В тот период у меня не было ничего, кроме своей жизни, что надо было бы защищать. Разве что какие-то вещи, но это такая мелочь, что и вспоминать не хочется.

Сейчас же я столкнулся с тем, что жизненные вызовы на порядок сложнее. Нет простых путей, эмоций и решений. Может возникнуть ситуация, в которой будут фигурировать сотни переменных. Такие как долг Кати перед родом, её чувства ко мне, реакция родни, могущество жениха, последствия, безопасность моих близких... Мда. Попал, блин, в развитое общество.

Как я поведу себя, поразмыслив, так и не определился. По одной просто причине. Думать о себе можно что угодно, а на деле может выйти совсем другое. Так что единственный способ проверить себя — это испытать на практике. До чего, надеюсь, не дойдёт.

Но я не я, если легко сдамся. Хрем им. Этим всяким женихам доморощенным.

***

От дома до института — пятнадцать минут размеренного шага. Это то расстояние, на котором можно обнаружить себя идиотом.

Я голову себе сломал, пытаясь придумать, как обнаружить слежку. А решение всё это время лежало рядом. Если за мной следят обычные люди — то это не так страшно. Даже если у них есть оружие, они мне ничего не смогут сделать. Разве что узнают что-то важное, но и то, это тот неизбежный риск, с которым нужно просто смириться.

Другое дело — бесы и ходоки. В первую очередь ходоки. В метро я именно с таким столкнулся. Насколько мне известно, все ходоки поголовно аристократы. Если способность пробудилась у простолюдина, то ему выдавали ненаследуемое дворянство. Если у детей тоже дар откроется, и так три поколения подряд, то дворянство становится наследуемым.

Уверен, что всяких исключений хватает. И что не все ходоки-аристократы поголовно порядочные люди. Чего уж, я уже не раз сталкивался с обратным. Как бы там не было, в метро я столкнулся с аристократом, что говорило о многом. За меня взялись всерьез.

Поэтому мне и надо ориентироваться на обнаружение самых опасных противников — то есть ходоков. Ну и на бесов вдогонку, эти ребята тоже могут проблем доставить. Ах да, про многоликих тоже не стоит забывать.

Я уже столько раз изучал и тех и тех, что придумал печать обнаружения за семь минут из пятнадцати, которые пролегали между домом и институтом. Матвей шёл рядом, но думал о чём-то своем, поэтому не мешал. Мне же эта идея пришла в голову, когда я в очередной раз пытался определить, кто за мной наблюдает.

Прямо сразу воплощать задумку не стал. Со стороны это выглядело бы слишком странно. Не то, чтобы алхимику обязательно махать руками — вовсе нет. Но это нет касается проверенных и отработанных схем. Там, где нужно выстраивать что-то новое, важна концентрация и точность. Если прижмет, то можно и на ходу, но точно упадет, а следовательно и расход сил. Сейчас не вижу смысла спешить. Время терпит.

Дошли до института, поздоровались со всеми, пообщались и, когда уселся за парту, достал листок и быстро набросал то, что успел обдумать.

И там же провёл тест. Закономерно печать выдала отклик, что вокруг большое количество бесов и небольшое ходоков. Информация здесь и сейчас бесполезная. Но вот если в городе... прогуляться... Да зайти куда-то в безлюдное место, чтобы исключить случайности, то...

А что дальше я так сразу и не придумал. Ходока поймать можно, но сопряжено с большим риском. Да и попробуй я это провернуть, сразу солью информацию, что научился отслеживать слежку. Надо аккуратнее действовать. А ещё лучше скинуть работу профессионалам. Пусть Родион разбирается, кто там за мной наблюдает.

***

Вторник обрадовал началом военной кафедры. Ждал я её по понятным причинам. Мне было совершенно непонятно, как в этом мире ведутся войны. Опыт прошлой жизни не помощник. Там не было войн, так, чтобы задействовались большие объединения людей, в силу отсутствия последних. Обучение у Ольги Владимировны затрагивало тему войн, но в разрезе политики и экономического захвата. Интересно, увлекательно, вызывает мурашки, но для меня не особо практично.

Другое дело — прямые боестолкновения. Здесь я, как алхимик, мог развернуться и придумать что-то новое. Эта мысль меня, если честно, смутила. Никогда я себя не воспринимал, как военного алхимика. А тут получается, что большинство моих разработок направлены именно на войну. Мда... Куда-то не туда моя жизнь свернула, но и отказываться я от этого не собираюсь.

Для парней участие было обязательным. Для девушек — по желанию. Этот год стал первым, когда появилась военная кафедра, что было ещё одним тревожным звоночком. Разумеется, это обсуждали все, кому не лень, то есть весь институт.

Всего в аудитории собралось человек тридцать — парни с нашего факультета и четверо девушек. В качестве лектора выступал кто угодно, но уж точно не типичный преподаватель. У него не было ужасных шрамов или чего-то такого, но... Осанка, выправка, взгляд... А ещё он был бесом, не высшим, но и не средним. Где-то между двумя этими понятиями, с индексом опасности в пятьдесят девять.

В этом заключалась одна загвоздка, которую я скорее смутно ощущал, но понимал не до конца. Почему мужчина, у которого индекс опасности по моей формуле определяется, как пятьдесят девять — ощущается не как высший бес? Именно ощущается. Это было моим субъективным ощущением. В то же время София Медведева, у которой текущий индекс ниже, ощущается именно как высшая.

Либо мой подсчёт неверный, либо в этой теме есть что-то ещё, что ускользнуло от меня. Допускаю оба варианта. Индекс я оценивал исходя из тех проблем, которые может доставить бес в бою. Измененность его тела, регенерация, физическая сила и другие параметры, которые отличали обычный организм простого человека от бессмертного.

При желании, если чуть заморочиться, потратить больше сил и времени, то я мог получить более детальную информацию об объекте изучения. Детальную — но не максимально подробную. Для примера — у Виктора Моржова очень крепкая кожа. У Софии не такая крепкая. Предположительно, если Виктора ножом ударить, то не факт, что пробьёшь.

Я бы с удовольствием узнал детали, но для этого нужно ох как много исследований аристократов, что просто невозможно. Потому что эти исследования подразумевают обратную связь, ответы на вопросы и прямой контакт с испытуемым. А кто на это согласится? Никто. За любопытство в эту сторону и убить могут.