- Ради кого? - Минерва улыбнулась, как кукла в коробке.
- Ради детей.
- Бросит меня ради детей? Нет, Лена, ты...
- Далеко ушла эта Хлоя? Нет, Мини, Хлоя здесь. Он до сих пор в её свитере ходит, до сих пор про неё говорит - там, снаружи говорит, с Максом.
Через окно правда было видно, как папа с дядей Максом во дворе в куртках стоят. У обоих изо рта облачка пара. Я покралась через гостиную. У меня очень хорошо получается красться, почти как у мышки. Пусть всё время казалось вот-вот окликнут: "Анни, чего не спишь?". И я скажу тогда, что уснуть не могу и папу ищу.
На полке в прихожей колокольчик нашёлся. Мне стыдно перед ним стало, что он здесь совсем один стоит, брошенный, и мы с Тото его потеряли. Я взяла колокольчик и зажала ему язычок, чтобы он не зазвонил.
- Кристоф просто не успел отойти, - говорила в столовой Минерва, пока я куртку стягивала с крючка.
- Год прошёл, Кристоф не отошёл. Десять пройдёт, Кристоф не отойдёт? Был бы один, давно отошёл бы. Но дети... подруга, он в своих детях души не чает, и в них Хлою видит. Они ведь большие у него: двенадцать и семь. Чтобы Кристофа забрать, тебе нужно время побыть с ним наедине. Отправь детей к своей матери на недельку, пусть познакомятся. А Кристофа переключи на себя. Когда спиногрызы вернутся, ты им станешь матерью больше, чем Хлоя - в глазах Кристофа конечно. Ты говорила, что с Томасом у тебя всё неплохо? Можешь оставь его, а Марианну отправляй к бабушке. Противников разделяй и переманивай их на свою сторону. Тогда и сердце Кристофа к тебе потянется.
- Ну какая мне Анни противница, Лена? Она ведь ребёнок. Нет, не правильно ты говоришь. Правда, надо дружить, но их внимание переключать на себя, чтобы прошлое позабылось. Тогда и Кристоф будет счастлив.
Лена замотала пышными волосами.
- Нет, подруга. Одна ошибка - всего одна, и у них в памяти снова воскреснет Хлоя. Это чужие дети, Мини, ты с ними не сможешь. Своих у тебя не было... Да, не смотри на меня так, я советую, хотя сама без детей, но мне можно, нам их не надо, Максу не до наследников, и так за горло хватают. Речь не обо мне, а про твоё положение. Ты не умеешь с детьми обращаться. Да и с какими детьми! Помнишь, как умерла Хлоя?
Ручка двери повернулась почти и не щёлкнула, но я как про маму услышала, так и замерла, даже курткой на себе не шуршала.
- Сердце.
- Голова, - постучала пальцем по причёске Лена. - Она не лечилась, хотя у неё было двое детей. Оперироваться надо было, если порок. Сейчас всё оперируют, и деньги у мужика были. Испугалась ложиться на стол. И кого такая могла вырастить, а? Тебе ведь с ними придётся расхлёбывать. Детки миленькие, конечно, особенно девочка. Но, знаешь, с ними что-то не так. Как эта Анни на мой телефон смотрела, ты видела? Что-то не хочется мне семью как у Хлои. А тебе?
Стою и слушаю, что ответит Минерва? Слова барабанят по мне, глухо лупят по толстой куртке: "бум-бум!", будто камни по шкуре слонёнка. Но сейчас кинут алмазы, и те резанут. И они резанули.
- Конечно не хочу. Меня воспитывали совсем по-другому; и я другая, другие сейчас времена. Я не хочу быть как Хлоя. Хочу быть счастливой с Кристофом. Мне не нравится играть чужую роль, заменять кого-то в глазах его детей.
- Так не играй, подруга! Будь собой! Сама знаешь, как лучше, и что в конце концов я права. Отправь детей к матери, пусть подружатся, а вы поживёте с Кристофом как настоящая пара.
Я не знала, что мешаю... Дверь не скрипнула, ноги сами вынесли меня на улицу. А как же Томас? Он им тоже мешает?.. Нет, папа нас ни за что не отошлёт ради Минервы! Если он правда любит. А если я его люблю, то не должна мешать? Получается, он об этом просил?.. И я сказала: "Ладно". Но я же не знала! Не знала, что можно менять одних живых людей на других...
Папа с дядей Максимом стояли перед машинами, оба в куртках, на дяде Максиме шапка из меха, а у папы синяя вязанная шапка.
- Ну и послал его в задницу, чё он выделывается? На хрен нужны такие работники, кто по факту не делает. Мне вообще срать на его проблемы, что там у него-как, если он обязался, и проколы одни. Чё, я буду людей из-за него подставлять? Так ладно бы хоть для проформы, понимаешь, отправил бы хоть бумажку какую-нибудь задницу себе подтереть. А то стоит, хрен глазастый, ни стыда, ни совести, и ещё мне предъявы кидает, что я ему не напоминал. Мне чё сейчас, за каждым говно подтирать?
- Ха, да, у нас поровнее... - смеётся папа, хотя дядя Максим разговаривает очень грубо. И как такое может нравиться?
- У вас государственная контора, а у нас такой... - и дядя Максим так ругнулся, как даже в кино не ругаются, и отпил из бутылочки пива.
- Слушай, ну а чего там с задолженностями?
- Э-э... - поморщился дядя Максим. - У Ленки спрашивай, это же она наворочала. Мы, Крис, сюда решать приехали, совсем настроения нет. Но надо решать, до праздников. Так что не до экскурсий твоих. Хорошо хоть крышу над головой дали, на гостиницу не разоряться. Если всё выгорит, то завтра вечером на самолёт и домой полетим. А если обломится, то на три-четыре дня здесь завязнем. Дальше нет смысла.
- Макс, я всегда, если что, и Мини тоже.
- Спасибо, братишка...
Они замолчали. Падали хлопья снега. Снежинки таяли на моей тёплой куртке. Далеко прогудела машина. Папа с дядей Максимом стояли под фонарём и слушали первую декабрьскую ночь и потягивали из бутылок.
- Благодать...
- Рождество скоро.
- Ждёшь его, рождество-то?
Папа молча выпил.
- Душа, Макс, не на месте.
- Что, с Мини опять не сошлись? Не выходит?
