Я стучу в дверь, за ручку потянул, а та легко поддалась. Проскользнул внутрь, пол в доме оказался каменным, а петли у дверцы надёжно смазаны, и всё это говорит о том, что хозяева дома очень не любят лишнего шума.
— Эли! Это я, чепушила… Твою же… это ты научила меня такому обидному прозвищу, я даже сам себя так называю теперь, какое безобразие знаешь ли…
Она лежит на узкой деревянной кроватке. Таких две в комнате. Её волосы светятся… они отражаю свет из окна. Они ярко рыжие, почти что огонь... А лицо, без прикрытия сажей выглядит просто ангельски прекрасным. Она тихонечко сопит. Я смотрю на неё и в груди странные чувства творятся. Всё смешалось и перевернулось. Она ужасна, агрессивна, я ненавижу её… так ведь, да? Или же нет… По какой-то причине я не могу оторвать от неё взгляд. И я хочу… обнять её? Что за… почему? Долой эти мысли, долой!
Я подошёл к ней, протянул руку. Сглотнул. Собрался, коснулся плеча и легонько потряс.
— Эли, проснись…
Это оказалась самая большая ошибка в моей жизни. Мгновенно открылись её глаза — прекрасные, светло зелёные… Сейчас это не важно! Значение имеет лишь охотничий нож, в миллиметре от моего глаза. Господи, спаси мою душу грешную!!! И прости, что я так глупо умер, надеюсь ты не посчитаешь это самоубийством, ведь я не знал… Ах, Вильгельм, проклятый ты ублюдок, он же подставил меня, так нагло и подло…
Она сидит на моём животе.
— Ты разбудил меня… — шёпот. Не вопрос. Утверждение. — Ты разбудил меня, чепушила… — голос. Не утверждение. Обвинение. — Ты… разбудил меня, ублюдок!!! — крик. Угроза.
Она перехватила кинжал лезвием вверх и резко опустила рукоять на мой нос… Хрустнула кость. Побежала кровь. Я от шока и боли заскулил, как побитый щенок. Следующий удар пришёлся на солнечное сплетение. Я никогда не прощу тебе это старый подонок. Никогда!!!
Я задыхаюсь. Рванулся вперёд, чтобы сбросить её, но нет, она лишь надавила вниз всем телом подавляя мой рывок.
— Ты ответишь мне за это, чепушила…
— Я уже ответил тебе за всё, чокнутая дура!
— О нет, это было только начало…
Она ударами пересчитала все мои рёбра, заставляя мучительно корчится от каждого. Ей это дело тоже не приносит удовольствия. Она в ярости, но эта ярость с каждым ударом меркнет в её прекрасных глазах… Забавно, если так подумать, то она довольно сексуальна… Тёплые бёдра облегают штаны из толстой и грубой кожи. Но через них замечательно переносится тепло… Мне жарко, особенно жарко ниже пояса, я чувствую, как начинаю там нешуточно напрягаться. Но хуже всего-то, что она сидит сверху, не далеко от того места. И мой прибор, упёрся в неё, а она похоже почувствовала это… На секунду замешкалась и кажется всё поняла. Всё что помню, это как покраснели её щёки, и как она хорошенько размахнулась… Потом была лишь боль и тьма.
***— Ты подлый уродец, посмел разбудить меня! — она кричит на меня, уже прорву времени, а я не знаю как отвечать и просто киваю. — За это будешь дежурить сегодня один, это будет тебе наказанием подлый извращенец! — я снова киваю в ответ. — Убирайся! — кричит она, а я, итак, на улице стою. Она дверью перед моим носом захлопнула, да так что меня чуть порывом ветра не отбросило.
Иду я назад к башне. Где Вильгельм сидит на своём месте, на самой верхотуре, откуда я за сто метров чувствую его белоснежную, жуткую и хищную усмешку.
— И как тебе только не стыдно?! — Кричу я, а он в ответ сказал:
— Удачи! — и ушёл. Подонок. Ну просто урод. И не стыда и не совести, и ни капли вины. Как можно отправлять невинного человека на такие страдания?! Надо успокоиться, надо! Но не выходит, в голове до сих пор стоит адская боль и чётко ощущается чувство, словно я кролик, угодивший в капкан... Повезло ещё что живым от этой сумасшедшей выбрался!
Стою на башне. Закат уже прошёл, теперь тут царствует непроглядная тьма. Я ничего не вижу, даже собственных рук. Небо пасмурное, звёзд сейчас не разглядеть и даже луны не видно.
