В покосившихся хижинах окна были закрыты ставнями, а кое-где наглухо забиты деревянными досками. Те, кому было куда бежать, успели уйти из поселка до нападения. Тех, кто предпочел принять бой, было немного, но и им были рады остатки двух сотен, которым Хенир позволил покинуть чертоги столицы. От Священной рощи, где проводили совет ванахеймские старцы, остались лишь угольки. А значит, подмоги в этих землях ждать неоткуда. Старейшины не рискнут жизнями ванов.

Единственное хорошо охраняемое место Ванахейма — замок из белого мрамора на восточном побережье. Вопрос насчет того, позволит ли Хенир найти убежище страждущим в крепости или оставит погибать у стен, оставался открытым. На послания воронов правитель ванахеймских земель не отвечал.

В доме старейшины было темно. Окна занавешены черным, на столе одиноко горела свеча. Неделю назад в одном из сражений сын Вира погиб. И чтобы не думать о собственном горе, Вир безвылазно торчал в лазарете, пренебрегал сном и пищей. В углу сидел Вольштагг.

— Ты и Фандрал должны вернуться в Асгард, — на одном дыхании произнес Хогун.

К удивлению Сиф, Вольштагг кивнул без возражений.

— Погодите, вы предлагаете бросить ванов сейчас? Сейчас, когда мы близки к завершению?

— Завершению чего? Жизненного пути? Еще один такой бой и, помяни мое слово, он станет последним. Асгард не пришлет войско, если никто не убедит в этом Всеотца. А убеждать там некому. Тор в Мидгарде, Сиф. Ты это прекрасно знаешь. А на то, что приходит от нас в депешах, им, видимо… — Вольштагг прикрыл глаза ладонью. — Кроме того, закончились припасы целебных камней, а создать их здесь местные маги не смогут. На травках и ягодках раненые не вернутся в строй. Если и сейчас не будет ответа от Одина, считай, этот мир потерян.

— Из-за армии разбойников? — скептически переспросила она и сжала руки в кулаки. — Так знайте же, еще не…

— Оставь свой запал для убеждения Одина или Совета. Асам веры нет. Союзники уйдут и разнесут по мирам весть о нарушении обещания. И тогда начнется настоящая война, а не сражение с зарвавшимися разбойниками. — Хогун подошел к окну, отодвинул занавеску и добавил: — К тому же яд, в который обмакнули наконечник стрелы, предназначавшейся тебе, Сиф, целители этого мира распознать не смогли.

По ее спине пробежал холодок.

— Не может быть.

— Может. Еще как может, — тихо, как и прежде, продолжил Хогун. — Несколько дней. Неделя в лучшем случае — и троица воинов канет в небытие.

— Ты и дальше будешь верить в непоколебимую правоту величайшего правителя или поможешь спасти Фандрала и всех нас заодно? — Вольштагг вперился в нее взглядом.

В комнате повисла напряженная тишина. Там, за окном, начался ливень. Тяжелые капли ударяли по черепице. В этих землях давно не было дождя. И так хотелось выбежать, вдохнуть свежий воздух, чтобы наконец перебить запах гари, который повсюду следовал за ними в Ванахейме. Хотелось верить, что Тор успеет сюда добраться до того, как воины, которых еще не успела увести за собой Хель, разбредутся по бескрайним степям. Хотелось верить, что Локи уже в царствии мертвых.

«Вот ведь проклятое йотунское отродье!..»

— Правильно ли я тебя понимаю: Фандралу о близящейся смерти никто не сказал? — Хогун помотал головой. — И, нет, я не отказываюсь выполнить задание, Вольштагг. Не смотри на меня такими круглыми глазами.

Она поднялась из-за стола, взглянула на странные тени на стене и направилась к выходу.

— Сиф. Если Один откажется отправлять войска — не возвращайтесь, — добавил Хогун ровным голосом.

Сиф проглотила ругательства и вышла во двор.

Дождь осадил пыль, в небесах промелькнула молния. Сиф стряхнула со лба воду, закрыла глаза и подняла голову к небу.

«Тор, где же тебя носит, когда здесь ты так нужен?»

Фандрал был подозрительно бодр. Действие снотворного в сочетании с обезболивающим должно было продлиться еще пару часов. Закралось смутное сомнение, что никогда не любивший целителей Фандрал смог каким-то невообразимым способом отделаться от приема лекарств.

