— Его уволят. Ему не нужен скандал.

— Ой! Драко, признай! Даже если Крам будет иметь здесь всех девчонок, его никто не сдаст! — скептически вздохнул Нотт.

Драко невольно сжал кулаки. Неужели Крам и Грейнджер? Стало мерзко.

На ужин Грейнджер не пришла. Слизеринцы очень недружелюбно пялились на преподавательский стол, где абсолютно бесстрастно ужинал Виктор.

Он чувствовал их взгляды. Но это его не волновало. Тревожило то, что Гермиона не пришла. Всё его спокойствие было исключительно внешнее. Внутри всё кипело. Он не хотел обижать её, не хотел терять. Виктор не знал, что делать. Осознавал, что девушка важна для него и это беспокоило. Знал бы он, что она будет здесь, может, и не принял бы приглашение в Хогвартс. Слишком сильный соблазн. Ему и так тяжело давалось засыпать по ночам.

Но слизеринцам это знать не дано. Грейнджер нет за столом гриффиндорцев. Этого уже много!

Ужин заканчивался. Поттер и двое Уизли направились к выходу. Монтегю в два прыжка преодолевает расстояние.

— Где ваша подруга? — нервно спрашивает он.

Малфой напрягся, готовясь к потасовке.

— В смысле? — опешил Гарри.

— Ты тупой? Где Грейнджер? — раздражался Грэхем.

— Остынь, Монтегю! — вмешался Рон. — Она в порядке. Сказала, что не голодная. Тебе-то зачем? Она же дала понять, что…

— Не твоё дело, Уизли!

— Неужели?

Парни завелись за полсекунды.

— Джентльмены, в чём дело?

«Тебя не хватало!» — психовал Малфой, буравя глазами подошедшего Крама.

— Ни в чём! — бросил Грэхем и отправился на выход. Гриффиндорцы постояли с полминуты в недоумении и тоже ушли.

«Что она со всеми сделала? Что сделала со мной? Колосок заплела? Бояться перестала? Грубиянам улыбается? Колдунья! Амортенцией всех опоила?» Малфой был растерян. Что происходит?

— Гермиона, ты как? — с сочувствием произнесла Джинни, протягивая подруге кусок пирога на тарелке.

— Я не знаю, — вздохнула Гермиона. — Кажется, я влипла.

— Из-за Виктора? — тихо спросила Джинни. Гермиона кивнула.

— Ну, что делать! Он учитель! Этого нельзя допускать.

— Я знаю. Не понимаю, что со мной? Он ведь мне не так уж был и нужен раньше. Чего я зациклилась?

— А как тебе Монтегю? — несмело улыбнулась Джинни.

— Кто? — в ужасе распахнула глаза Гермиона.

— Он спрашивал о тебе.

— Кто, Монтегю? — девушке казалось, что это шутка.

— Если бы Виктор не вмешался, кажется, наши мальчики подрались бы.

— Что за бред! — Грейнджер окунула пальцы в волосы и плюхнулась на подушку.

И правда! Что происходит?

========== Глава 5. Подарки ==========

Грейнджер стоило немалых усилий запрещать себе приходить на стадион. Тем более, что друзья каждый раз тянули её за собой и обижались на её отказы. Джинни всё понимала, но перемены в их жизни из-за Виктора ей не нравились. Гермиона видела Крама только в Большом зале и то не каждый день. И если они вдруг оказывались в одно время в одном месте, она глаз не поднимала. Внутри всё замирало, и Гермиона твердила себе лишь одно:”Нельзя, нельзя…» Кажется, ещё ни разу в жизни она не была так решительно настроена чего-то НЕ делать: не смотреть, не думать, не ждать…

Чем больше она старалась, тем невыносимее было жить болгарину. Девушки не давали прохода! Они приставали с вопросами, строили глазки, и Крам становился всё сдержаннее. С каждым днём он всё глубже прятался в панцирь. Виктор проклинал тот день, когда принял приглашение в Хогвартс. Встречая Гермиону в коридоре или Большом зале, ощущал, как сердце начинает напряжённо биться, а её «Добрый день, сэр!» просто сводит с ума! Он стал изматывать себя тренировками, холодным душем, но напряжение нарастало с каждым днём. И эти укороченные юбочки, озорные глазки. А ему двадцать один год! Энергия прёт отовсюду! Старшекурсницы знали, что рано или поздно он сдастся, и ждали. Просто ждали.

