнения все дворянского сословия, да прибавить жен местного бомонда. Хоть и без столичной пышности зал был украшен вполне прилично. В дальнем углу даже стояло пианино. Я постарался не отсвечивать и не привлекать особого внимания. В бокалы разливали вполне приличное шампанское. Адъютант Петра Афанасьевича взял можно сказать шефство надо мной. Александр Янович знакомил меня с гостями, комментируя чуть позже, кто есть кто и чем занимается данный человек. Было такое впечатление, что барон знает всех. Фрейлины Государыни Императрицы также находились в центре внимания. Кренк выбрал время и представил меня генерал-майору Дудинцеву. Побеседовали, тему спасения министра генерал не поднимал. Генерал в принципе не пыжился, видимо барон донёс до его головы, что затея показать участие в спасении не жизнеспособна. Произносили здравицы в честь фрейлин и министра. Как говориться веселье набирало обороты. На фортепьяно вполне неплохо играл музыкант.
