Драко протянул к ней руки, и она почти бросилась в его объятия. А он крепко обнял ее и нежно провел по волосам, едва веря в то, что делает. А что такого я делаю? Всего лишь утешаю друга, — попытался он оправдаться в собственных глазах, но некоторых вещей он не мог отрицать: несмотря на то, что он считал ее своим другом, было еще кое-что, в чем он не решался себе признаться.
Тут его рука коснулась ее виска, и он нахмурился. Провел ладонью по лбу, по щеке и воскликнул:
— Силы небесные! Да ты же горишь вся!
Услышав его возглас, Гермиона приподняла голову, но Драко снова прижал ее к себе:
— Тебе нужно лечь в постель!
— А как же зелье? — попробовала возразить девушка.
— Потом, — нетерпеливо сказал Драко, беспокоясь за нее больше, чем мог от себя ожидать. — Ты нездорова. Скорее всего, ты простудилась и у тебя поднялась температура. От зелья не будет никакого прока, если принять его сейчас. Оно попросту не подействует.
Какое-то время она напряженно обдумывала его слова, а потом, снова вскинув голову, с ужасом уставилась на Драко:
— Температура?! А вдруг это с ребенком что-то не так? Драко?
Гермиона быстро положила руку себе на живот, и Драко увидел в ее глазах приступ нарастающей паники. Дыхание ее стало прерывистым и частым. Глядя на нее, и Малфой встревожился, но тут же заставил себя успокоиться: ребенка ведь не существует. Он всего лишь одна из составляющих этого сна.
— Не думай об этом, Гермиона, все в порядке! — попытался он привести ее в чувство, но та точно обезумела: беспокойно озиралась по сторонам, будто искала кого-то, и что-то быстро бормотала себе под нос.
— Мы должны немедленно отправиться в Мунго. Какая же я была дура, когда подумала, что моя тошнота это токсикоз беременных. Что, если один из ингредиентов зелья был вреден для ребенка… Я же ничего не знаю о беременности, в «Истории Хогвартса» об этом ничего сказано… Надо было раньше поискать дополнительный материал…
Она отпрянула от Драко и, спотыкаясь, вышла в коридор. Малфой незамедлительно последовал за ней.
— Нам нужно срочно попасть в библиотеку, там я наверняка найду то, что сможет нам помочь… Это просто расстройство желудка и ничего…
Внезапно она споткнулась и, потеряв равновесие, грузно навалилась на стену.
— Гермиона! — вне себя от ужаса, закричал Драко, протягивая руки, чтобы удержать ее. Вероятно, он перенервничал, потому что его голова вдруг заболела с такой силой, что он непроизвольно охнул. Сосредоточься, — приказал он себе. — Не время распускаться. Она ждет от меня помощи, а потому я должен помочь ей.
— Со мной все хорошо, — невнятно пробормотала Грейнджер.
— Ничего подобного, — возразил Драко. Он еще никогда не чувствовал себя таким разбитым и обеспокоенным, как сейчас. Собравшись с силами, Малфой привлек ее к себе, но Гермиона снова его оттолкнула.
— Да говорю же тебе, все нормально, — немного раздраженно повторила Грейнджер, все еще покачиваясь. Она попыталась сделать шаг, но в следующий момент колени ее подогнулись, и она рухнула на пол. У Драко была лишь доля секунды, чтобы успеть подхватить ее прежде, чем она упадет, но к его чести, с этой задачей он справился. Правда, ему тоже пришлось опуститься на пол, потому что потерявшая сознание девушка почему-то вдруг стала ужасно тяжелой. Ему показалось, что его руки вдруг налились свинцом и стали какими-то чужими, а комната начала постепенно вращаться, с каждым оборотом усиливая свой разбег. Так я и думал — у нас какая-то проблема, — подумал Малфой, обливаясь холодным потом. — И все же, я должен отнести ее наверх. Драко попытался поднять ее, но не смог сдвинуть ни на дюйм.
— Ну уж нет, — прошептал он, обращаясь неизвестно к кому. — Держись, Гермиона, я помогу тебе.
