Добравшись до зеленого озера, скинула с себя одежду. Медленно вошла в теплую воду. Розовые фламинго тут же расступились, признав в ней свою. Медленно потянулась, потянула ручки к солнцу, после ножку к голове. Тело расстягивалось, и ощущение каждой мышцы придавало уверенности в себе. Нирвана. Она вдруг вспомнила одну из композиций и начал напевать себе под нос. В следующее мгновение кто-то подошел сзади.

– Пар.. – не успела договорить, как кто-то прижал ее к себе и приставил нож к горлу. Острие впилось в розовую кожу нежной шеи, вторая рука крепко обняла ее за низ живота.

– Извини, ничего личного. Просили тебя убрать. Мешаешь.

В этот момент огромный синий камень на перстне с черепом засветился, и синий луч ушел в небо.

– Не может быть, – завопил Вэн. Он сильнее прижал руку к животу белой магини. Девственница. Энергетический потенциал зашкаливает. Перстень указал на Кубок. Вэн не верил в такую удачу. Но перстень Дьявола не ошибается. Вэн повернул девушку к себе лицом, убрал нож, закрыл ей рот ладонью. Его серые стальные смотрели внимательно в ее зеленые испуганные глаза.

Девушка думала об одном: «Парди, спаси. Ну, где же ты». Впервые за два года парень не пришел утром на озеро.

Парень смотрел в зеленые глаза и читал губами заклятие забвения, чтобы она все забыла. Она должна все забыть, а он обратится к знакомому парню с Неонового факультета. Через пару дней девушка сама согласится перейти на сторону Черного факультета. Через два дня балл. Вот тогда все и произойдет. Можно начинать готовить инициируемых.

Он видел, что из кустов на них смотрят глаза собратьев, они уже получили сообщение от перстня Дьявола. Вэн оставил девушку и радостно пошлепал к берегу.

– Точно Кубок? – вопросил маг высшей категории Мэл.

– Точно, зуб даю. Потенциал зашкаливает. В ночь балла можно инициацию проводить. Думаю, ОН заждался.

Ксено распахнула глаза. На улице ночь. В окно смотрит луна и маска синов. В дверном проеме стоит ее ночной инкуб в своем истинном обличии и любуется своей пассией.

Светловолосый огромный сын Ада. С длинным хвостом с острым наконечником, которым он в прошлый раз по-хозяйски охаживал  груди, бедра  девушки.  С острыми ушами, козлиными рогами, черными шерстяными  копытами вместо ног.  За спиной у Порождения Ада  лежали сложенные черные крылья. Прищуренные желтые глаза горели похотью и страстью, даже какой-то нежностью.

Ксено протянула к нему руки. Он пальцем указал ей на коробку, лежащую на кровати.

Рыжая тут же соскочила, вскрыла коробку. Подарки она обожала. Мишаня осыпал ее подарками ежедневно.

Алое платье, алое белье, красные туфли на шпильке и алая повязка на глаза.

– Отвернись, – игриво попросила она у инкуба. Тот отвернулся с готовностью. Откуда было Ксено знать, что у него есть третий глаз на затылке.

Девушка быстро скинула ночную пижаму и белье. Наклонилась, натягивая трусики, в этот момент инкуб прикусил себе губу, чтобы не заблеять от удовольствия. Девушка облачилась в обтягивающее шелковое платье с разрезом на боку. Тонкая ткань шелка повторяла изящные линии ее бедер, живота, грудей, аппетитной попки. Инкуб приблизился, изящным жестом выудил из коробки шарф и завязал ей глаз. А после куда-то повел. Они вышла в окно, но не упали на землю. Инкуб расправил крылья, посадил на спину к себе Ксено.

Они летели. Рыжая пропела:

– Инкубчик, милый, я хочу это видеть.

– В следующий раз сахарная девочка моя.

Вскоре они припарковались. Инкуб нежно снял шарф с глаз. Это была верхушка самого высокого дерева в этом мире. Казалось, серебряную Луну можно достать руками.

– Сфоткаешь меня? – поинтересовалась завороженная Ксено.

– А то! – В красивых огромных руках инкуба блеснуло что-то похожее на паллароид. Через минуту мужчина в шароварах на козлинных ножках протянул Рыжей фотку, где она держит Луну на ладошке.

Он усадил Рыжую за стол с алой скатертью. Налил ей бокал шампанского, сам сел рядом.

