— Зависть, Пэнси, очень плохая черта, — сочувственно произнёс Тео.
— А она вовсе и не их! — с издёвкой говорила Астория. — Все видели, как Крам к ней подсел, как они мило беседовали.
— Пф! Подумаешь, беседовали! — выдохнул Гойл. — Всем известно, что они встречались года три назад. Может решили поболтать, как старые друзья.
— Во-во! — оживился Монтегю.
— Вы совсем идиоты? — не выдержала Миллисента. — Не видели, как они друг на друга смотрели? Друзья точно смотрят иначе!
— О! Главный специалист по взглядам! — засмеялся Монтегю, и многие его поддержали.
Драко развернулся и ушёл в спальню. Он лёг на кровать, заложив руки за голову. Закрыл глаза. Как ему это надоело! Почему Грейнджер стало так много? Слишком много! О ней говорят, на неё смотрят. Он о ней думает. Надоело!
Лёгкий стук в дверь.
— Драко, можно?
— Да, Пэнс, — он поднялся и сел, опустив ноги на пол.
— Ты чего на ужин не пришёл?
— Я не голоден.
— Ну, всё равно. Через час проголодаешься, — девушка протянула ему бумажный пакетик с печеньем и тут же, опустив глаза, направилась к выходу.
— Спасибо, — равнодушно произнёс он. Пэнси кивнула.
Драко взял печенье, откусил. Вдруг подумал, что ужасно хочет домой. Но дом уже не тот, что прежде, в детстве. Его дом превратился в склеп. Он стиснул зубы и снова лёг.
Опять перед ним разноцветный колосок из её волос и суровый взгляд. Уж лучше думать о ней.
========== Глава 4. Не сбегай! ==========
Каждый семикурсник чувствовал изменения. Вроде, они совсем не дети. Уже все совершеннолетние, готовые к взрослой жизни. Но им, словно дали ещё шанс немного побыть детьми. Тот шанс, который отняла война. Ещё один учебный год, когда они могут быть немного беззаботными, немного озорными. Немного свободными.
Но изменения есть, и они прекрасны! Ребята вдруг осознали себя взрослыми. Да, им ещё хочется шалить и дурачиться, смеяться и ругаться. Но они стали видеть друг друга. Они, как будто поняли, неожиданно, что у каждого есть душа. Ранимая душа, которую можно задеть, причинить боль. И у них появилась потребность беречь друг друга. Даже бывшие враги взглянули на свою вражду иначе.
Грейнджер после разговора с Монтегю, неожиданно для себя, подумала: «Зачем я нагрубила Малфою? Можно же было иначе! И он бы понял! Ведь он пытался поговорить. Несуразно, но он это сделал! А я…»
Гермионе стало досадно. Нет, она не дала себе слово быть мягче, спокойнее. Но ей этого хотелось.
В одночасье Грейнджер оказалась той частью Хогвартса, которая раньше была ей неведома. Она не стала самой яркой звездой на небосклоне, но она стала одной из звёздочек, которую заметили, о которой думали. Для гриффиндорцев она по-прежнему была «своим парнем». Мальчики ничуть не изменили к ней отношения, которое всегда было очень уважительным. Её это радовало. Гермионе нравилось, что у неё есть друзья.
Но появились другие. Больше всего озадачивали слизеринцы. Эти надменные, избалованные парни, которые не привыкли к отказам, вдруг присмирели. Монтегю забыл про пошлые шутки и высказывания. Нотт стал каким-то молчаливым. Малфой вообще пугал. Он был словно каменный.
Гермионе все эти перемены казались странными, но она никак не связывала их с собой. Она думала лишь об одном — Виктор рядом. Он так близко, но она ни на шаг не может приблизиться к нему. Это удручало.
Часто во время тренировок она приходила на трибуны и прямо там готовила задания на завтра. Виктор не каждый раз мог поговорить с ней, но Гермиона всё равно приходила.
Однажды наступил момент, когда она перестала смотреть расписание и явилась на стадион во время тренировки слизеринцев. Она уже сидела на трибунах, когда на поле выдвинулись серебристо-зелёные. У Гермионы сердце ушло в пятки. Она замерла и растерялась. Как отсюда сбежать?
Парни заметили её в ту же секунду. Бежать поздно!
— Ооо! Гриффиндорская богиня почтила нас своим присутствием! — прокричал на весь стадион Грэхем, улыбаясь во всю ширь, и грациозно поклонился. Остальные одобрительно захохотали, а Гермиона зарделась, не представляя, как реагировать.