— Ну какой к чёрту из меня дозорный? — возмущаюсь вслух, чтобы высвободить накопившиеся эмоции. — У меня ни навыков, ни зрения, ни слуха, ничего! Зачем же ты назначил меня дозорным Курт? На что наделся?! А эта сумасшедшая… Ну как можно было со мной так?! Что я ей сделал?! Всего лишь разбудил и то случайно, а она сразу пытать бросается… и при этом полуголая, я что ли виноват, что организм так сработал?! Грёбанная, сумасшедшая извращенка, только и думает о том, как другим людям причинить боль и страдания. Кто её полюбит то такую?!
Самый мерзкий на свете смех раздался откуда-то снизу. Я смешался на миг, благо в этой непроглядной тьме никто не увидит, как я краснею со стыда…
— Чего ты так краснеешь, парнишка?
Ха-ха… ты бы видел наших самок, те, если что не по ним могут и пипирку
откусить, так что у тебя ещё не всё так плохо… Ха-ха-ха… Ну ты конечно
развеселил нас, так держать!!!
====== 10 ======
Я пытаюсь понять кто со мной говорит. Не спятил же я в самом деле?!
— Вы посмотрите какой впечатлительный! — вновь раздался мерзкий смех.
Голос идёт от стены, совсем рядом.
Я взял один факел. Поджог и кинул за стену, прямо к ногам говорящего.
— Это было медленно и тупо…
Представь если бы мы захотели узнать, где сидит дозорный? Ты был бы уже мёртв,
человечишко!
Свет факела отражается в жёлтых глазах. Зрачок плоский и вытянутый как у кошки. Фигура низкоросла. Сгорблена. И явно отливает зелёным. В огромных ушах-лопухах сверкают золотые серьги.
— Кто ты, чёрт возьми такой?
— Уже лучше, наконец-то понял, что я хочу лишь поговорить. Переговоры, человечишко, это всегда хорошо, конечно зависит от того, умеет ли говорить собеседник… а ты умеешь? — ехидный смех раздался вновь.
Я не сдержался.
— Огненный шар! — на моей руке загорелся огонь. — Я спросил кто ты такой, уродец?!
— А нет, ты всё-таки не умеешь вести переговоры… Позови Старосту Курта сюда, и поторопись!
— Откуда ты знаешь имя старосты и почему я должен слушать тебя? Огненный шар!
Пламя увеличилось, — уродливую фигуру стало видно чуть лучше, — но вот прекраснее он от этого не стал.
— Может, потому что я знаком с ним?! C каждой секундой ты расстраиваешь меня всё сильнее, ну правда, позови старосту, время идёт…
— С чего ты решил, что я буду слушаться тебя? Мне гораздо проще убить тебя! Огненный шар!
Зелёный уродец состроил гримасу, которая должно быть обозначает крайнее разочарование. Он медленно нагнулся и так же медленно поднял горящий факел над головой. За его спиной я смог увидел десятки таких же низкорослых фигур.
— Ты. Мне. Надоел. Понимаешь? — уродец произносит слова медленно, так словно разговаривает с идиотом. — Я. Хочу. Говорить. Со Старостой Куртом. Позови его. СЕЙЧАС!!! — его голос разорвал тишину, сейчас он стал похож на Старосту… Это существо привыкло командовать и не привыкло ждать. Я потушил огонь. Внутри всё вопит: — «БЕГИ!». И я бегу. Спускаюсь с башни с бешеной скоростью, чуть не сорвавшись вниз, а в спину мне летит ехидный смех…
В каком бреду и добираюсь до дома старосты. Стучу в дверь. Никто не открывает. Стучу вновь и вновь. Кричу, безбашенное и долго, как сумасшедший:
— Стаааростааа Кууурт!!!
Слышатся страшная ругань за дверью и топот, да такой словно в доме оказался слон. И грохот этот всё ближе и ближе… Вибрация ужасает. Я отпрыгнул от двери как раз в тот момент, когда она распахнулась. Передо мной стоит полностью голый Староста Курт, в руках он сжимает двуручный топор. В глазах пылает ярость.
— Какого чёрта, юнец, ты будишь меня посреди ночи?!
— У меня есть причина… — мямлю я.
— И какая же?!
— У стен странные существа, и они… просят позвать вас.
Староста замер с огромным топором в руке. Смотрит на меня. Даже не моргает. Затем медленно, словно боясь кого-то спугнуть он спросил:
— Они невысокого роста, страшные как смерть, с ярко жёлтыми глазами в которых зрачок как у кошки?
— Да-а… — протянул я. Ещё один миг прошёл в полном бездействии, затем случилось неожиданное. Староста широко улыбнулся и обнял меня.
