– Кем ты стал, – это прозвучало неоднозначно, толи как вопрос, толи как упрёк – ты живёшь здесь на отшибе всего мира, вдалеке от людей, которые тебя презирают. Тебя ненавидят самураи и те, кому они служат, также ты противен и обычным людям. Крестьяне и ремесленники всегда смотрят на тебя как на шакала, и относиться к тебе соответствующе. Да, для всех ты всего лишь грязный пёс и изгой – Ронин.
Сквозь полыхающие пламя трикстер смотрел на тёмного воина, тот его слушал, но при этом устремил свой взор куда-то в ночную даль, видно было, как печальные раздумья зарылись в его голову. Трикстер был удовлетворён полученным результатом и продолжил с тем же темпом.
– Но ведь так было не всегда. Да, когда-то у тебя было всё…
– Зачем? – Резко перебил ронин – зачем ты вскрываешь мои старые раны? Для чего это всё, чего ты пытаешься добиться этим?
– Когда-то у тебя был дом, – невозмутимо продолжал трикстер – была семья, деньги, слава и почёт. Ты был самураем! У тебя была жизнь достойного воина, о твоих подвигах и сражениях знал любой мальчишка. Мужчины уважали тебя за твоё бесстрашье и отчаянные битвы, а женщины восхищались тобой. Твоё имя гремело, словно боевой клич для союзников и внушало страх в сердца врагов!
– Хватит, – сдержанно произнёс ронин, его карие глаза налились кровью, голос был негромким, но жёстким и неприятным, руки непроизвольно сжались в кулаки. На мертвенно-бледном лице трикстера всё также была эта жуткая улыбка, казалось, у него свело мышцы, и он теперь навсегда обречён, так улыбаться.
– И в один прекрасный день ты лишился всего и стал никем. А теперь вопрос на миллион долларов мой милый друг, как это произошло? Слухов и рассказов об этом уйма, тут как говориться, сколько людей столько и правды, но мне очень важно услышать это лично от тебя, ронин.
Он молчал, долго молчал. Нарастающий гнев, который он подавлял в себе, никуда не делся, ронин всё также зловеще смотрел на трикстера, костер, отделяющий их друг от друга медленно, но верно становился, слабел и начинал тлеть.
– Если я тебе скажу, ты уйдёшь?
– Непременно, my friend!
Ронин тяжело вздохнул, и устало посмотрел на небо. Казалась, время давно остановилась, и эта ночь должна была смениться на день ещё много часов назад. Луны, как и звезд, было не видно на небе, костёр продолжал тлеть, и темнота ночи с каждой секундой сгущалась вокруг воина. Ощущения были не самые приятные, ему чудилось, будто он оказался в одной клетке с этим… трикстером. Мысль об этом вгоняла его в дрожь сильней, чем холодный ветер.
– Это случилось больше десяти лет назад, как ты и сказал, я тогда был самураем и служил своему господину, Ханзо. В то время всё было по-другому, это сейчас в этой стране мир и порядок, а тогда Япония была разрозненной и поделенной на тысячи территории, за каждый кусочек которых ожесточённо воевали жадные феодалы.
Трикстер усмехнулся и саркастически сказал:
– Можно подумать твой господин Ханзо был святошей и не участвовал в той кровавой вакханалии.
– Да он тоже участвовал в этих разрозненных войнах, но не ради денег, территории и контроля. Он был дальновидней многих и понимал, что страна, в которой нет единства, суждена пасть, в небытие, утонув в хаосе и безумие. И больше всего в этих войнах страдали те, кто не был в них виноват – простой народ: целые семьи мирных фермеров, выращивающие рис на полях, гибли из-за прихоти военачальников тех или иных сюзеренов. Они сжигали целые деревни крестьян, чтобы запугать и показать свой авторитет всем остальным, убивали и грабили простых ремесленников, дабы было, на что кормить солдат. Ханзо не мог на это смотреть спокойно, он желал лишь единства своей стране, чтобы прекратить этот ужас, но понимал, что путь к этому будет вымощен кровью и людскими смертями. Я возглавлял его войско и был его правой рукой, тогда-то я и заработал свою доблестную репутацию. Наш легион был малочисленным и почти наполовину состоящий из добровольцев, жаждущих справедливости. Несмотря на это наши ряды были сплочённые и сражались мы верой и правдой, одну за другой мы отвоёвывали деревню за деревней, беря каждую под свою защиту. Бывало, мы могли посягнуть и на целые города, но даже тогда мы одерживали победу, шло время и наши силы росли, тогда-то Ханзо и решил объединиться с другими кланами, чтобы вместе навести порядок в стране и положить конец всем войнам, но…
Трикстер нахмурил брови и недовольно посмотрел на мрачного воина.