Она медленно приподнялась, взяла сумку.
— Не сбегай, Грейнджер! — крикнул Нотт. — Мы тебя не съедим! Останься! Может сменишь свои предпочтения?!
— Я болею за Гриффиндор! — с улыбкой крикнула она, а сердце почти вылетело из груди. Слизеринцы разочарованно загудели.
— Ты просто на нашей тренировке не была! Останься! — прокричал Грэхем. Она не могла понять, шутят они или нет.
— Я на пять минут! У меня к тренеру вопрос! — попыталась отделаться Гермиона.
— Да, не ломайся, Грейнджер! Тебе что, трудно? — усмехнулся Гойл.
У неё все поджилки тряслись. Зачем они её уговаривают? Гермиона оглянулась по сторонам. Ни одной девушки. Слизеринки разве не ходят на тренировки своей команды?
— Ладно! — крикнула она. — Но если мне станет скучно, я уйду!
У парней глаза загорелись! К приходу Крама они уже, как умалишённые носились по стадиону и вытворяли какие-то невероятные кульбиты…
Виктор немного удивился. Увидев Гермиону следящую за слизеринцами, испытал лёгкую досаду.
Поднялся на трибуны.
— Здравствуй, — немного озадаченно произнёс он. Гермиона вздрогнула.
— Здравствуй!
— Что ты здесь делаешь? Это же не твой факультет.
— Да… Я… — Гермиона не знала, что сказать.
— Ты с кем-то из них встречаешься? — с сомнением спросил он.
— Нет! — воскликнула она. — Нет, нет! Я просто… Виктор, я…
Ну, не может же она сказать, что пришла к нему! Её немного затрясло.
— Ты ждёшь меня? — вдруг спросил он, и ей показалось, что в его голосе что-то дрогнуло.
— Я пойду, — выдохнула Гермиона, вскочила и быстрым шагом направилась к выходу. Слизеринцы замерли в воздухе. Парни переглянулись.
Тренировка продолжалась, но весь азарт куда-то исчез.
Грейнджер неслась к замку, чувствуя себя полной дурой! Зачем она осталась? Зачем вообще пришла? Виктор понял, что она приходила к нему. Гермиона не должна его компрометировать! Как же глупо!
Девушка была расстроена до слёз.
«Не пойду туда больше! Это глупо! Сейчас не время! Ничего у нас с Виктором не выйдет, его уволят из-за меня. А для его спортивной карьеры это ещё хуже.»
Она почти бежала по коридору сломя голову. Резкий удар в плечо.
— Ай! — Гермиона падает, но не долетает, подхваченная под руки.
— Грейнджер! Ты нормальная? Где глаза оставила?
Она вскинула полные слёз глаза на слизеринца.
— Извини. Я нечаянно, — быстро вытерла глаза рукавом. Малфой выпустил её из рук. — Спасибо, — шепнула она.
— Ты в порядке? — заглянув ей в глаза спросил Драко. Ему казалось, что сердце стучит где-то в горле.
Гермиона дышала через силу.
— Да. Всё в порядке.
«Ты плачешь. Где в порядке? Какой урод это сделал?» — пронеслось в голове.
Он поднял её сумку. Гермиона кивнула, закинула её на плечо и помчалась в библиотеку. Не хотела никого видеть.
Дыхание сбилось. Кажется, его ладони всё ещё чувствовали её тепло. Малфой сжал кулаки. Он проводил её взглядом и двинулся дальше, правда, вспомнил куда шёл только минут через пять. Её глаза полные слёз заняли всё сознание. Почему в детстве его это абсолютно не трогало? Что изменилось? Ну, если это Монтегю или Нотт. Да, кто бы ни был! Он им устроит!
Драко вернулся в гостиную, когда команда была уже там. Парни собирались на ужин.
— Знаешь, кто у нас был на тренировке? — загадочно так произнёс Тео. — Мисс Грейнджер.
Сердце ёкнуло.
— Что она там забыла? — совершенно безразлично спросил Драко.
Тео пожал плечами и понизив голос предположил:
— Я думаю, она приходила к Краму. Но Грэхем слишком высокого о себе мнения.
Малфой молчал, пытаясь понять причину её слёз.
— Монтегю ей не нахамил?
— Нет. Крам явился, и она ушла, точнее убежала, практически. Походу, мужик не понимает своего счастья.
