========== Пролог первой части ==========
1263 год
Ночное небо плескалось в огненных красках. Под черным небосводом полыхала Цинтра. Некогда величественный замок превратился в руины, обломки каменных стен почернели. Узкие улицы заполнились клубами дыма, языки пламени сжирали соломенные крыши, лизали стены замка. Со всех сторон накатывался хаотичный шум: крики людей, звуки яростного боя, глухие, сотрясающие стены удары тарана. И в завершении, с оглушительным грохотом ударились о последнюю башню огненные снаряды.
Нападающие не встречали особого сопротивления внутри стен. Просто уже некому было защищаться. Армия Цинтры была разгромлена, в городе оставались лишь мирные жители: дети, женщины да старики. Несмотря на очевидную победу, солдаты в черном никого не щадили, вырезая каждого, кто подвернется под руку.
За наспех собранной баррикадой под аркой внутренних ворот дворца защищался немногочисленный отряд. Придворные слуги, вооружившиеся подручными средствами, и оставшиеся бойцы королевской стражи. Без какой-либо надежды они ожидали вторжения. Некуда бежать.
Нильфгаардцы без труда проломили их ветхую защиту. Покрытые черными попонами кони резво перелетели через заграждения, и их блестящие мечи безжалостно разили последних защитников.
За несколько часов бои постепенно утихали по всему пепелищу, однако последняя воля королевы была выполнена. Через потайной проход из горящего замка в сторону леса устремился небольшой отряд конницы в цветах королевской гвардии Каланте.
Цири почувствовала, как везущий ее на луке седла молодой рыцарь резко осадил коня. Он оглянулся посмотреть на обстановку вокруг замка, все еще не веря в произошедшее. Молодой совсем юноша с комом в горле наблюдал, как превращается в пепел его родной город. Город, где родился он, вся его семья и друзья.
Через минуту вдали возникли силуэты черных всадников.
— Держитесь крепче, княжна, — коротко бросил он и пустил коня в галоп прямо в сторону леса.
Девочка лет тринадцати с пепельными волосами намертво схватилась за ремни седелки, боясь упасть при такой резвой скачке. Она бросила испуганный взгляд на несущегося рядом соседнего всадника, на рыцаря в таком же одеянии. Тот вёз с собой как две капли воды похожую на неё девочку, её сестру-близнеца, Айри. Но за широким капюшоном той не было видно её лица.
Черные рыцари с золотым солнцем на груди нагнали их возле входа в чащу леса. Когда стычка стала неминуемой, некоторая часть рыцарей развернулась и дала бой в надежде выиграть время княжнам. Несмотря на малую численность, гвардейцы с ходу сцепились с нильфгаардцами в неравном бою.
Цири видела это всего лишь одно мгновение, краешком глаза — бешеный водоворот сине-зеленых и черных плащей, лязг стали, удары клинков, ржание лошадей и его — черного рыцаря в шлеме с крыльями на вид похожими на крылья хищной птицы. Она вновь бросила беспокойный взгляд на сестру и её всадника. Слава всем богам, они не были одни.
Вскоре звуки боя остались позади, но до спокойствия было далеко.
Страх. Он нарастал с каждым рывком, с каждым ударом, с каждым скачком коня. Стискивающие ремни до крови рвали маленькие руки, сдирая белоснежную кожу. Ноги, сведенные болезненной судорогой, не находили опоры, когда лошадь неслась на бешеной скорости по неуловимой тропинке. Обхватившая ее рука рыцаря душила и давила, чуть ли не ломая её хрупкие ребра. Вдруг их догнали звуки. Бешеный стук копыт за спиной и черные силуэты среди деревьев.
Страх. От одного только звука возникший страх сковывал волю, парализовал, душил. Цири почувствовала нарастающий холод, идущий откуда-то изнутри. Затем пришла смерть. С легким свистом и коротким выкриком рыцаря. Руки, державшие её, резко ослабли, а вскоре и вовсе перестали ощущаться. Цири не помнила, как она оказалась на земле. Помнила лишь вкус листвы во рту и царапины на лице от веток, затем дикое ржание лошади и, собственно, падение вместе со своим наездником на землю.
Боль от падения была невыносимой. Удар выбил все легкие и бока, о ногах и говорить не стоило. Болело всё: каждое дыхание, малейшее движение. В глазах темнело и кружилось. Маленькие дрожащие руки ощупали рядом с ней тело рыцаря, затем и древко стрелы, торчащего из шеи аккурат между шлемом и нагрудником. Пальцы заляпало вязкой жидкостью.
