Просто вдохни и выдохни, вдохни и выдохни, а затем самым из спокойных голосов скажи ему.

— Мне не нравится, что ты говоришь со мной так, как будто я — глупая! — м-да, вышло слишком громко и совсем не спокойно.

— Это не так, — Лео, «любитель-кратких-аргументов», скрестив руки на груди, решил, что такого чудо-довода будет достаточно, и я должна была вмиг перестать вести себя, как надутая лягушка.

— Нет, именно так! — ну и плевать, что я веду себя, как надутая лягушка!

— Ева, — Леонардо старался говорить размеренно, как и подобает старшему, который пытается в очередной раз донести объяснение, и я снова натужно выдохнула, что привлекло еще более пристальное внимание лидера. — Есть вещи, насчет которых я не приемлю споров. И прошу тебя выполнять лишь необходимые требования, и все они продиктованы твоей безопасностью. И поэтому повторяю вопрос — что тебя не устраивает?

Чертов увертливый ниндзя! Как все звучит красиво и логично, ведь даже и не поспоришь. Но я поспорю.

— Ты как будто другой, — наблюдая за ним, в волнении пытаясь скрыть свою горечь, я рассматривала его профиль, обращенный на меня, — и я не понимаю из-за чего. Ты стал иначе себя вести после того, как со мной, — я пыталась взмахами обрисовать инцидент с повернутым маньяком, — после того, как мы… — и неопределяемыми жестами показать случившуюся близость между нами, — после того, как я… — и все теми же бесполезными движениями рук пыталась сообщить о своем признании в любви.

Леонардо нахмурился в попытках разгадать все эти жесты и выдал ответ:

— Это не так.

— А как тогда всё это понимать? — и снова я воспроизвела нелепую серию хаотичных взмахов. Нет, он определенно не слушал меня. Но лидер непреклонно подождал, пока я отдышусь от захлестнувших меня эмоций, и продолжил:

— Я забочусь о твоей безопасности. Не обязательно это понимать, достаточно — принять.

— Нет, — покачивая головой, смотря в область его груди, я повторяла все то, что говорила на протяжении прошедших дней, — безопаснее было бы позволить мне тренироваться. Ведь раньше ты учил. А сейчас нет. И все твои объяснения не объясняют ничего. И задаю тебе в тысячный раз вопрос — почему нет?

Лидер смерил меня оценивающим взглядом, в котором читалось сомнение, будто бы он не решался говорить об этом. Но, поразмыслив, кивнул со словами:

— Хорошо. Хочешь знать?

Его вопрос отчего-то заставил меня занервничать. Ведь на такие вопросы нужны отвечать отказом, но я медленно кивнула, не сводя с него напряженного взгляда.

— Уходят годы на то, чтобы освоить технику боя.

Так… начало пока неплохое, и я кивнула с согласием.

— Для этого требуется развивать особые навыки.

Так… ну, надо лишь понять, о каких именно навыках идет речь, и развить их. Что же, кивну с согласием.

— Месяц тренировок — это недостаточный срок для того, чтобы научиться основным принципам.

Допустим… Но все же с принципом «руби или умри» я знакома. Тут я сомнительно покачала головой.

— И в твоем случае… — лидер запнулся, видимо, подбирая правильные слова, а у меня внутри все сжалось от ожидания продолжения его слов. — Нужно больше времени.

— Что значит — «в моем случае»? — не удержавшись от вопроса, я практически выпалила его сразу же после слов Леонардо.

Если бы лидер был не лидером, то под гнетом читающегося вызова в этой фразе должен был отступить. Но Лео — лидер и не отступает, даже если осознает, что сейчас он нарывается на бурю.

— Это значит, что у тебя нет критической оценки своих промахов; ты продолжаешь бездумно поступать, не заботясь о последствиях; ты не оцениваешь всю серьезность опасности; не слушаешься тогда, когда это действительно нужно; поступаешь наперекор требованиям; ведешь себя так, как будто… — но Лео осек себя, поджимая губы.

— Как кто? — делая шаг навстречу лидеру, я взыскательно вздернула подбородок, желая услышь продолжение, которое меня окончательно добьёт.

Леонардо махнул головой, шумно выдыхая воздух, собираясь продолжить то, что не договорил, но из угла наинаглейшим образом выползал помощник Санты, бестактно вмешиваясь своим кряхтением в наш разговор.