— Ну вот надо было тебе выпереться туда в ливень, — проворчал он и подвинулся на кровати. — Теперь и меня намочишь.

Сиф вздохнула и устроилась рядом. На соседней койке мирно спал ван. Повязка на голове солдата была в крови.

— Эй, я тут, понимаешь ли, прозябаю от невнимания, а ты…

— Ты ведь знал, верно? — Сиф поправила простыню и едва подавила в себе желание схватить его за плечи и встряхнуть как следует. — Ты знал о яде еще днем.

Фандрал нахмурился, приподнялся на локте и подался вперед.

— А разве это что-то меняет? — похоже, Фандрал понял все без слов, и вновь, как утром, осторожно накрыл ее ладонь своей. — Только слез по мне не проливай, милая Сиф.

— Не дождешься, — беззаботно ответила она, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. — Скоро мы будем в Асгарде, так что это тебе впору реветь. Не стать тебе героем, трагическую смерть которого в песнях будут восхвалять потомки.

Фандрал хмыкнул и опустился на подушку.

— Не поверишь, но не особо и хотелось.

***

Часы сборов показались Сиф бесконечно долгими. Ловить на себе тяжелые взгляды было до ужаса неприятно. Может, Хогун и объяснил воинам обстоятельства, но ей легче от этого не стало. По факту — это предательство, предательство веры тех, кто отправился сюда за ними пару месяцев назад.

Шепотки об их побеге быстро распространились по лагерю. К закату только ленивый об этом не судачил. Вир осуждающе смотрел в их сторону, когда Сиф перехватила в районе груди Фандрала и направилась к выходу из поселка.

— Ты правда считаешь это разумным решением? — язвительно прошипел он ей на ухо и сместил руку гораздо ниже талии.

— Это ты о нашем вынужденном путешествии или о твоей попытке лишиться руки?

— Признаться, даже не знаю, что тебе на это ответить, моя леди, — Фандрал окинул ее задумчивым взглядом, но руку убрал. — Ванам и Хениру это не очень понравится, дражайшая.

— Им все не нравится, любезный. А больше всего не понравится умереть здесь, когда обещанная помощь не придет.

Взбираться на пригорок по мокрым камням было сложнее обычного, особенно когда один упрямец решил, что сам сможет одолеть такое ничтожное препятствие. Она едва успела поймать Фандрала за рукав. «Героя» от подзатыльника спасло только положение умирающего, о чем Сиф не преминула ему напомнить.

Мир постепенно погружался во мрак. В лагере уже сменился караул, и маги воссоздали защитный купол. Фандрал не стал спорить, когда узнал, сколько воинов осталось на попечении Хогуна с Вольштаггом. Судя по донесениям следопытов, армия разбойников превышает их по численности в несколько десятков. Сто девять ванов и пятьдесят семь асов вряд ли выстоят в следующем бою. А если и смогут, то это будет самое настоящее чудо.

Фандрал подошел к валуну и едва удержался от того, чтобы не упасть: дорога далась ему тяжело. Если бы не рыскавшие вокруг темные, им не пришлось бы так далеко идти, но нельзя было позволить разбойникам узнать, где их лагерь. По его бледному лицу стекал пот, и от Сиф не укрылось то, как он едва не упал, когда попытался встать. Фандрал плюнул на свои тщетные попытки и крикнул что было сил:

— Хеймдалль! Верни нас домой!

Поднялся сильный ветер. Мгновение — и из набежавших облаков вырвался слепяще-белый луч — предвестник открытия портала.

— Что же, леди вперед, — Фандрал галантно поклонился, поднялся с камня и направился к ней.

Еще пару дней — и они вместе с подмогой вернутся в Ванахейм. Еще пару дней, и, возможно, этот ужас закончится.

Она выдохнула и шагнула в луч Радужного моста.

Перед глазами замелькали разноцветные картинки. Золотой пол обители Стража, странные руны на стенах. Голоса…

Голоса?

Сиф повернулась к спорщикам. Рядом с мужчиной в алом плаще — сердце в груди болезненно сжалось, — валялся предмет, похожий на маску. Хеймдалль стоял рядом со скованным по рукам Локи. Страж обернулся к ней и впервые на ее памяти дружелюбно улыбнулся.