Поняв, что Грейнджер и Крам не общаются, Монтегю решил, что это его шанс. Он понял — добиться её просто, не выйдет! Она не такая. Парень носил её записку в сумке, всё время держа слова Гермионы в голове. Дерзкий наглец постепенно превращался в джентльмена, и его самого это пугало. Но почему она не видит? Это причиняло ему боль. Но Грэхем старался её не замечать.

Гойл и Нотт подозревали, что с приятелем что-то не то. И не договариваясь, решили не пытаться подбивать клинья к Грейнджер. Его бросали одного, если встречали девушку в коридоре, на лестнице или во дворе. Она иногда позволяла Монтегю понести свою сумку. Но дальше дело не шло. Она была невнимательна и задумчива, хотя, очень доброжелательна. Гермиона сосредоточилась на учёбе.

Для Малфоя всё, что происходит вокруг, стало занимательным исследованием. Его забавляли перемены в Монтегю. Не сказать, чтобы он ему сочувствовал. Скорее злорадствовал. То же самое с Крамом. Метания тренера не могли укрыться от пытливого взгляда слизеринца. Драко нравилось, что Грейнджер умудряется, абсолютно ничего не делая, держать этих двоих на поводке. Только он не осознавал, что сам — третий. Он засыпал и просыпался анализируя Грейнджер. Её действия, слова, взгляды. Малфой никогда не отводил глаз, если вдруг её бездонные тёмные омуты направлялись в его сторону. Драко не хотел проигрывать в этом бою. Пусть сама отвернётся! И она отворачивалась. А иногда возвращалась к нему, словно проверяя, не показалось ли ей?

Малфою нравилась эта игра. Когда в сердце что-то вонзалось, жар разливался по телу. Ему стало казаться, что это необходимо, как дышать. Один день без её взгляда становился скучным, прожитым зря.

День её рождения стал тем днём, когда звёзды сошлись. Всё пошло иначе.

Малфой проснулся от каких-то хлопков, похожих на петарды. Нехотя вышел в гостиную, но звуки больше не повторялись. В гостиной, вроде, никого. Он потёр лицо ладонями, тряхнул головой.

— Ты бы не ходил по дому в таком виде, — смущённо произнесла Пэнси.

— В каком? — сонно проговорил Драко.

— В трусах, — уточнила она.

— Ладно, — безразлично бросил он и вернулся в спальню.

Пэнси вздохнула. Теперь его обнажённое тело и ноги не скоро выйдут у неё из головы. А он об этом даже и не думал спросонья.

Большой зал был слишком шумный сегодня. Гриффиндорцы распевали поздравительные песни, чокаясь кубками с соком.

— Ну что, старушка! Ты всех нас обскакала, — вздохнул Рон, обнимая Грейнджер за плечи.

— Очень смешно, Рональд! — улыбалась она, нисколько не обижаясь.

— Нет! Это круто! Прикольно, что ты старше всех на курсе. Это преимущество в учёбе, — уверенно говорила Джинни. — Мы тормозим, а ты впереди всех!

— Дело не в возрасте! — начала Гермиона. — Дело же в самом человеке.

— Ох, только не нуди! — закатил глаза Рон.

— Вот, что ты за человек?! Даже в день рождения рот мне затыкаешь! — усмехнулась она.

— Нет, нет! Тебе сегодня можно всё! — воскликнул Гарри. — Давай! Начинай нудеть!

— Да идите вы! — засмеялась девушка.

— Итак! — воскликнул Симус. — Салют в честь именинницы!

Ребята подняли свои палочки и запустили в воздух столпы разноцветных искр, оглушая соседей по столам.

Преподаватели смотрели сквозь пальцы на всё это «безобразие» и от души радовались за Гермиону и её друзей.

От глаз Малфоя не ускользнуло, с трудом скрываемое, волнение тренера. Его это беспокоило. Сосредоточенные чёрные глаза безотрывно следили за Грейнджер. А она смеялась, была так счастлива!

«Только бы этот урод всё не испортил…» — думал слизеринец.

Но несмотря на всеобщее веселье, уроки никто не отменял. И на трансфигурации Грейнджер опять получила бумажной птичкой по затылку. Обернулась. Но её взгляд был сразу адресован не Малфою, а Монтегю.

— Прости! — виновато прошипел тот. Грейнджер улыбнулась, взяла птичку и отвернулась.