— А можно не перебивать нас, Карл? — в порыве, наплевав на все запреты, я оголила сталь клинка, намереваясь научить зомби хорошим манерам, но с тихим свистом мимо меня пролетел «кунай» и глубоко вонзился в голову мертвеца.

— Лео! — обернувшись к лидеру, с негодованием указывая на мертвеца, я обиженно продолжила: — С этой рухлядью я бы уж как-нибудь справилась.

— Ева, еще раз, это все — не шутки. Они опасны. И подвергать тебя риску я не намерен.

— Боже мой, вероломный убийца-улитка! Как же от него спастись, когда он так ме-е-е-едленно на тебя ползет?

— Ты не будешь рисковать собой, это тебе ясно? — Леонардо, судя по резкости высказывания, выходил из себя, но все еще силился сдержать свой тон на уровне, более-менее подходящем под определение «спокойный». — Я за тебя отвечаю, и мне важно, чтобы ты следовала правилам, нравятся они тебе или нет.

Он вытянул руку и указал пальцем в сторону, куда мне следовало идти, но я лишь сжала покрепче рукоять меча, оставаясь на прежнем месте.

Лео оценил ситуацию, прищуривая глаза, решая, как поступить с упертым взбеленившимся учеником, который игнорировал его требования. Итог его решения:

— Два часа в «Ха-Ши».

— Что? — мое удивление перекрывалось возмущением, достигшим практически пиковой точки. Леонардо продолжал стоять на месте, сохраняя невозмутимое выражение лица. — Ты наказываешь меня?

— Мы уходим.

— Уходим, — и я развернулась в противоположную сторону, быстрым шагом удаляясь от лидера, оставляя его позади себя.

— Ева! — Леонардо крикнул мне вдогонку, но я лишь обернулась и ускорила шаг еще больше, заворачивая в ближайший поворот.

Холодная когтистая рука вцепилась в лодыжку, и, потеряв равновесие, я плашмя упала на пол. Падение оказалось настолько неожиданным, что я не сразу осознала, как меч выпал из рук и отлетел в сторону. Лежащий на полу полусгнивший труп тащил меня к себе, и я ужаснулась оттого, какая сила была в этих худых иссушенных руках. В панике, не понимая, где оно находило столько сил притягивать меня к себе, я била свободной ногой по руке зомби, зажавшей меня, словно тисками. Гладкое покрытие пола не позволяло зацепиться за него, а меч был слишком далеко, чтобы дотянуться до спасительного оружия. Меня накрыла чья-то тень, и подняв взгляд выше, я увидела жуткое лицо мертвеца, падающего на меня. Все, что я смогла сделать, так это прикрыть голову руками. Туша повалилась на меня сверху, но больше не двигалась.

Несколько секунд, что мне довелось пролежать под ним, показались мне одними из самых страшных. Сжимаясь в комок, я ждала той боли, которая возникнет при укусе, когда зубы голодного создания вонзятся в плоть, вгрызаясь в меня. Леонардо скинул с меня зомби, из головы которого торчал нож, освобождая ногу от захвата второго убитого им мертвеца.

— Не ранена? Нигде не болит? — он задавал вопросы и вместе с этим ощупывал все тело. Убедившись в моей целостности, он поднял меня с пола и крепко прижал к своей груди. За пластроном гулко билось сердце, отдаваясь мне вибрацией в висок. И я никак не могла выйти из сковавшего меня ступора.

Леонардо отстранил меня от себя, обеспокоенно вглядываясь в лицо, но я лишь немигающим взглядом уставилась на его грудь. Вскоре до меня стали доходить звуки его голоса, он продолжал задавать вопросы, но я отчего-то не могла разобрать ни единого слова; дошло ощущение поглаживания его руки по голове, и тут я словно очнулась. Колючая, пробивающая до костей волна страха окатила с головы до ног, сотрясая мелкой дрожью. Хотелось вцепиться в него, вжаться всем телом, уйти отсюда как можно скорее, запереться в его комнате и спрятаться от всего этого кошмара.

Не сразу, но я смогла поднять на него затравленные страхом глаза от понимания того, что могло произойти непоправимое, не подоспей он раньше, искажая тем самым его беспокойство сокрушительным сожалением, вызывая во мне мучительное раскаянье.