Наконец, охрана перестала палить по заключенным и принялась отстреливать зараженных, которые прибыли. Мы все встали практически одновременно и побежали к выходу, который был открыт. Выбежав на улицу, я лишь старалась не отставать от людей, которые бежали впереди, хотя за нами никто не бежал. Звуки стрельбы все еще раздавались из дома. Обернувшись я увидела, неплохой домик, который только достраивался.

Мы все бежали около часа, поле с аккуратно посаженными деревьями давно сменилось непроходимыми джунглями, как мне они показались. Там нам пришлось серьезно затормозить и искать места для привала. Пока мы шли, я с облегчением заметила свою соседку. Она была одной из немногих женщин, что не выглядело многообещающе. Остановиться решили в полуразрушенной деревни, которая выглядела скорее, как гнилой островок досок среди деревьев. Но всем почему то казалось место более безопасным, как и мне. Все легли в разных местах, но в один момент пришлось собраться, чтобы обговорить все. Еду и дрова никто не искал, все были выбиты из сил, да и никто не хотел заморачиваться. Я села возле той самой соседки, за которую держалась. Она была мне знакома, но я знала, что не стоило доверять ей, как и любому другому, но все же у меня не было выбора.

Я подвела итог: Я находилась где то в джунглях Бразилии в деревне, про которую и не слышала, среди заключенных. Все мы вместе сбежали из больничного учреждения, где ожили трупы. И они были заразны. То, что я ничего не помнила, отходило на задний план. Мне тут же захотелось начать задавать вопросы, но взглянув на своих попутчиков, я заглушила в себе эти порывы.

– Наедимся вдоволь позже. – похлопал мужчина по плечу старика. Говорил мужчина по-итальянски, я с интересом посмотрела в их сторону, отмечая странные знакомые слова.

– Что вы задумали? – спросила моя соседка, которая тоже поняла предложение про еду. – Вы знаете, где мы?

К нам начали подтягиваться другие заключенные, которых было около дюжины. У всех был усталый вид, но, видимо, никто не знал, где находился.

– Я знаю, где мы. – сказал мужчина по-португальски, рядом со стариком. – Рядом курортная зона, Белу Оризонти, это наш единственный шанс.

Он говорил, что то еще, но мне переводила женщина в пол голоса, она озвучила лишь краткую версию его плана. Но все остальные приободрились от новостей.

– Но все вы должны слушать меня. – сказал он и при этом оскалился.

Женщина рядом устало вздохнула после перевода.

– Ничего хорошего. – пробормотала она.

– Почему? – спросила я.

– Ему не нужно, чтобы дошли все. – сказала она. – Чем меньше людей доберется до Белу Оризонти, тем будет незаметнее.

– Что мы будем делать? – спросила я, глядя в небо.

– Мы? Я…

– Знакомимся! – перебил женщину мужчина, который теперь стал главарем нашей банды. – Мы теперь на одной стороне, где мало места. Кого то нужно будет бросить и лучше я решу это сразу.

Мужчина говорил на испанском, услышав, что я не понимаю португальского. Многие сидели и смотрели в нашу сторону, лишь примерно понимая его. В свете яркой луны я отчетливо видела, что он смотрит на меня с сомнением.

– Я Карл. – представился мужчина. – Был привезен в эту чертову лабораторию из сумасшедшего дома, где сидел за изнасилование девушек.

– За это сажают в сумасшедший дом? – спросил его кто то с усмешкой.

– Если пройти правильно экспертизу у психиатра, то да. – ответил Карл, сверкнув зубами. – Ну и приплатить ему разумеется.

– А это мой хороший друг, Эстебан. – Карл показал рукой на старика, на которого все перевели взгляд. Его седые волосы, глубокие морщины и почти бесцветные глаза обманывали всех и каждого, заставляю неправильно думать о возрасте человека. Но я видела, как он бежал днем, перепрыгивая колючие заборы, и я знала, что этот человек переплюнет в выносливости каждого. – Он сидел со мной в той же больнице, но за мошенничество. То есть он не платил никаким экспертам, ему и так все верят.

– О тебе я наслышан, Лова. – Карл посмотрел на мою соседку с нежной улыбкой. – Но представься, пожалуйста, остальным.

