Перед ужином Крам выловил Гермиону в коридоре. Они закрылись в одном из классов.

— Ты избегаешь меня? — тихо спросил Виктор.

— Я не знаю, — тряхнула она головой. — Мне не по себе. Всё совсем не так, как должно быть.

— Возможно, если бы мы не скрывались… — угрюмо говорил он.

— Возможно! Знаешь, я всё время чувствую себя преступницей. Пока я с тобой, мне так хорошо, — потеряно говорила она. — Но потом, как будто сон заканчивается. Становится стыдно, больно.

Виктор осторожно обнял девушку. Она почувствовала, как сжимается сердце, и тоже обвила его руками. Как его опьяняет её аромат, хочется ласкать её снова и снова. Но его подозрения не дают покоя.

— Может, дело в этом парне? — выдыхает Крам. Гермиона отстраняется. Что с этим делать? Не может же она признать!

— Виктор, мы вместе учимся. Нам приходится иногда общаться. Между мной и Малфоем ничего не может быть! Никогда!

— Но он ходит за тобой, словно тень! Я молчу про его взгляды.

Гермиону словно огнём обожгло. Дыхание прервалось.

— Это его проблемы! — скептически усмехнулась она. — Он для меня просто сокурсник! Но я же не могу его игнорировать. У него сложная жизненная ситуация, он раскаялся в своих поступках. Его нужно поддержать! Неужели это не понятно?!

— Ты слишком добра, Гермиона, — с нежностью произнёс Виктор.

— Возможно, — кивнула она. — Но если человек в беде, даже враг, я не стану отворачиваться!

— Прошу тебя об одном! Будь осторожна! Я не доверяю этому зарвавшемуся аристократу. Он слишком самоуверен!

— Кто, Малфой? — она была так удивлена.

— На тренировках он ведёт себя крайне дерзко и безрассудно. Корчит из себя бессмертного.

— Он что, снова дерзит?

— И не только! Я уверен, он подозревает что-то, потому так себя ведёт.

— Думаешь, он знает о нас? — со страхом прошептала Гермиона.

— Возможно.

— Тогда нам нужно быть осторожнее! Нельзя рисковать!

— Гермиона!

— Я серьёзно! Нужно как-то… Я пойду…

— Подожди!

Он даже не успел ухватить её за руку.

Грейнджер неслась по коридорам и этажам со слезами на глазах. Ей казалось, что Малфой исчез неспроста. Почему она уверена, что он видел её вчера с Виктором? Не хочет в это верить! Гонит от себя эти мысли! Но чёрная метка так и стоит у неё перед глазами, словно призрак.

Его не было на ужине. Грейнджер стало очень плохо! Виктор вовсе не появлялся в её мыслях. Малфой полностью завладел её сознанием. Она очень тревожилась. Если он видел её вчера? Ох, там было такое! Гермиона закрывала глаза, снова и снова погружаясь в воспоминания. Она была рядом с ним, дышала только им. Что он мог почувствовать? Почему пропал?

А Малфой не ел, не думал, не учился. Драко был болен. У него жар. Его трясло. Ночью стало совсем плохо. Но никто об этом не знал. Бесполезно Пэнси носила ему еду и пыталась поговорить. Он был в бреду. Ему казалось, что он остался совсем один. Родители в Азкабане. Друзей нет. А Грейнджер… Она была словно видение. Приходила к нему, садилась рядом, гладила по голове, и ему становилось легче.

На следующий день Паркинсон подошла к Грейнджер перед уроками.

— Сегодня в три в библиотеке, — бросила она, не глядя Гермионе в глаза.

— Пэнси, — нерешительно начала Гермиона.

— Не говори со мной, — строго произнесла слизеринка. — Только работа!

— Как Малфой? — шепнула девушка и невольно зажмурилась.

— Я не знаю! — взорвалась Пэнси. — Всё ты! Он два дня не выходит! Гойл спит в гостиной! Знаю, что живой и всё! Драко не ест, только сок забирает!

— Но, причём здесь я? — нерешительно спросила Грейнджер.

— Ты что, ничего не понимаешь? Ты совсем тупая? — Пэнси трясти начало от злости. Она сжала кулаки с твёрдым намерением двинуть Грейнджер.

— Он всю жизнь меня ненавидел! — с достоинством приподняв подбородок, отвечала Гермиона. — Что я должна понять? Поставь себя на моё место.

Девушка резко развернулась и быстрым шагом направилась в класс.

