Я обняла её. Ну что тут скажешь, и мне эта женщина стала не чужой. То, что напористая, пусть мне это не мешает. Более того, если бы она была моей мамой, никогда со мной ничего такого не случилось, она Макару руки по самую майку оторвала.И сказала, что так было, и суд бы ей поверил. Так что, мне повезло со свекровью, думаю, и Роме повезёт с бабушкой.

Любовь Валерьевна умылась, и мы спустились, Кир придрчиво просканировал нас взглядом, лишь покачал головой, но ничего не сказал. Видимо, понял, что маме нужно было немного поплакать. Через двадцать минут ужин был готов, к моему удивлению, получилось очень вкусно. Вот что значит, когда помогает профи! Пришлось напроситься на следующий урок, приятно чувствовать, что не все потеряно.

Глава 40

Я так волновалась, когда собиралась на роспись, руки вновь холодеть начали. Любовь Валерьевна постаралась на славу, я выглядела, как сказочная принцесса, спускаемся в холл, Кир поднимает взгляд и замирает.

— Ну как? — не скрывая довольной улыбки, интересуется свекровь.

— Ну, точно солнечная! — протягивает мне руку, я с важным видом вложила в неё свою ладонь. — И чуть слышно: — но по утрам ты мне больше нравишься, хотя нет, после секса…

— Сынок, я ничего не слышу! — взлезала его мама.

— Я говорю, как сказочная принцесса, сражён наповал.

Я фыркнула в ответ. Вот гад, мог бы и соврать, мол, красивее никогда тебя не видел. Хотя... нет, пусть будет, как он говорит, меня вполне устраивает.

— Мам, у кого платьишко заказывала?— невзначай интересуется.

— Ну…— замялась она.

— Понятно. — Покачал он головой, и тут же, — я сейчас. — Ушёл.

— Что-то не так?

— Всё нормально. — Отмахнулась она, и тут мой вернулся с футлярами в руках.

— У меня всё равно круче, — ехидно так отвечает маме.

— Да? — вытянула она шею, как жираф, когда он открыл первый футляр, а там на тонкой цепочке, крупный бриллиант в форме слезы. Потом он достал серьги. — Ну что, съела? Пять кулон, серьги по три карата, чистота один.— Съязвил вновь.

— Да я как-то и не пыталась переплюнуть. — Якобы рассматривая потолок, отвернулась она, а у самой то и дело появлялась улыбка на губах.

— Да что происходит? — Возмутилась я.

— Не нервничай. — Надевая мне цепочку на шею, шикнул на меня жених. — Мама хотела тебя поразить количеством бриллиантов, а я решил на качество упор сделать. Вот сейчас стоит и думает, как меня переплюнуть.

— То есть это не стразы?— сипло интересуюсь. Бельские одновременно фыркнули. — Что-то мне нехорошо… — схватилась за руку будущего мужа, а то мне что-то повело.

— А как же, я от подарков не отказываюсь? — тут же, припомнила мне вчерашний разговор. Я встрепенулась.

— Я и не отказываюсь, это от восторга.

Тут всех пробило на смех, и меня тоже. Обожаю свою семью, все такие милые язвы, если не подденут друг друга, день пройдёт даром. В ЗАГс мы приехали, за пятнадцать минут до церемонии, там был уже Глеб и Люда. Подхожу к подруге, и не могу сообразить, что не так. Присмотрелась, а у неё волосы как-то необычно уложены.

— Привет, красавица улыбается она, и тянется обнять.

— Люд, — обнимаю в ответ, и чуть слышно:— что у тебя на лбу?

— Шишка. — Убивает меня ответом.

— Не поняла?— отстраняюсь и смотрю на неё в недоумении.

— Лучше не спрашивай. — С досадой махнула она рукой. — Но, хочу сразу предупредить, Глеб к этому никакого отношение не имеет.

— А что такая бледна?

— Женские дни, будь они неладны! — распсиховалась подруга. Тут её муж подходит, и так бережно берёт за руку, что я немного растерялась. Глеб и такой заботливый — не привычно.

***

Пока Соня отошла к Люде, я решил переговорить с мамой и Глебом.

— Глеб, нужна твоя помощь…— начал я.

— Всё-таки решил отмстить!— заволновалась мама.

— Нет, воздать по застругам, чуешь разницу?

— Любовь Валерьевна, мы сделаем всё красиво.— Пообещал друг, ещё даже и не спросил, кому мстить.

Чувствую, маму мучают сомненья.

— Берём тебя в дело. — У неё сразу азартный блеск в глазах.

— Договорились, завтра в три часа встречаемся, и расскажу, что нарыла. Только где?

— Как всегда, у меня в офисе. Кстати, как том мой отец?— Смотря на мою маму, без тени весёлости интересуется Глеб.

— Корчится в муках совести, так что воспитательный процесс идёт полным ходом. Через недельку. Можно будет и простить.

— Не думаю. — Всё так же, сухо отвечает друг.

— А что случилось-то?

— Накосячил. — влезла моя мама.

Не хотят говорить, не буду пытать.

— Мам, мы сегодня с Соней отдыхаем, но мне нужна твоя помощь.

— Какая? — тут же подобралась она.

— Нужно устроить завтра похороны матери Ромки, и как—то договорится с органами опеки, чтобы он с ней попрощался. Плохая она была или нет, уже неважно, она его мать.

— Кирилл всё сделаю. Не забивай голову в такой день, вы с Соней заслужили, этот маленький праздник. Жаль, что никуда поехать не получается.

— Как все бумажные дела утрясём,рванём с женой отдохнуть, хочу в море на яхте выйти денька на два. Там и отметим нашу свадьбу. А сегодня посидим дружной в узком кругу, отметим.

— Мы с Людой ненадолго, моя чувствует себя плохо. Ладно, Кир, давай всё потом, вон она побледнела.— Глеб развернулся и поспешил к своей.

— Сынок, ты только дров не наломай… —осторожно коснулась моей руки мама.

— То же самое хочу попросить и тебя, не забывай, ты без пяти минут бабушка. И пожалуйста, тараном на него не при, пацану нужно адоптироваться.

— Можно попросить Светлану Алису привезти, так ему будет проще расслабиться. Дети-то быстрее общий язык найти, уверена Марат и Юля не против будут, чтобы их дочка немного с бабушкой у нас погостила.

— Мы подумаем с Соней над твоим предложением, хотя мне оно определённо нравится. Ладно, все проблемы оставляем на завтра, пошёл я к своему солнышку.

***

— Волнуешься? — чуть слышно спрашивает Кирилл, нежно касаясь моей руки.