- Не стоит, милая, - услужливая фрау отвела подающую руку.

  На звонок скоро отозвались. На пороге стоял старичок с топорщащимися усиками и в пенсне на мясистом носу. Одет он был в домашний халат и тапочки на босу ногу и ничуть не смущался своего внешнего вида:

  - Чем могу быть полезен?

  - Вы доктор Хаус? Гинеколог? Мне дали ваш адрес. Доктор Шварц дал...-Бронислава замялась.

  - А-а-а...проходите, проходите.

  - Всё будет хорошо, - легонько прикоснувшись к руке Брониславы, шепнула на прощанье немка, а та не верила своим глазам. Войдя в просторное помещение, прихожую и одновременно приёмный покой, и дождавшись, когда доктор запрёт дверь, обратилась к пожилому мужчине:

  - Генрих Анатольевич?

  - Душечка, откуда вам известно? Вы шпионка? Русская? Так я и знал, что рано или поздно нагрянут...

  - Вы меня не узнаёте. Генрих Анатольевич? Я - Бронислава Полянская. Мой отец - Владимир Полянский...- женщина сняла очки.

  - Как же, как же. Отца вашего помню хорошо. А вы, стало быть, его дочь...Времена идут. Дети взрослеют, - не понятно было, признал ли Генрих Анатольевич или же нет в стоящей перед ним женщине ту, которую видел давным-давно.

  - Мы с Катериной вместе играли.

  - Аааа...Присядьте, фрау.

  - Я беременна, доктор. Плохо себя почувствовала на улице, - Бронислава осталась стоять.

  - Да что же я? Пройдёмте в кабинет. Мне нужно срочно вас осмотреть,- доктор засуетился. - Старый трухлявый пень.

  Продезинфицировав руки и тщательно осмотрев женщину, Генрих Анатольевич вынес вердикт:

  - Вам бы срочно в клинику.

  - Нет, доктор. В клинику мне нельзя. Сделайте что-нибудь сами, прошу вас.

  - Оставим расспросы на потом. Сейчас я дам вам препарат и сделаю укол. Вы поспите. В это время я наведаюсь в аптеку, если там не будет нужного лекарства...что же...у меня неплохие связи. Мой долг врача не позволяет бросить вас в такую минуту.

  У доктора Хауса не было широкой постоянной практики. Изредка подкидывал ему клиентов доктор Шварц. Но как эта молодая женщина из Литвы оказалась с ним знакома? Шварц имел прямое отношение к гестапо.

  Сам Генрих Анатольевич покинул родину как раз накануне дела учёных, узнав о намечающихся репрессиях от высокопоставленного знакомого. Ему разрешили выезд из СССР с семьёй во Францию на конференцию. Жена его была акушеркой, а единственная дочь, поздний ребёнок, - работала интерном после окончания медицинского вуза. Сам Генрих Анатольевич Хаузеров считался высококлассным специалистом.

  Но обратно они не вернулся. Чтобы замести следы и скрыться от зоркого ока чекистов, переехали в Германию, где обосновались, выправив с помощью председателя союза медицинских работников паспорта, по которым Генрих Анатольевич и члены его семьи стали носить фамилию Хаус. И вот теперь его отыскали. Однако на русскую разведчицу Полянская меньше всего походила, скорее на несчастную, которой требовалась его помощь.

  Ни чекистов, ни коммунистов Генрих Анатольевич недолюбливал.

  С Полянским довелось одно время работать вместе в больнице и сослуживец оставил о себе хорошее мнение. Пару раз собирались они семьями на знаменательные торжества. Жили неподалёку. Полянский был моложе лет на десять. Но их объединяла медицина и безответная любовь к одному делу.

  И вот сейчас дочь Полянского находится в плачевном состоянии и спит в постели его жены, умершей два года назад от неоперабельного рака.

  На вид женщине тридцать-тридцать пять.

  Выполнив свои предписания и подождав, когда женщина погрузится в сон, доктор спустился в аптеку. На счастье, нужное лекарство оказалось, хотя и недостаточно. Договорившись с аптекарем о скорой поставке недостающего количества, доктор Хаус вернулся домой.

  Нажарив котлет, отварив картошки, заварив чаю, Генрих Анатольевич сел напротив спящей и стал ждать её пробуждения.

  Действие препарата было рассчитано на два часа крепкого сна, но, с учётом состояния пациентки, может продлиться дольше. За это время в организме пациентки должна наступить стадия временной стабилизации.

  Можно, конечно, сделать ей аборт. Но есть шанс сохранить ребёнка. Тем не менее, нужно бы задать сокровенный вопрос.

  - Где я? - Бронислава широко распахнула глаза, порываясь встать.

  - Осторожно, милочка, осторожно. Давайте-ка я вас ещё разок осмотрю. А потом накормлю.

  Руки у доктора, несмотря на его преклонный возраст, были ловкие, прикасания аккуратные. Генрих Анатольевич пощупал живот, посмотрел выделения, провёл влагалищные манипуляции и остался удовлетворённым.

  Помог Брониславе устроиться удобно в подушках, принёс на подносе еду.

  Видя, с какой жадностью молодая женщина набросилась на котлеты, упрекнул себя: нужно бы было раньше догадаться, что она голодна, и убедился во мнении, что что-то у Полянской разладилось в жизни.

  После того, как женщина поела, Генрих Анатольевич принялся за расспросы.

  Бронислава, не скрывая, поведала свою печальную историю.

  - Хорошо, что секретарь доктора Шварца - болтливая не слишком далёкая дамочка - предложила вам мой адрес, а не доктора...вот уж тогда вы уж точно...- Генрих Анатольевич спохватился и резюмировал, - на всё воля Господа и его высочества - случая. Судьба...

  - Как моё состояние, доктор?