— Есть немного. — Лёгкое поглаживание, его большим пальцем с внутренней стороны ладони, и на душе становится тепло. — А ты? — вскидываю взгляд, на будущего мужа.

— Я счастлив.

Улыбается и ласкает взглядом полным любви. Какой же Кирилл у меня замечательный, накормит вкусно, и успокоит.Никогда не думала, что такие мужчины существуют. А может это любовь, так влияет на людей? Ведь при первой нашей встрече, он был совсем другим, надменный, что ли. А сейчас он мне ближе, чем кто-либо когда был. Словно мы с ним половинки одного целого, и с ним можно обсудить любые темы. Всё-таки судьба сделала мне подарок, познакомив в Лизой. Не сидели бы мы с ней рядом в самолёте, и не заметила я, что ей идти некуда, когда прилетели в Москву, то не встретила Кирилла.Тогда она и я были как раненые птички, боль нас сплотила. Лиза прожила у меня три месяца, рассказала о своей проблеме, тогда я помогла ей перебраться в другой город и устроится на работу, через знакомого дяди. Связь мы с ней не теряли, ей нужна была психологическая поддержка, да и мне тоже. Так что, я часто навещала её.Там я и познакомилась с Людой и Мишей. Теперь вон как судьба распорядилась: мы все выходим замуж за мужчин, которые ещё и друзья не разлей вода, а Миша влюблён в сестру Лизы.

Свадьба пролетела, я даже не успела осознать, произошедшее. Потом были поздравления, Любовь Валерьевна расплакалась, Люда её успокаивала, но в итоге к ней присоединилась. Бедный Глеб метался от будущей мачехи к жене, только одну успокоит, другая плачет. Потом плюнул, обнял их, и что-то шепнул, кажется, помогло, слёзы высохли, и мы всё поехали к нам домой. Кирилл, как всегда удивил: стоило было войти в холл, как приятный аромат роз, стал наполнять мои лёгкие. Я зашла и ахнула, вся квартира украшена, соответственно событию, кругом разные композиции из белых роз, и ещё каких-то цветов. Стол накрыт, и на нём цветы и свечи — романтика. Мы провели замечательно вечер в кругу дорогих сердцу людей. Жалко только что Лизы и Юли не было, Аверин гад, как всегда, отжёг. Поругали его дружно, и продолжили наслаждаться вечером.

— Спасибо, что ты есть и боролся за нашу любовь.

Это были первые слова, когда вечером мы остались одни. Кирилл, взял мои руки в свои, и поднеся к губам, поцеловав поочерёдно каждую, не забыв уделить внимание пальчику с обручальным кольцом.

— И тебе спасибо, что существуешь. Ты словно лучик света, озарила мою никчёмную жизнь. До тебя я не знал, что может замирать сердцеот восторга, когда утром просыпаешься с любимой рядом.А ещё, я обожаю смотреть, как ты кушаешь.

— Насчёт, кушаешь. Я поправляться начала, даже целлюлит, кажется, появился.

— Где?

— Вот пойдём в спальню, покажу…

— Ну уж нет, я тебя отнесу, потом раздену, и…

Так и сделал, отнёс нерачительно медленно раздел, а потом убил вопросом:

— Где мой целлюлитик?

Я растерялась, и только рукой показа, на бедро.

— Дай я тебя поцелую…

Даже не знаю, мне начинать комплексовать или ржать. Когда он, принялся его целовать, говоря при этом всякие нежности, я покатилась со смеху.

— Кир, ты неподражаем!

— Ещё пока нет. Но, к утру жду именно такой похвалы, можно ещё добавить: ты мой ненасытный жеребец, или такое жаркого и обжигающе страстного секса у меня никогда не было.

И ведь так оно и случилось, к утру именно так я и сказала.

Девочки, что-то не могла сегодня никак собраться.

Глава 41

Ромка, словно старичок, стоял с опушёнными плечами у могилы матери. Слёз не было, но в глаза его застыла такая…тоска, что сердце разрывалось в клочья. Соня подошла и взяла его за руку, хоть как-то пытаясь подбодрить.Я подошёл ближе, и дотронулся худенького его плечика, мальчик тяжко вздохнул, и посмотрела на меня.

— Хочешь побыть немного один?

— Если можно… — чуть слышно, произнёс он.

Мы отошли, Соня старалась выглядеть спокойной, но глаза выдавали онана грани.

— Солнечная, держись, твои слёзы ему во вред.

— Знаю, — всхлипнула она, и уткнулась головой мне в грудь, приобнимаю её, и поглаживанием по спине пытаюсь хоть как-то успокоить.

Через минут пять к нам подошёл Рома, всё такой же мрачный. Я никогда не видел его улыбки. Стоило нам сесть в машину и тронуться. Он убил меня вопросом:

— Скажите, за что меня боженька наказал?Я все дни думал, чем я его так разгневал?

— С чего ты решил, что он тебя наказал? — осторожно начала Соня.

— Мой отчим, говорил, что у плохих детей, боженька забирает родителей на небо.Это наказание, за грехи.

— Я, тебе уже говорила, что отчим не тот человек, которого слушать нужно. Бог никого не наказывает, а даёт испытания, чтобы укрепить нашу душу. Но это не твой случай…— она замолчала.

— Почему?

— Скажи, что ты знаешь, о боге? — тут уже я влез, мне нужно было понять, какое у него представление о всевышнем.

— Ну, он живёт на небе, и наказывает всех плохих людей.

— Посмотри в окно. — Мальчик повернул голову, и внимательно посмотрел на улицу. — Что ты там видишь?

— Деревья, траву, дома, людей и дорогу…

— Всё, что ты сейчас видишь, это и есть творения отца нашего. Даже дома, это результат его замысла, хотя люди построили их собственными руками. Он везде, а не на облачке.И он творец, а не палач, который только наказывает. Тем более, уж тебя. И о маме не беспокойся, она сейчас в лучшем мире, ибудет незримо всегда с тобой рядом.

— Как же в лучшем мире, её закапали?

— Это всего лишь тело, воспринимай его как платье, которое со временем изнашивается, или… — замялся я, подбирая, как объяснить пацану, что иногда людей убивает, а сравнить это с порванным платьем кощунство.

— Ломают. — Помогает он.

— Верно. — Тогда душа, обретает свободу, и возвращается домой. На земле, Ромка, мы только гости, настоящий наш дом далеко. Но, прожить свою жизнь, нужно достойно, чтобы не стыдно было её показать Богу.

— Ох…— тяжко он вдохнул.

— Ты чего так вздыхаешь?

— Да вот подумал, если, в чём-то ошибусь, стыдно же будет перед богом.

— Все ошибаются, на то это и жизнь. Просто нужно извлекать из этого уроки, и не повторять их вновь. Старайся делать так, чтобы самому не было стыдно от своих поступков. А мы тебе поможем, объясним, что плохо, а что хорошо.