– Договаривай, мне плевать на то, как тебе тяжело об этом говорить, я хочу услышать, что произошло дальше! – Звонкий голос трикстера прозвучал эхом в кромешной темноте ночи. Костёр почти потух.
– Это случилось накануне решающей битвы, – тяжёлым голосом продолжал ронин – битва – которая должна была пожить всему конец. Тогда мы решили назначить встречу со своими союзниками, на перевале Секиро… это была ловушка. Тысячное войско настигло нас врасплох и атаковало со всех сторон, у них была конница, копья, луки и стрелы, нас было лишь несколько сотен. А из оружия только мечи… когда нас почти всех перебили, мы всё же увидели своих союзников. Они спрятались за утёсами горы, и вылезли для того чтобы добить нас. Они синхронно натянули тетивы своих луков и спустя несколько роковых секунд, нас волной накрало тысячи огненных стрел… мой господин и те остатки войска, что я возглавлял, погибли почти сразу, выжил только я.
– Потрясающи! – Выкрикнул трикстер, он начал хлопать в ладоши и восхищаться рассказом ронина. От костра остались одни угли.
– Вне всяких сомнений тот день был венцом твоего падения ронин! Ты был на вершине, оседлал саму удачу и был на расстоянии вытянутой руки от величайшей победы в своей жизни, но одно маленькое «но» испортило всё твоё существование, за что ты был, низвергнут из рая и отправлен в тартарары!
– Закрой свой рот! – Трикстер впервые услышал, как орёт ронин, он наконец-то довёл его до ручки, ронин больше не хотел себя контролировать, те старые душевные раны, что потревожил трикстер, воспалились. Он с нескрываемой яростью схватил рыжеволосого за ворот его старой жилетки и прижал к стволу дерева.
– Я рассказал тебе то, что ты хотел услышать, а теперь возвращайся обратно в ту преисподнюю, из которой ты выполз демон, иначе я срежу это грёбанную улыбку с твоего лица!
Но в разноцветных глазах трикстера не было и тени страха, казалось он только этого, и добивался.
– Нет, сначала я должен донести до тебя одну важную мысль, мой милый друг.
Ронин сжал правый кулак до белых костяшек и нанёс сокрушительный удар… в ствол дерева. В одну секунду трикстер исчез, оставив после себя лишь лёгкий зелёный дымок.
– Прекращай, тебе всё равно меня не заткнуть, за тысячу лет ещё никому не удалось!
Развернувшись ронин увидел трикстера материализовавшегося на несколько метров подальше от него, рядом с ним витал точно такой же зелёный дымок, костёр от которого остались одни лишь угли снова отделял их. Опьяняющая ярость была сильней трезвого рассудка, ронин выхватил свой меч и быстрым шагом пошёл на бледного человека. Не успел он к нему приблизиться, как костёр резко запылал огнём ядовито-зелёного цвета, демоническое пламя превосходило человеческий рост, оно было ослепительно ярким и смертельно обжигающим. Ронин закрыл глаза рукой, боясь лишиться зрения от этого слепящего огня, он резко попятился назад и упал на землю. И тогда снова раздался этот звонкий и смеющийся голос.
– Человек что предал и убил твоего господина, всё ещё жив. Человек, который повинен в том, что ты сейчас здесь – на дне жизни, сейчас живёт припеваючи и беззаботно в своём прекрасном дворце. Человек, из-за которого ты обречён, всегда носить эту повязку на лице, сейчас улыбается, красив и любим всеми.
Костёр перестал гореть зелёным и ослепительным светом, ронин перестал жмуриться и, убрав руку с лица, увидел стоящего над собой трикстера, он не спешил на него нападать, ибо понимал, что за этим последует очередной «фокус».
– Все мои слова вызывают в твоей душе шторм, гнев, ярость и жажда крови сейчас клокочут в твоих жилах, но разве я твоя цель? Давай-ка ещё раз повторю. Если у тебя появился бы шанс исполнить любое своё желание, что бы ты загадал?