Паркинсон пыталась включить здравомыслие. Это было очень трудно! Она ненавидела Грейнджер. Но, кажется, понимала, что та действительно могла не воспринимать Драко всерьёз.

Время тянулось. Уроки утомляли. Паркинсон рвалась в подземелья.

Она бегом неслась по коридорам, прихватив еду для Драко, сама успела только что-то быстро перехватить впопыхах.

Стук в дверь.

— Драко!

Тишина.

— Драко, открой пожалуйста!

Тишина.

— Грейнджер о тебе спрашивала!

Тишина. Грохот!

— Драко! Что случилось? Открой немедленно! Ну, всё! Я отпираю сама!

Пэнси выхватила свою палочку. Щелчок. Он стоит на пороге. Худой. В пижамных штанах и футболке. Весь мокрый. Трёхдневная щетина, волосы взъерошены. Ощущение, что ему тридцать, а не восемнадцать!

— Что она сказала, — выдыхает он.

— Ты болен! Что же ты молчал?! — со слезами шепчет она.

— Мне лучше, — хрипит Драко.

— В каком месте тебе лучше? Я её убью! — возмущается Пэнси.

— Не говори так. Я сам виноват. Я не должен был следить за ней. Попробуй её понять.

Пэнси молчала.

— Ты любишь её, — тихо произнесла девушка.

В его душе разлилось тепло. Оно охватило его сердце, всё тело и… Да! Он согласен!

— Я… люблю её… — шепнул Драко.

Пэнси приложила руку к его влажному лбу.

— Ты холодный. Был жар?

— Да.

— Почему не сказал? — с упрёком спросила она.

— Я не знаю, — устало вздохнул он.

— Ты ужасно выглядишь, Малфой! — усмехнулась девушка.

— Спасибо, Паркинсон, — улыбнулся Драко.

— Иди мойся, оборотень! Я тебе поесть принесла, — вздохнула она.

— Обнять можно? — подмигнул он.

— Да ты что?! — брезгливо скривилась она. — От тебя жутко воняет! Мойся иди!

Пэнси подтолкнула его под локоть. Какое облегчение!

Через полчаса он с аппетитом уминал всё, что она принесла.

— Как я выгляжу? — неуверенно бросил он.

— Да как тебе сказать? Вроде, неплохо. Но ты, такой худой! Одни глаза остались.

— Как она? — тихо спросил Драко. Сердце ёкнуло.

Пэнси закатила глаза.

— Изо всех сил делала вид, что всё в порядке. Улыбалась, болтала. А глаза, как у побитой собаки. Она в три будет в библиотеке. Ты уверен, что сможешь пойти? Ты ослаблен!

— Всё нормально, Пэнси. Мне очень нужно с ней поговорить, — тихо ответил Драко.

— С кем она была? — нерешительно спросила девушка.

Малфой напрягся. Он опустил глаза, нахмурился.

— Прости! Всё! Больше не коснусь этой темы! — вздохнула Пэнси.

========== Глава 20. Доверие ==========

Гермиона чувствовала себя уставшей. Перспектива ещё часа три провести с Паркинсон удручала. Книги готовы, пергамент разложен, перья заточены. Она сидела, подперев голову рукой, читая предложения, которые вот-вот перенесутся на лист.

— Привет, Грейнджер, — словно удар тока! Она вздрогнула. Ресницы распахнулись.

Мурашки покрыли всё его тело. «Ты такая красивая, Грейнджер! Почему ты боишься?»

Гермиону охватывает пожар.

— Привет, — тихо отвечает она. Смотрит в его огромные глаза. Что с ним? Такой худой! — С тобой всё в порядке? Ты болен? — участливо спрашивает Грейнджер.

— Уже всё хорошо, — спокойно отвечает он.

— А, где Паркинсон?

— Чуть позже придёт. У неё дело срочное. Просила прощения.

Гермионе кажется, что это какой-то заговор, но она не хочет на этом зацикливаться. Она так рада его видеть! Слишком рада! Нет! Она не хочет знать, был ли он в тот вечер в раздевалке? Видел ли он её? Малфой смотрит на неё с такой… нежностью. Она отводит взгляд.

— Тебе наверное лучше пойти отдыхать. Ты бледный, — немного встревоженно произносит Гермиона.

Он улыбается.

— Наотдыхался уже. Займусь делом, раз я здесь.

Малфой уходит. Тут же возникает ощущение, что она всё придумала. Почему она вдруг решила, что он пришёл к ней? Что за глупость? Просто зашёл предупредить на счёт Паркинсон. Гермиона постаралась сосредоточиться и почитать пока ждёт.