Убедившись, что книжные полки остались в целости и нас не ожидает лавина из макулатуры, Раф смиренно склонил голову и внимательно оценил нас обоих.
— В общем, я не должен был приходить, такова договоренность. И времени у меня осталось мало, скоро прибудет Бесстрашный раздавать свои лидерские пендюли всем тем, кто ослушался. Но дома черте что творится.
— Так что? — девушка выждала паузу и смягчилась, с заботой обращаясь к нему.
Напирать на Рафаэля было бесполезно: чем сильнее на него давили, тем больше становилась сила его сопротивления. Но когда вот так нежно и ласково обращалась к нему Сью, вся его непробиваемая защита таяла, как мороженое под палящими лучами солнца.
— Дони ушел в разгул: напивался в одно лицо, как гребанная пуншевая алкоголичка. Чуть мозги Тока не стер! Свои бы ему подправить для начала, — фыркнув то ли обиженно, то ли огорченно, мастер сай продолжил: — А теперь он заперся в лаборатории, и хрен его оттуда выкуришь. Вот и Майк попытался наладить контакт, мол, говорит — «пойду к нему тостер чинить». Дони же хлебом не корми, дай только в чем-нибудь поковыряться.
— И? — Сью деликатно подтолкнула Рафа продолжить рассказ, как только тот немного успокоился и перестал так натужно сопеть от негодования.
— И взорвался его тостер. Мелкий аж охренел. Ты бы только видела это — полхари в гари, занавески в хлам. Ах, да… извини за твои занавески. В общем, нет их больше у нас.
— Да к черту эти занавески, дальше-то что?
— Лео снует по дому туда-сюда, чертов неприкаянный Каспер. Замозолил уже всех своей унылой рожей. И если бы только ей…
Я замерла в ожидании услышать продолжение о Лео, но Рафаэль снова замолк. Под красной банданой сошлись надбровные дуги, и желтые глаза в нерешительной задумчивости осмотрели комнатку. Его мучала дилемма, в которой он сомневался: действительно ли стоило посвящать нас в беды семьи.
Лео недвусмысленно дал понять, что мы отныне не единое целое, а пути наши должны разойтись. Но я знала, что лидер тоже должен был страдать и переживать разлуку по-своему.
Прежде я старалась не думать о нем, настолько, насколько это было возможно. Гнала от себя подальше все мысли и раздумья. Озлобленно надеялась и даже настойчиво желала, чтобы ему было так же больно, как и мне. Чтобы он проиграл сам себе, понял, как был не прав, и пришел за мной. Но посмотрев на Рафаэля, мне отчаянно захотелось, чтобы лидеру было в действительности не так паршиво, как читалось на удрученном лице его брата.
Та надежда, которую я упорно душила в себе, не желая признавать ее возможной и верить, зажглась крохотным огоньком, подобно колыханию неуверенного пламени свечи на ветру. А если не все потеряно и Лео можно вернуть?
Здоровяк сдался под своим же внутренним напором и на усталом выдохе продолжил:
— Да он в конце концов с ума меня сведет своими «вжик-вжик», — Рафаэля передернуло, будто бы только что кто-то покарябал ржавым гвоздем грифельную доску. — Переточил в доме все ножи. Дошло до того, что уже вилки задрачивает…
— Рафи, — скривилась Сью, с сочувствием поглаживая здоровяка.
— Прости, но, черт, Майк себе такой чуть глаз не выколол. А я, на вот, посмотри, — Рафаэль открыл рот и продемонстрировал розовый язык с четырьмя багровыми ранками на нем. — Проблем было бы меньше, если бы он руками так усердствовал над своим хре…
— Ну а Майки-то как? — благоразумно перебила Сью, не дав тому лаконично закончить очевидное.
— А с ним вообще хуже всех, — Раф угрюмо насупился, поджимая губы, — как в прошлый раз…
— Неужели он делает это снова? — огорчилась девушка, верно угадав происходящее с младшим, а я лишь в недоумении переводила взгляд то на ниндзя, то на девушку.
— Знаешь, раньше как-то не так это было странно, сейчас же натурально пугает. Одно дело, когда он создавал себе виртуальных друзей. Думал, что скоро пройдет. Ну, как тогда: погрустит, наиграется да отойдет. Так теперь он всех Карлов собирает в одной комнате, удаляет дверь и наблюдает за ними часами. Часами! Даже не шелохнется. Жуть какая-то! Но его и за панцирь не оттянешь от экрана.
— Ого, действительно жутковато, — согласилась девушка с Рафом, задумчиво покачав головой. Но я так и не поняла — о чем шла речь и при чем здесь был подразумеваемый игровой симулятор.
— Вот и подумал я: приду, расскажу тебе, может, это поможет мне разобраться со всем этим. Как-то наладить все, как-то… Гадство! — вдруг выругавшись, Раф перестал скрывать свою беспомощность. — Я ни черта не справляюсь. Теперь каждый сам по себе, и я не знаю, как помочь братьям. Но тут Майк пронюхал о моем плане и так обрадовался. Брать его с собой не собирался, но ты бы только видела его, — Рафаэль растянулся в улыбке, и его лицо озарила неподдельная радость, — аж штаны задергались от того, как он хвостом завилял.
— Код синий, код синий. Приближается, — предупредил нас Майк, не скрывая довольных смешков.
Дрогнув от такой новости, я обернулась к закрытой двери и не спускала с нее глаз. Леонардо был рядом. Я будто бы кожей чувствовала его присутствие поблизости, и трепетные мурашки расползались по всему телу.
— Времени совсем не осталось… — чертыхнувшись, Рафаэль пригнулся, многозначительно окинул нас взглядом и поспешно продолжил: — Лео, конечно, тот еще упертый гусь и думает, что поступает правильно. Но правильно — не всегда лучше. Так что если вы все еще хотите вернуться домой, то сейчас самое время. Да и мы заждались.
Сью неуверенно посмотрела на меня, ожидая реакции. А я просто стояла и не знала, что на это ответить. Рафаэль покосился на дверь, понимая, что вот-вот она откроется и последствия от встречи с Лео вряд ли будут предсказуемы.
— Послушай, — тяжелая рука легла на мое плечо, и я встретилась с желтыми глазами, пронзающими своей остротой, — мы знали и были готовы к тому, что этот день настанет и нам придется вас отпустить. Но оказалось, что никто не был к этому готов. Особенно старший. Я не могу пообещать тебе со Сью райскую жизнь, с нами она будет не сахар, повидаешь то еще дерьмецо. Но… мы ведь действительно семья. Мы все. И если ты тоже так считаешь, если ты хочешь этого, то… — Раф вопросительно уставился на меня, то ли не зная, как закончить фразу, то ли оставляя мне право на продолжение. И я кивнула.
— Ну, вот, — облегченно выдохнул здоровяк, ухмыльнулся и похлопал меня увесистой рукой по плечу, — а с братцем я уж разберусь.
Дверь открылась бесшумно, без единого скрипа и щелчка. Я всматривалась в темноту, и тусклый свет лампы освещал небольшой периметр пространства. Леонардо сделал шаг навстречу, и ласковые желтые лучи обволокли его тело. По ногам, плотно обтянутым брюками, стекали капли воды, собираясь в лужицы у босых ступней. Торс лидера был оголен, и оставшиеся дорожки влаги блестели в полумраке на вздымающейся груди. Я заглянула в синие глаза и сама не понимала того, как счастливо ему улыбнулась, и была готова простить все на свете, лишь бы он так же, как и прежде, был рядом.
Лео, словно зачарованный, замер и не мог отвести взгляд. Их синева, каждая крапинка и лучики полюбившегося орнамента, притягивали к себе и, как бездонное ночное небо, захватывали дух. Несмотря на то, что в минуты отчаянья я хотела забыть их, меня страшило, что когда-нибудь со временем их уникальный образ действительно поблекнет и сотрется из памяти. Но он пришел за мной и подался навстречу, а я протянула к нему свою руку, желая успеть коснуться его первой.
Нечто неведомое, вцепившееся в спину невидимым щупальцем, резко остановило лидера, так и не дав мне дотянуться до него. На долю секунды в синих глазах метнулась грусть, которую я успела заметить, скорбь прошлась по чертам любимого лица, а затем Лео снова стал отрешен и собран. Очарование спало, и вместо него возникла ненавистная мною маска беспристрастия, скрывающая под собой истинные чувства.
— Нам нельзя здесь быть, — Лео обратился к Рафаэлю, призывая поступить разумно, но в этом требовании отчетливо звучала напряженная мольба. И не было сомнений в том, что он вел речь только о них двоих.
