- Убери ты их.
Носки я распихала по карманам вязаной кофты. Его "побеседуем" значило, что говорить мы будем не об очень приятном. А всё неприятное теперь связано с ведьмой.
- Марианна, зачем ты спрятала брата?
- Не знаю... захотели и спрятались.
- Томас вымочил ноги, у него астма, он мог начать задыхаться.
- У него ингалятор есть.
- А если он сильно простудится? Знаешь, как тяжело болеть с астмой?
Тото притих, будто не про него разговаривали. Набил щёки булками и жевал, шмыгал носом и качал ногой в чистом носке.
- Анни, посмотри на меня.
- Ну что?
- Ты могла позвонить и сказать, что Томас вымочил ноги.
- Он одну промочил, пусть не врёт!
- Я и не фру!..
- В двенадцать лет, Анни, девочек от телефона за уши не оттащишь, - сунула ведьма мне под нос кружку с какао без пенки. Не люблю пенку. А зачем она её убрала? Вот если бы оставила пенку, я бы ей снова сказала, что пенку я ненавижу! Ведьма всё очень хорошо запоминает.
- Мне одиннадцать.
- Скоро будет двенадцать. На рождество я хочу подарить тебе телефон - самый лучший.
- Не нужен мне ваш телефон.
- Почему "наш", Анни? - вступил папа. - Ты гуляешь в бору, водишь брата. А вдруг с вами что-то случится? Тем более если вы прячетесь.
"Так мы прячемся, чтобы нас не нашли! Как тогда прятаться с телефоном?"
- Ты могла бы фотографировать бор, ведь тебе нравится? - пустилась на хитрости ведьма. Мозги она враз заморочит, получше папы. - Всяких зверушек: белочек, зайчиков.
"Зайчиков? Где там зайцы в бору?! Или все зайцы, по её мнению, духам пахнут, как шапка?"
- Верно, - кивнул папа. - И видеоролики можно снимать. Мы с тобой на компьютере потом посмотрим.
Лучше молчать. Ничего не добьются и сами отстанут. В конце концов, сдался папе этот телефон... Или всё-таки сдался?..
- А если я велю носить тебе телефон?
Ну надо же, как ведьма его обработала!
- Ты его, надеюсь, не выбросишь?
- Нам с Тото не надо...
- А? Повтори, Анни.
- Мама говорила, что, если мы не хотим, то нам с Тото можно без телефона!
Это было только моё, папино и Тото. Ведьмы как будто не стало с нами на одной кухне, хотя она была всего в полушаге. А папа глядел на меня, словно я одна здесь осталась.
- Анни, но ведь я прошу тебя: ходи с телефоном. Крошка-Марианна, дай ручку...
Рука у папы тёплая и шершавая, с большими часами. Моя рука у него в ладони как кукольная.
- Мне неспокойно, когда ты ходишь без телефона. Пообещай, что ты будешь носить его, когда купим.
- Может и буду носить...
- Обещаешь?
- Может и обещаю...
- Может, или точно обещаешь?
- А ты оленю голову сделаешь?
- Какому оленю?
- Вот этому! - радостно вывалил Тото на стойку оленя с колечком от газировки на шее.
- Ему голову надо слепить. Рога вот, держи... - я выгребла веточки из кармана. С них насыпалось грязи. Ведьму перекоробило.
- Слепи ему голову. Слепишь?
- Тогда будешь носить телефон?
- Может и буду...
- Анни!
- Ну ла-адно.
Папа вздохнул, взял оленя и смёл ветки в горсть.
- Хорошая шишка, - похвалила ведьма. - Только, бога ради, сходите, вымойте руки, пока вас понос не продрал.
***
Бумажные стрижки Тото всегда залетают на мою половину. Раньше не так бесило, а сегодня видеть их не могу. У нас в комнате от картонных домиков и машинок не развернуться. Всё выстригает и склеивает. Город у него картонный. Ставни, двери, калитки в заборах - всё открывается, а внутри картонные люди живут. Только мусора - завались! Его страна у подоконника - Элония, а моя - Дельта, в ней живут куклы с пышными волосами из фломастерных тампонов. Сухих фломастеров у нас целый мешок! Новые ярко рисуют, но дня через два исписываются, особенно красный. Люблю красный! Из новой упаковки я всегда первым красный достаю. А куклы с красными волосами - королевский двор Дельты.
- Тото, открой, - кидаю фломастер. Он ножницами вытягивает из трубочки пробку, вытаскивает тампон, и кидает обратно на койку; колпачок нам не нужен совсем. Я бы Тото вообще ни о чём не просила: сидит весь такой в своих белых носках...
- Можно мне телефон оставить, Анни?
