В кухне было многолюдно. Здесь были Тонкс и профессор Люпин, близнецы подшучивали над братом, а Рональд корчил им рожи. Гермиона закатывала глаза, не представляя, как прекратить этот беспредел.

Ханна влетела в кухню.

— Всем доброго дня! — с улыбкой выпалила она.

И компания почему-то застыла, все разинули рты, только профессор Люпин отвёл взгляд, уставившись на свои ботинки.

— Доброе утро, Ханна, — отозвался он. — Вижу, у тебя всё в порядке.

— Да, конечно! — дёрнула она плечом.

— Вот и славно. Ребята как раз собирались пойти по магазинам, уверен, ты захочешь присоединиться.

— Нет! — тут же выпалила она. — У меня были другие планы.

— Останешься одна? — с сомнением спросил Фред. — Брось, Кикимер не лучшая компания.

— Да! Зануда ещё тот, — согласился Джордж.

— Ханна, у тебя точно всё в порядке? — как-то подозрительно переспросила Тонкс, и девушке стало не по себе.

— Да, конечно, — уже менее уверенно произнесла она. — А что?

— Вот, блин, — выдохнула она.

— Я вам говорил?! — торжественно выпалил Рон.

— Да быть не может! — возмутился Фред, он явно был чем-то недоволен.

— Да вы чего? — засмеялась Ханна. — Что за сумасшедший дом?

— Ну… ты же знаешь… про спор, — нерешительно начала Гермиона. — Прости, но все ведь в курсе.

— Ой! Да всё я знаю, — закатила глаза Ханна, направляясь в кухню. Она достала турку, насыпала молотые зёрна, достала свою палочку из кармана, чтобы налить воды, а потом прокричала. — Ну? И в чём проблема? Чего скисли?

— Новый спор… — проворчал вошедший Рон.

— И в чём суть? Агуаменти, — ухмыльнулась Ханна.

Тишина озадачила. Девушка повернулась к другу. В дверях возникла Гермиона и вздохнув произнесла:

— Поспорили, будешь ли ты расстроена, когда Малфой уйдёт.

— Вообще-то рано судить о результатах, — ухмыльнулась Ханна, отворачиваясь к столу.

— Ну… он же утром ушёл. Снейп пришёл и они… вместе ушли. Совсем.

Внутри, как будто что-то треснуло, раскалывая сознание пополам. Ханна замерла у плиты, кофе огромной пенной шапкой вырвался из турки, заливая пламя. Девушка резко повернула рычаг и, широко улыбнувшись, обернулась.

— Вот блин, кофе убежал. Экскуро. Утром ушли? Отлично! Наконец-то в этом доме снова будет мир.

Она чувствовала, как сердце рвётся из груди, как тугой ком стягивает горло.

«Даже не попрощался! Просто ушёл. Он ушёл.»

Ханна с трудом сглотнула, подавила рвавшийся наружу всхлип, так и не позволив появиться ни одной слезинке. Она демонстративно перелила остатки кофе в кружку, добавила сливок и вошла в столовую под всеобщее молчание.

— Чего все завяли-то? — удивлённо воскликнула она. — Что, сильно много проиграли? Кто выиграл?

— Да… нет выигравших… кажется, — неуверенно произнесла Тонкс. — Ханна, ты прости, это глупость какая-то.

— За что? Это же просто шутка! — улыбнулась Поттер. — Может ещё кто-нибудь хочет кофе, я сварю?

Все немного расслабились, вернулись к разговору о предстоящем учебном годе, о том, что мётлы подорожали, учебники тоже. Ханна живо участвовала во всех разговорах. Скоро атмосфера была настолько обычной, что кажется, все и забыли с чего начался этот день. Только профессор Люпин поглядывал на Ханну очень внимательно, подолгу. Она это чувствовала, смущалась, но старалась вести себя как всегда.

Ближе к обеду Тонкс и Люпин покинули дом. Близнецы отправились в свой магазин. Гермиона и Рон собрались за покупками. Как бы они ни уговаривали Ханну, она так и не захотела составить им компанию, сославшись на желание навести порядок в комнате, которую занимал Малфой, «мало ли что там после себя оставил этот змеёныш».

Дверь за друзьями закрылась. Ханна прислонилась спиной к дверному косяку столовой, мысленно благодаря друзей за то, что в самую трудную минуту все они оказались рядом. Если бы не вся эта дружно переживающая за неё компания, вряд ли бы ей удалось перенести это так стойко, собрав всю волю в кулак. Её семья рядом, а это главное.

