…Он открыл глаза, и почувствовал, как по всему телу течет липкий холодный пот, а сердце стучит, как колеса разогнанного локомотива по шпалам. Осмотревшись вокруг и убедившись, что он по-прежнему спит в уже остановившейся телеге, и откинулся назад. Тут ему на лоб легла чья-то легкая узкая ладонь – над ним застыло женское лицо.

- Спи, братец, все уже позади, - произнесла женщина ровным приятным голосом. Ритемус почему-то начал искать в этом лице черты Лимии, но тусклый отсвет недалекого костра был слишком слаб, и он видел только блеск глаз. Ладонь еще несколько раз прошлась по лбу, собрав влагу, и Ритемус легко скривился в улыбке благодарности, а женщина тихо отошла назад и спрыгнула с телеги, все менее различимо шелестя по листве. Он предпринял еще одну попытку заснуть, но на этот раз перед глазами маячили не стертые из памяти лица погибших сыновей и жены.

Люминаса на месте не было. Колонна собралась в огромный круг, и все вокруг спали, не считая охрану, шаркающую в темноте и кучек людей у костров. У ближайшего к нему костра беседовали два человека – в одном из них угадывался силуэт бывшего арестанта, и Ритемус быстрым шагом пошел к нему, но оба вдруг дружно развернулись.

- Присаживайся, Ритемус, это - Ниремис, командир нашего отряда, легионис то есть, - указал раскрытой ладонью Люминас на убеленного сединами пожилого человека в армейской шинели. – Он уже знает обо всем, поэтому можешь не бояться.

Ритемус пожал тому руку и сел на бревно. Он посмотрел в сторону, где его взгляд приковала телега с непомерно длинными и толстыми, как канаты, полозьями; вокруг нее спали на брезентовых подложках люди, тащившие за собой эту телегу вместо лошадей, некоторые – так и заснув с канатами в натертых руках.

- Я знаю, что ты… не из наших, - при последних словах Ниремис понизил голос, - Но если тебе доверяет Люминас, то значит, и я могу доверять тебе. Почему ты не хочешь остаться с нами?

- Отвечу вам то же, что и другим: не хочу убивать своих товарищей по Фалькенарской войне. И позвольте задать вопрос: про Минатан – правда?

Ниремис достал из сумки испачканный и засаленный номер правительственной газеты и молча ткнул пальцем в колонку. Ритемус подсел ближе к огню и смог различить строки. «Командующий вооруженными силами не исключает, что король может запросить помощь у иностранных государств для подавления мятежа, приобретающего все больший размах…». Выпуск недельной давности.

- Думаю, этого достаточно, - медленно сказал Ниремис, складывая газету в сумку. – Как ты считаешь, Ритемус?

- Такие заявления редко бывают голословными, и особенно сейчас… - перебил его Люминас. – Рано или поздно король попросит помощи…

- Вы все еще надеетесь победить? – с горечью и иронией одновременно спросил Ритемус, указав в направлении поля битвы. – После этого разгрома?

- Проиграно всего лишь одно-единственное сражение, но не война целиком, - уверенно сказал Ниремис. – Я был против того, чтобы давать бой в открытом поле. Многие - еще не обученные толком юноши, они побегут прочь, едва наметится успех со стороны белых. Но меня и других не послушали. Другие лидеры надеялись так разгромить основную часть королевских войск и закончить войну быстрее, и что из этого вышло, ты видишь. Но надежда есть. У нас много сил, и если мы сможем успешно наступать, то король все же запросит помощи у Минатан, а многим королевским солдатам, таким, как ты, станет ясно, что в случае победы монарха независимость Арлакериса окажется под угрозой. И войдут ли войска Минатан сейчас, пока у нас есть силы и мы можем объединиться, или потом, когда мы порвем друг друга в клочья, всего лишь вопрос времени. Отступать уже поздно. Скажу одно: я благодарен тебе за спасение моих людей, поэтому ты можешь уйти, и тебя никто не тронет. Если ты присоединишься к нам, то буду благодарен еще больше – нам нужные толковые командиры.