– Я сидела девять лет в богом забытой тюрьме, где происходили вещи пострашнее, нежели в этой лаборатории, откуда мы сбежали. – пожала плечами Лова.

– Ты о ходячих трупах? – послышалось с толпы.

– В нашей тюрьме было много женщин, болеющих сифилисом, спидом, гонорей. Они выглядели не лучше. – также спокойно ответила Лова.

– Я не хочу слышать об этой вонючей лаборатории. – повысил голос Карл. – Мы сбежали оттуда и сейчас надо думать только о том, как добраться до отеля. Сейчас я решу, кто останется здесь, а на конце острова – решу, кто поплывет.

– Играешь в Господа Бога? – послышался голос Эстебана. Я не видела его взгляда в потемках, но, кажется, он был недоволен своим другом.

– Я знаю тут не всех. А кто то вообще вызывает подозрения. – Карл снова повернулся в мою сторону. – Местность знаю только я, как и сам отель, так что почему бы мне и не поиграть в кого хочу!

Итак, я прекрасно наслышан о Лове. Или по-испански, Мантис? Как тебе удобно? Ты убила двадцать двух мужчин после того, как переспала с ними, так?

Лова откинула свою голову назад, никак не выражая эмоции.

– Зачем ты это сделала? – спросил ехидно Карл. – Я не против, некоторые мужчины стоят того, но все же?

– Не хотела мучаться, перезвонят мне или нет. – ответила Лова, от заключенных послышались смешки.

– А теперь ты! – начал Карл, тыкая на меня пальцем – Ты не похожа на одну из нас. Тебя я брать не намерен, но послушаю, кто ты.

Я растеряно посмотрела на мужчину, думая, что делать.

– Я не помню толком ничего… – начала я, как тут же получила оплеуху, после которой у меня чуть не свернулась шея.

– В лабораторию ее привези жутко избитой. – сказала Лова. – У бедняжки голова отъехала.

– Как удобно! – сказал Карл, отходя от нашего места. – Может она и не помнит, как ее привезли, но за что сидела то должна помнить!

– Да какая разница? – крикнула я.

– Я не могу оставить здесь кого-либо, кто сможет указать, куда мы пошли. А нас начнут искать, это же понятно. Ты не похожа на заключенную, и ты не местная. Я таких как ты употреблял пачками на воле, ты можешь стать одной из них. Любой из вас может! В этой самой деревни, где и так полно мертвецов.

– Я из мексиканского картеля! – крикнула я, припоминая что то.

– И что же ты делаешь здесь? – спросил меня Карл. – В Бразилии своих хватает.

– Я не помню, честно. Помню лишь, что шарашилась по улицам, я была проституткой и торговала, а потом случилась облава, ну а дальше провал. – моя голова жутко разболелась от воспоминаний, но, кажется, Карл отстал от меня и двинулся дальше допрашивать.

– Это правда? – спросила меня Лова.

– Кажется. – сказала я.

– Этот Карл, сумасшедший. – сказала она, – Но сейчас он Господь Бог.

После меня допрос продолжился, но говорили в основном на своем, поэтому я и не стала слушать. Лишь на девушках я подняла голову и спросила Лову, за что они сидели.

– Молодая девушка, Амели, облила бензином двух своих друзей подростков и подожгла заживо. – равнодушно перевела Лова.

– Она тоже из психушки? – спросила я в оцепенении. Может я и была нарушителем закона, но попала я к худшим из тварей.

– Наркотики. – пожала плечами. – Те двое были из хороших семей, так что ее упрятали туда, где никто искать не будет, как и всех нас.

– Большинство тюрьм Бразилии такие, если не все. – присоединился к нашему шепоту Эстебан.

– Возможно, – сказала Лова. – Но нас объединяет то, что мы из самых худших. И никто не задастся вопросом, куда мы делись.

– Нас всех продали для опытов. – кивнул спокойно Эстебан.

– Вы так спокойны! – яростно прошептала я, только сейчас понимая, откуда мы сбежали.

– А почему нет? – посмотрел на меня Эстебан. – Ты нас слышала? Мы все это заслужили. На органы, пожалуй, чуток все прогнили, нездоровый образ жизни, знаешь ли. А для опытом в самый раз.