Ханна медленно поплелась наверх, с каждым шагом всё яснее осознавая, что его там нет. Он ушёл молча, и Ханна даже не могла решиться спросить у друзей, как это было? Сказал ли Драко хоть что-нибудь? Может быть, Снейп сделал распоряжения или дал задания? Они молчали, и она молчала. Он просто ушёл.

У двери в его комнату Ханна замешкалась, почему-то было желание сначала постучать, но она-то знает, что в этом нет смысла. Только девушка потянулась к дверной ручке, как она тихонько скрипнула, и в проёме возник Кикимер. Ханна отпрянула, а эльф, похоже, хотел немедленно испариться.

— Подожди! — с надеждой выпалила Ханна, и Кикимер замер на месте. Она не могла поверить своим глазам. Лицо домовика было ещё сморщеннее чем обычно, веки опухли. — Ты что болен? — с сочувствием спросила девушка.

— Кикимер здоров, — с раздражением заговорил он, дрожащими губами. — Кикимер не знает, что такое хворь.

— Но ты выглядишь… неважно, ты что, плакал?

Домовик с достоинством приподнял свой скрюченный нос.

— Кикимер… не должен, он не должен… — его губы задрожали сильнее. Ханна почувствовала, как глубокая жалость сдавила её сердце.

— Он хорошо к тебе относился, да? — участливо спросила девушка.

— Хозяин был прекрасен, — захрипел домовик. — Хозяин никогда не вернётся. Позвольте старому Кикимеру уйти.

Ханна вздохнула.

— Конечно, иди.

Эльф заковылял прочь, оставив дверь открытой. Ханне казалось, что она сейчас, как никто, понимает старого домовика.

Девушка вошла и глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматом, что пропитал комнату. Она поскорее закрыла дверь, чтобы сохранить его, хотя бы ненадолго. Постояв немного у двери, Ханна не спеша прошла дальше. В комнате была идеальная чистота. Не осталось ничего. Девушка открыла шкаф, заглянула в ящики стола, в тумбочку, с досадой вздохнула и присела на идеально застеленную кровать. Не верилось, что совсем ещё недавно, этой ночью Драко обнимал её, целовал, шептал нежные слова. Может быть, ей всё это приснилось?

Она опустилась головой на подушку, накрытую покрывалом, его запах проник глубоко, в самую суть её девичьего существа. Так хотелось обнять его, до умопомрачения! Она перевернулась на спину, устремив наполняющиеся слезами глаза в потолок. Как же так? Даже не попрощался!

Под головой что-то хрустнуло. Пергамент? Ханна приподнялась, отогнула край покрывала. На подушке лежал сложенный пополам листок. Девушка с волнением его раскрыла.

«Знал, что ты придёшь, Поттер.

Даже не надейся, что это случайность. Я знал, что уйду сегодня утром, просто тебе не сказал. Не хотел этих слёз и соплей. «Прости — прощай» — это не для меня. И не для тебя. Можешь за это дуться сколько угодно. Согласись, так лучше, без этих прощаний. Интересно, кто же выиграл спор? Уизли наверняка довольнее всех. Вот блин, их так много, что придётся уточнять какой из них. Ладно, ты и так поняла, о ком я.

Раз ты здесь и нашла письмо, значит дуешься. Но мне плевать. Будет лучше, если ты будешь не только дуться, но и злиться. Так что я тебя предупреждаю, на всякий случай, не подходи ко мне ближе, чем на милю. Не говори со мной, не думай. Вообще забудь обо всём. Я уже забыл, ясно? Наше время закончилось здесь, в этом доме. Хогвартс будет для нас тюрьмой, смирись с этим. Ты в своей камере, я в своей. И даже не пытайся что-то с этим сделать. Так надо. Не помню, что ты говорила, что делала. Не помню твоих глаз и растрёпанных волос. Всё забыл, кроме твоих отвратительных очков, такое не забывается. Расслабься. Пусть всё будет, как раньше. Чао, Хани».

Счастливая улыбка не сходила с её лица. «Ничего ты не забыл, Малфой… И я не забуду».

***

— Это невыносимо! — брезгливое выражение лица декана Драко выносил с трудом. Ещё никогда он не чувствовал себя таким уязвимым и беспомощным. — Вы должны скрыть этот бред не только от посторонних глаз, но и от самого себя, ясно вам?

— Да, профессор, — сквозь зубы процедил Драко.