С этими словами он встал, попрощался и пошел между кострами, затерявшись среди телег и тел. Оба смотрели ему вслед, пока Люминас не нарушил долгое молчание:

- Мы не проиграем, сколько бы поражений не потерпели. Посмотри на них, как они были рады нам: ведь они верят, что за поражением придет победа. Потому что они - этакий коллективный мессия, который вполне способен решить судьбу многих, быть может, даже страны. Пока их вера крепка, они будут единой семьей… или братством, если тебе угодно, и ничто не сможет их остановить. Идея, что ни говори, великая вещь.

- Только они не хотят знать, какую цену они за это заплатят, - не скрыл своего скепсиса Ритемус. – Зато знают, кому нужно сносить голову в первую очередь, если предприятие не удастся. И сколько же вы еще людей положите в сражениях, чтобы самим войти во дворец на правах правителей?

- Да, я этого ждал, - отрешенно вздохнул Люминас, - Ждал, что будешь обвинять во всех грехах нас с Ниремисом. Ты делаешь это совершенно зря, потому что я не хочу становиться ни чиновником, ни министром, ни президентом, ни диктатором, ничем другим, что получим в результате. И Ниремис тоже. Хотя, быть может, приоритеты со временем изменятся, но не уверен.

- Тогда зачем ты это делаешь?

- Ради всеобщего блага, - в полутьме нельзя было разобрать, фальшивая ли была улыбка, или нет. Выдержав паузу, он продолжил. – Да, так тоже бывает. Я ничего для себя не прошу, лишь хочу обеспечить стране процветание и счастливое будущее. Признаюсь, на самом деле я больше не придерживаюсь какого-либо определенного политического спектра. Если бы у королевского рода был достойный своей страны отпрыск, я ратовал бы за него, но назови хотя бы мне одного такого. Наследный принц? Он толще, чего его папаша, в два раза, и умеет только пировать, ничего в жизни его больше не интересует. Королева умерла, но и она была немногим лучше… Так кто же?

- Ты ведь понимаешь, что произойдет, когда вы свергнете короля? – изрек Ритемус то, о чем он сейчас думал. Взгляд его был устремлен в пламя – казалось, что так же сгорит и Арлакерис, в долгой агонии, пожирая самое себя.

- Да, - ответил приутихшим голосом мятежник. – Но останавливаться поздно. Нужно уже сейчас завоевывать свое место под солнцем, пока нас не растерзали другие. Республиканцы, монархисты-сторонники кузена короля, анархисты, либералы, - всех и не перечислишь. Пока мы боремся единым фронтом, и в наших рядах пока царит согласие, у нас даже есть общее командование с представителями от всех партий… Но затем последуют разборки между партиями, и я не хочу быть одним из тех, кого противники посчитают нужным убрать. Наши партийные руководители предвидели такое развитие событий, и понемногу подминают под себя более слабые организации. Это политика, друг мой, она грязна и дурно пахнет, как помойная яма, но кто-то должен ей в ней копаться, как бы это ни было противно.

- А если вас подомнут? – ехидно спросил Ритемус, на мгновение прервав мысленный поток проклятий в адрес революционеров.

- Нас не подомнут, - медленно, с расстановкой уверенно произнес Люминас. – Республиканская партия Арлакериса слишком сильна, чтобы с ней кто-то смог тягаться, а если это случится, то продолжение войны неизбежно.

- А что делать остальным? Воевать? Прятаться? – злоба в голосе все нарастала, но бесполезность вопроса была очевидно – простые смертные уже давно ничего не решали.

- Это уже ваше дело. Я свой путь выбрал, - в темноте кто шумно заворочался, стоная, и пару секунд взгляды обоих были прикованы к человеку, что-то вяло бормотавшему во сне.

- Когда я смогу уйти? – разорвал молчание Ритемус. Внутри все рвалось и кипело от злости и ярости, ему хотелось уйти сейчас же, но он с трудом себя сдерживал. К тому же, он был голоден, и как скоро сможет он найти пропитание после ухода?

- Если хочешь, уходи сейчас же, - теперь голос собеседника стал абсолютно безразличным. – Но не советую – через пару суток мы выйдем ближе к нашим позициям и шоссе, и ты будешь свободен на все четыре стороны.