Почему ноги меня не слушаются? Я тоже болен? — пытался анализировать Драко, но мысли путались и не давали ему ответа ни на один вопрос. Тогда он моргнул, однако и перед глазами все расплывалось. Пребывая в полной прострации, Малфой вдруг подумал, что мать снова расстроится, когда увидит их здесь, но тут до его слуха донесся знакомый голос. Какой-то человек настойчиво звал его и Гермиону голосом… профессора Снейпа. Должно быть, я брежу, — остатками угасающего сознания подумал Драко. — Откуда ему здесь взяться? Это во-первых. А во-вторых, он неправильно произносит имя Гермионы — она не мисс Грейнджер, а миссис Малфой.
Он открыл рот, чтобы поправить говорившего, но в ушах вдруг пронзительно зазвенело и Драко стремительно провалился в черную бездну.
========== Глава 17 ==========
Драко медленно открыл глаза. Закрыл. Снова открыл. Несколько раз моргнул. Так и есть — комната, в которой он находился, действительно была ему знакома. Правда, очертания ее все еще расплывались, но зрение постепенно возвращалось, и человеческие фигуры, стоящие вокруг него, приобретали ясные черты. Мадам Помфри, профессор Снейп, профессор Дамблдор, все они смотрели на него сверху вниз и, по-видимому, с нетерпением ожидали его пробуждения. Во всяком случае, именно это сейчас отражалось на их встревоженных, полных сочувствия лицах. Драко повернул голову и осмотрелся. Не удивительно, что помещение показалось ему знакомым: он находился в больничном крыле, и это означало только одно — они вернулись. Но, осознав это факт, Малфой вдруг вспомнил и то, что случилось перед тем, как ему провалиться в беспамятство.
— Гермиона! — воскликнул он, вскакивая на кровати и дико озираясь по сторонам. Где же она?! Куда могла подеваться? Ведь она больна и я должен ей помочь!
— Успокойтесь, мистер Малфой! — приказала мадам Помфри, пытаясь уложить его обратно, но в планы Драко это никак не входило: он твердо вознамерился отыскать Гермиону и никакая сила не смогла бы заставить его отказаться от этого решения. Но тут с соседней кровати до него донеслись чьи-то жалобные всхлипы. Малфой резко повернул голову в ту сторону и увидел буйную копну каштановых волос: Грейнджер все еще спала, ворочаясь и вздыхая во сне.
— Гермиона! — просиял Драко и спрыгнул с кровати.
— Мистер Малфой! — сердито крикнула мадам Помфри, чьи старания угомонить беспокойного пациента не дали никаких результатов. — Немедленно возвращайтесь в постель!
Дамблдор хоть и не сказал ничего, глядя на эту картину, но наблюдал за происходящим со странным блеском в глазах. Что же касается профессора Снейпа, у того на лице ни один мускул не дрогнул, но его обычно бесстрастные глаза наполнились замешательством. Не обращая внимания ни на своего декана, ни даже на директора школы, Драко подбежал к постели Грейнджер и легко пожал ее руку.
— Просыпайся, Гермиона, все в порядке, мы вернулись, — принялся уговаривать ее Драко. — Все хорошо, я здесь, рядом с тобой.
На этих его словах у Снейпа от изумления округлились глаза. Он вздернул бровь и пристально уставился в бледное лицо крестника. Тот так и продолжал будить сокурсницу, несмотря на тщетные попытки мадам Помфри затащить его обратно в кровать.
— Вернитесь в постель, глупый мальчишка! — порозовев от усилий, кричала целительница. — Я должна обследовать вас, чтобы убедиться, что вы в полном порядке!
Но тот, казалось, даже не слышал ее. Он сидел на кровати Гермионы и гладил ее по волосам.
— Ну пожалуйста, Гермиона, — шептал он. — Проснись.
Наблюдая за ним, Дамблдор лукаво усмехнулся, и в этом момент глаза Гермионы внезапно распахнулись. Грейнджер уставилась отсутствующим взглядом в потолок, потом нахмурилась и вдруг резко подскочила, усаживаясь в постели. Огляделась по сторонам, посмотрела на свою руку, которую Драко все еще держал в своей, и на ее лице появилось выражение боли и тревоги.
— Ребенок! Что с моим ребенком?! С ним все хорошо? — повернувшись к мадам Помфри, воскликнула она.
Глаза целительницы полезли из орбит от изумления, и она, в полном ступоре, ошеломленно уставилась на Гермиону. Снейпа чуть удар не хватил: он сдавленно хмыкнул, и у него отвисла челюсть. Один профессор Дамблдор сумел сохранить присутствие духа — он просто улыбнулся и погладил бороду. Зельевар наконец отмер и озадаченно поинтересовался:
