Последние слова женщина выговаривает еле слышно

– Вот и исполняйте свои обязанности! Неужели не видите, родителям девочки и так плохо, а тут еще вы со своими обидными высказываниями! Ну, будете искать Ядину? Или сейчас же позвоню вашему шефу, не посмотрю, что ночь, а… – Виктория кидается к дяде Ядины так стремительно, что тот испуганно отшатывается. Но, оказывается, что он зря испугался!

Женщина всего лишь берет дядю за рукав и испуганно шепчет. Впрочем, это ей кажется, что она шепчет, на самом деле ее слова слышны так, будто она говорит в мегафон

– Я,…Пожалуйста, не надо никому звонить! Я… – в панике оглядывается на жителей квартала, которые подошли совсем близко и с жадностью прислушиваются к странному диалогу, – я не могу работать, когда вокруг так много людей. Мне не хватает воздуха! У меня начинается клаустрофобия! А еще у меня астма.

– Так бы сразу и сказала! А то «рапорты пишу!». Квартал ей наш не нравиться! Да мы еще и астму твою вылечим, не говоря уже о клаустрофобии, только Ядину нашу найди!

Виктория, придя в себя, рьяно берется за работу. Дом Ядины не вмещает всех желающих высказаться.

Наконец толпа опрошенных людей редеет. Остаются только родные Ядины, ее дядя и друзья. Друзья горды тем, что могут выступить в качестве свидетелей, но ужасно хотят спать. Ведь им так же, как и Ядине по пять лет, а на улице уже глубокая ночь.

Женщина-полицейский отпускает детей домой. Робость ее прошла без следа. Действия профессиональны.

Дядя Ядины с восхищением наблюдает за ней. Впрочем, расспросы ни приводят, ни к чему. Последней девочку видела мама, а это было очень давно, рано утром.

В отчаянье, что ничего не получается, Виктория начинает браниться и впадает в панику. Дядя Ядины, понимая, что брань – это защитная реакция, пытается прервать поток, несущийся с красивых губ, но не успевает, женщина бледнеет и начинает задыхаться.

Посовещавшись полторы минуты, родители Ядины и дядя, уже хотят приступить к лечению, но с удивлением видят, что опоздали.

Женщина уже в порядке. Приступа как не бывало. Рядом стоит гордый и красный от смущения брат Ядины-Яд. Ему хватило полторы минуты, чтобы вылечить Викторию.

ПОХИЩЕНИЕ

Итак, переводим стрелки на десять часов назад и последуем за хорошенькой, раздраженной малышкой. Ядина идет, жалуясь приблудной собаке, идущей с ней рядом. За ней летит все та же вездесущая ворона, но Ядина ее не замечает, обращаясь к собаке:

– Жалко ей, что ли? – Девочка замолкает на минуту, пытаясь вытащить репей из шерсти собаки. – Я бы за секунду вылечила бы ей руку, и она бы готовила обед дальше. Не понимает, что ли, что от этого, зависит мой автоли… Автори… Авторитет, вот! Да, именно так лекарь-наставник произносит это слово!

Собака, придя к решению, что разговором с девочкой сыта не будешь, поворачивается и хочет уйти.

– Нет, ты послушай! – Ядина заступает дорогу собаке, – первоначально, когда я пришла в 1 класс, всем десяти девочкам первоклашкам было присвоено имя Ядина от слова яд. Потому что без ядов невозможно приготовить некоторые лекарства.

Чтобы объяснить мохнатому другу все более наглядно, срывает листочек и подносит к носу собаки. Собака пугается и отбегает в сторону, но через секунду возвращается.

Ворона продолжает следовать за девочкой на расстоянии.

– Во втором классе мои подружки стали зарабатывать свои собственные имена, которые останутся с нами на всю жизнь. На прошлой неделе одна из девчонок получила имя Белладонна, другая стала отзываться на имя Белена, – завистливый вздох вырывается из самой глубины сердца девочки. – А вчера, на втором уроке лекарь-наставник присвоил имя мальчишке, который сидит со мной на одной парте. Он торжественно, чтобы все видели, зачеркнул на обложке дневника свое старое надоевшее имя Яд, а вписал новое, на которое он теперь будет откликаться всю жизнь, имя Дурман! Травка есть такая дурман, вот в честь нее моего одноклассника и назвали. Сейчас я тебе похожую травку покажу!

Срывает темно-коричневую травку и снова подносит собаке. Собака уже не пытается убежать, а грустно, философски смотрит на девочку.

Ворона пытается сесть девочке на плечо, но девочка, не глядя, отмахивается от нее.

– Каждый из моих одноклассников заработал свое имя делом. Белладонна успела вылечить свою новорожденную сестренку до того, как родители обнаружили, что малышка больна.

Собака, задрав голову, ждет, когда девочка, сурово сдвинувшая брови, снова заговорит. Но Ядина вся во власти воспоминаний. Ее чувства… О, ее чувства понял бы любой человек, который страстно хочет чего-то и не может получить. Мальчика, о котором она хочет рассказать дальше, Ядина осуждает, но все же безумно хочет оказаться на его месте.

– Дурман тайком ушел из нашего квартала лекарей в центр города и спас от смерти такую же собаку как ты, почти насмерть раздавленную автомобилем, – машинально гладит собаку. – Правда, за это лекарь-наставник наказал его. Но это было позже! Мальчишке сказали, что целую неделю, ему не дадут анатомию, главную книгу для учащихся первых, вторых и третьих классов. Дурман просил заменить это наказание самой низкой отметкой, но наставник был неумолим. Белена же… У Ядина от обиды наворачиваются слезы.

– Белена самая тупая ученица в классе. Ни одно правило толком запомнить не может. Нет, песик, ты не думай, я не завидую! Подумаешь, сняла головную боль у проезжей дамы из города!

Да это даже дошколята умеют. Только им не разрешают этим заниматься. А я, Ядина, такая талантливая, с такими чуткими руками, и до сих пор без имени! Во всем мама виновата! Ну что ей стоило разрешить снять боль от ожога? Она же клятву гипо… гиппопотама… гипоте… вот, вспомнила, Гиппократа, давала! Какие-то родители у нас братом несовременные. Вон другие из кожи лезут, чтобы у их детей побыстрей появилось имя. А наши родители…

Увидев, что собака остановилась возле куска протухшей колбасы, достает салфетку из кармана, аккуратно, чтобы ни запачкаться, берет кусок салфеткой и забрасывает все это в кусты.

Собака разочарована и делает еще одну попытку убежать от Ядины, но девочка опускается на карточки и, обняв собаку за шею, строго говорит:

– Это есть нельзя, отравишься! Лечи тебя потом! – но, не увидев ответного энтузиазма в глазах собаки, продолжает свой рассказ:

– Ну, пускай, я, Ядина, не очень хорошо учусь, но Яд, мой братик, уже в 1 классе знал всю анатомию наизусть. Хоть бы о его имени позаботились. Эх, да что там говорить…

Ядина не замечает, что, беседуя сама с собой и жалея себя, вышла к шоссе, которое соединяет их квартал с Городом.

Это было строжайше запрещено. Осознав это, она хочет повернуть назад, но ее окликают откуда-то из-за кустов:

– Девочка, подойди сюда, пожалуйста.

– Я не могу, – говорит девочка испуганно. – Меня лекарь – наставник заругает, и мама сказала, что…

– Девочка, я не могу понять, что ты там бормочешь, но нам срочно нужна помощь. Сходи, пожалуйста, в город за врачом. Моя сестра ранена!

– Да. Я сейчас…

Оглядывается, вокруг, ищет глазами собаку, которая, воспользовавшись моментом, удрала.

Разочарованная этим, уже совсем собирается уйти, но вдруг осознает, что это ее шанс, ее единственный шанс.

Поворачивается и идет к кустам, откуда доносится голос мужчины и спорящей с ним женщины. Ворона остается верной спутницей девочки, но на расстоянии. Женщина, которая спорит с мужчиной, его сестра. Она ранена. Ее зовут Селестой. Голос ее слаб, но, несмотря на это, она продолжает настаивать на своем:

– Не надо врача, он выдаст нас полиции…

– Но что же делать, ты потеряла и так уже много крови, и я… – раздраженный тон мужчины резко меняется. – Кто ты такая?

– Я человек. Девочка. Меня зовут Ядина.

– Какая Ядина? Девочка чего ты от нас хочешь? У нас нет денег. Мы не подаем попрошайкам. Уходи отсюда!

– Но вы же сами попросили… Как же так? Вы сами послали меня за врачом!