От сильного сотрясения Цири некоторое время просто сидела на месте, контуженная, напуганная, не думая пошевелиться. А тем временем черные рыцари приближались с каждым болезненным вздохом. Хищная птица настигла свою добычу.
Время. Порой его происхождение трудно объяснить, а течение уловить. Сердце Цири забилось и стремительные кони перед ней, казалось, будто бы застыли. Перед ее глазами вспышкой возникли картины недавнего прошлого.
Она вспомнила, какой ценой их вывели за стены Цинтры. Помнила, как её бабушка лежала при смерти и из последних сил кричала им уходить. Помнила, как шли бои на улицах её родного дома. Везде лязг металла, грохот, крики, звуки ударов железо о железо. Везде вопль, сдавленный и глухой, совсем рядом валится в грязь что-то черное и огромное, озаряется алой жидкостью земля под ногами.
Но нужно идти. Рывок. И чьи-то руки подхватывают её, затягивает на седло. Опять галоп. Опять руки и ноги отчаянно ищут опоры. Безуспешно. Конь пару раз резко вставал на дыбы, когда смерть неслась поблизости. Но пока она не спешила с ней встретиться.
Что удивительно запоминающееся, ночью от пожарища на улице было светлее, чем в самый ясный день. А жар стоял невыносимый, как и этот воздух со вкусом железа и обгорелой плоти. Глаза слезились от едкого дым. Она помнила, что не в первый раз оказывалась на земле. Тогда тоже было больно. Руки вопреки боли обхватили живот, пытаясь приглушить её. Тогда она спаслась из этого ада. Она увидела свою руку и руку сестры.
Главное не отпускать её, повторяла она про себя. Выбраться отсюда! Убежать, как и велела бабушка. Нигде не было безопасно. Даже в огне и в пылу кровавой бойни она постоянно чувствовала на себе чей-то взгляд. Взгляд хищника, притаившегося во тьме. Тогда и сейчас.
Она резко вынырнула из воспоминаний. Звон и треск в ушах сменился стуками копыт. Время вернулось в свое русло. Черные всадники были уже на подходе.
Нужно бежать! Но её удерживало что-то тяжелое и мокрое от крови, что лежало у нее на бедре. Одеревеневшие руки павшего рыцаря охватывали ее талию и ремень, что обвила её руку. Она не могла выбраться. И еще ей не дает двигаться страх. Чудовищный, выворачивающий все внутренности страх, из-за которого Цири уже не слышит стоны раненого коня, приближение всадников. Только бешеный стук сердца. Единственное, что существует и с чем приходится считаться — это страх. Страх в обличье черного рыцаря с украшенным перьями шлемом. Рыцаря, застывшего на фоне кроваво-красной линии горизонта за деревьями.
Внезапно её страх сменился. Страх за свою жизнь отступил перед страхом от потери сестры. Та появилась рядом с ней словно из воздуха и в отчаянной попытке копалась вокруг неё. Родные руки, пришедшие ей на помощь, освободили от ремней и теперь пытались поднять её на ноги. Айри с силой стянула с Цири тело рыцаря.
Черные всадники показались совсем рядом. От страха, что они могут навредить её самому родному человеку, Цири нашла в себе силы двигаться. Когда за спиной Айри выскочил темный силуэт, ей оставалось лишь закричать и протянуть руки в её сторону. Лишь бы уберечь её, хоть как-нибудь!
— НЕТ! АЙРИ!
Цири проснулась с диким воплем, и вся в поту. Застывшая, а ее собственный крик, разбудивший ее, все еще дрожит, вибрирует где-то внутри, разрывая высохшее горло. Она сидела с протянутой вперед рукой, будто пыталась дотянуться до ночи перед собой.
Выйдя из секундного замешательства, Цири стала судорожно оглядываться по сторонам в поисках сестры. Кругом — ночь, темная и ветреная, монотонно и мелодично шумящая кронами сосен, поскрипывающая стволами. Так не привычно: не было ни пожара, ни отчаянных криков, осталась только эта успокаивающая колыбельная. Рядом играл светом маленький костер, потрескивая мелкими искрами, которые ласкали слух, окуная слушателя в домашний уют. И самое главное рядом с ней она, её сестра. Живая и невредимая.