– За любовь, детка, – произнес он тост. В следующий момент кормил ее красной и черной икрой с рук. Она бесстыдно облизывала его руки и пальцы.

Инкуб начал возбуждаться, нетерпеливо гладить ее груди. Ксено взглянула на выражение самодовольного кота или козла и отшатнулась.

– Милая, прости, забыл. – В тот же миг рядом с рыжей сидел Тарантул. Черноволосый, черноглазый, прямой профиль, страстный рот. Девушка прикрыла глаза, а инкуб-Тарантул начал активнее гладить ее груди. Он целовал ее груди, шею, губы, проникая языком все глубже и глубже.

Ксеного чувствовала пожар внизу живота, да и живот Тарантула уже пульсировал не на шутку под ее руками. Казалось, они сейчас оба сгорят от желания.

– Милая, открой глаза, – Ксено распахнула замутненные от желания глаза.

В этот момент инкуб застегивал ей на шее цепочку с кулоном из черного золота.

– Это мой подарок. Если настанут тяжелые времена. А они у тебя точно настанут, если за тебя взялись черные магини. Обратись к Аду за помощью через этот кулон. Не бойся. Стоимость услуги оплачу я, не ты!

– Ты так добр ко мне! Я хочу тебя! – Простонала рыжая.

Тут заиграла медленная музыка. Справа появились очертания огромной кровати с черным шелковым бельем. Ксено встала и направилась к ложу любви. Тарантул следовал за ней, любуясь зрелищем. Ее ягодицы манили, играли под тонким шелком. Козел заблеял. После звонко хлопнул девушку по заднице. Она игриво засмеялась. Он развернул ее к себе и повел в танце, прижимая ее тело к своему.

Губами ласкал ее шею, соски. Его нежные пальцы скользили по ее бедрам. После он повернул рыжую к себе спиной, прижался пахом к ее попке, обтянутой тонким шелком, снова заблеял. Начал рисовать горячим языком буквы на голой спине Ксено «Я тебя хочу».

Он прижался еще сильнее. Его сокровище встало и уперлось в Ксено.

– Хорошая девочка! Ласковая куколка!

Горячая волна прокатилась по их телам одновременно! Рыжая застонала, инкуб заблеял.

В следующий миг он разорвал платье на рыжей, взял ее на руки, хвостом смахнул скатерть со стола и уложил девушку на стол. Его оранжевые горящие глаза, серое лицо, рожки, он снова был собой. И Ксено впервые показалось, что он прекрасен. Она протянула к нему руки. Он обратился сначала в Тарантула, затем в Мишаню.

Ксено простонала: – Останься собой. Войди в меня.

Светловолосый инкуб теплыми большими руками обхватил рыжую за бедра, подтянул на край стола, погладил ее животик и медленно вошел.

– Ты восхитительна! – В следующее мгновение они закружились в танце танго, где он вел ее к кульминации. Казалось, танец длится вечно. Рыжая видела салют за салютом. И в небе разрывались настоящие фейерверки. Оргазм за оргазмом. Такого с Мишаней она не испытывала никогда. Неужели бывает так сказочно хорошо! Длилось бы это вечно. Ан нет, наступил рассвет, и инкуб нехотя покинул Ксено. Аккуратно усадил ее на спину и отнес обратно в ее комнату. Маски синов неодобрительно смотрели вслед, пытаясь прожечь спину Ксено укором неодобрения. Но ей было настолько хорошо и фиолетово кто и что о ней думает. Сины сами затащили ее в этот мир. Она рискует своей жизнью. А значит, имеет право на компенсацию.

Ксено открыла янтарные глаза. Четыре суженных зрачка оглядели комнату. Она уже привыкла просыпаться в Магическом мире. Нет, она вовсе не забыла Мишаню. Ни инкуб  Серебряк (как она его прозвала после ночного свидания под серебряной Луной), ни Тарантул с его сильными нежными руками и жаркими губами (Лиза помнила его прикосновения в душе и ночной поцелуй «Спокойной ночи») не заслонили собою родного мужа. Но к Лизиному ужасу она больше ничего не испытывала к Мишане. Здесь в мире Тотема его деньги были ни к чему, все можно было получить Волшебными Силами и Эгрегоры давали все, что пожелаешь.

– Неужели я любила Мишу за деньги? – Ксено села на кровати, свесив ноги, и тут же почуяла мягкий пушистый комок.