Мне оставался последний перелёт на Рио. Веста уже отбыла на неё, но как в воду канула.

Я рассматривал голограмму Рио, планеты, покрытой на три четверти водой. Да, тут можно в воду кануть легко и просто, особенно при посадке. А Веста должна была выйти на связь сразу по прилёту. Но от Весты уже второй день ни весточки.

И как я не рвался сердцем на Рио, разумом понимал, что искать следует начинать с той планеты, где Веста была в последний раз. С Бештау.

<p>

***</p>

- До Рио не подвезёте? - зря спрашивал я космических волков. Небритый и в грязной одёжке. Молчу уж о ботинке с треснутым каблуком, который при ходьбе сердито свистел, словно жалуясь на горькую жизнь. Конечно, я и сам себя побоялся бы подвезти.

Но я не отчаивался. И на обочине космопорта Бештау мне улыбнулась удача. Да ещё на родном языке.

- За сотку довезу на следующей неделе. Или бесплатно, если починишь мне звездолёт. А что?

Бесстрашным извозчиком по Вселенной оказался экстравагантный на вид дедок. Без трусов он блаженно валялся в гамаке аки Диоген возле бочки-корабля, собранного, кажись, из подобранных деталей на свалке.

- Да мне бы, добраться до него, - грустно вздохнул я, но потом ещё раз, с сомнением посмотрев на надпись "Антилия", покачал головой. - Но, видать, пока не судьба.

И отправился восвояси.

- Вот, видишь, Антилия, - обратился дед к своему космическому мусору, бывшему, возможно, когда-то и звездолётом. - Этот парень тоже не верить, что на тебе можно добраться до Рио, а ведь совсем недавно нам и не такое удавалось, да.

Хоть я был и не с Вальверде, где без чуткого слуха не выживешь среди невидимых хищников, или с Сахары, где такой слух помогает отыскивать в пищу по безбрежной пустыне одиноко растущие корешки, но прекрасно расслышал бред полоумного старика, встрепенулся и чуть ли не допрыгнул обратно к нему:

- Вы говорите, к вам ещё кто-то недавно обращался по этому вопросу?

Дед с недоумением посмотрел на меня, как будто переспросил табличку умножения:

- Ну да, была тут одна прелестная особа, полкосмодрома в неё влюбилось, а вторая половина из-за приставаний чуть не погибла, телекинетик, видимо, какой-то.

- А с кем же она отправилась? - с нетерпением вопросил я.

- Да есть у нас Марго. Она за кредиты хоть к чёрту лысому тебя отвезёт. А уж на Рио и подавно. Только вот что-то не возвращается никак...

- В беде, значит. Хорошо, дед, запущу твою жестянку.

<p>

***</p>

Дедок за весь день, пока я чинил ржавую посудину, так ни разу и не вылез из своего лежака. Оставалось только догадываться, чем он питается, ведь с прановедением я раньше не сталкивался. Но могло быть всякое. Каждая планета откладывала какой-то отпечаток на людей.

Наконец корабль-бочка начал подавать признаки жизни. Глухо стартовал маршевый двигатель всего на полсекунды, зато так, что вибрации пошли по всему космодрому.

- Кто так гайки закручивает, - встал дед с гамака. - Совсем двигатель спалишь.

Дальше мы колдовали над трупом звездолёта уже вдвоём. И даже, наконец, разговорились друг с другом.

- Я раньше космехаником был, немного в роботехнике разбирался. Как списали по здоровью, то вот собрал себе "Антилию". А то какой ты - космоволк, если не летаешь? - делился своей биографией дедок, забавно при этом образуя сложные слова. - А та барышня, которая с Марго улетела, кем тебе приходится?

Кратко рассказал Адаму, так звали владельца "Антилии", об истории своей любви.

- Ого, а поближе барышню ты не мог найти? - удивился Адам.

- Мог, но мы с ней несколько лет общались обо всём на свете. Она очень рассудительная и добрая девушка. А вы, случайно, не с моих краёв? - сменил я тему.

- Почему ты так решил? Потому что разговариваю с тобой без переводчика?

- Да. Непривычно даже. Автоматический переводчик в наушнике молчит себе и молчит.

- Просто совпало, Остап, - обратился по имени ко мне Адам. - На Рио тысячи языков. Я все, конечно, за свою жизнь не выучил, но десяток распространённых знаю, а два родных тем более. У меня были разноязычные родители.

- Целый десяток? Это, получается, Рио одновременно несколько народов колонизировали? - теперь удивился я, ведь так спешил на поиски Весты, что даже не успел поинтересоваться историей Рио. Раньше, перед посещением новой планеты, всегда читал о её ландшафтах, традициях жителей, любой нюанс мог стоить жизни. И, между прочим, в путешествии через полгалактики такая любознательность уже не раз меня спасла.

- Да-а, а мой дед ещё помнил, что Рио - только столица Земли, прародины человечества, - вздохнул Адам.

- Так никто не знает точно, откуда люди пошли, - возразил я, - сведения об этом затерялись во тьме веков.

- То, что присвоит звание прародины, хотят десятки планет - не значит, что неизвестно как оно на самом деле. Но о правде, как всегда, помалкивают и продолжают гнуть свою линию. Подумай сам, есть ещё планеты, где в среднем у каждой сотни миллионов людей свой родной язык, это не говоря ещё о тысяче уникальных языках, которых больше не встретишь в галактике?

- Нет, не слышал о таком, - признал я. - Но разве такое возможно?

- Эх, дети информационных технологий. Конечно, сейчас, когда люди с детства учатся говорить по головидению, где язык нормирован, то его разделения на десятки новых родственных не происходит столетиями. А на Земле такого сначала не было. Пока люди отошли от животного состояния и придумали звездолёты - прошли мириады лет. А языки всё делились и делились чуть не до бесконечности. Сейчас, кстати, похожее происходит на Уюте - небольшой захолустной планете вне основных трансгалактических линий. Из-за каких-то местных особенностей на ней не работает ни один электроприбор. Ископаемых тоже шиш. А жить-то как-то надо. Вот потому у них вся техника и работает на пару, только со связью сложно. Как результат спустя столетия на каждом континенте Уюта сложились собственные диалекты, настолько отличные, что их носители друг друга уже не понимают.