Он сидел, ждал и даже не спал. Временами открывал свой сундук, чтобы перебрать почти пустые коробки. Осталось только два сухаря, вода кончилась абсолютно (не пил уже сутки) и порошок в пересохшее горло не лез, потому силы таяли... Кажется, что прошла целая вечность, но не зря он не спал...
В холоде тихой ночи появилась необычная сфера. Они всегда прилетали на землю после заката, были редки, а в последнее время совсем перестали спускаться к поверхности. Но Юра знал о них, потому что увидеть такую сферу в темноте было легко - под её круглым брюхом отвисал большой кожистый мешок, который тускло светился. Как разжиревший мутант-светлячок сфера плавно спускалась над городом. Юра резко поднялся и только сейчас осознал, что зря себя так извёл. В голове зашаталось, перед глазами поплыло от слабости. И если сейчас сфера приземлится где-нибудь далеко, где-нибудь на окраине, Юра ни за что туда не доберётся! Но всё случилось иначе. Сфера исчезла за домами всего лишь в каком-то жалком квартале от наблюдательной позиции Юры. Не помня себя, он поспешил спуститься с крыши высокого дома и чертыхаясь в ночной темноте, побежал по обезлюдевшим улицам. Сердце било в голову и опустевший желудок тошнотворным стаккато, от слабости заносило. Юра сам уже не осознавал, куда бежит по колючему холоду среди тёмных руин. Он не мог знать пути, у него имелось лишь относительно верное направление. Неудивительно, что очень скоро он сбился с дороги, заплутал в непроглядной тени дворов и начал ошалело метаться среди чёрных улиц. Однако, над головой промелькнул тусклый свет - наблюдательная сфера уже тащила опустевший мешок обратно в железное небо. Проследив её направление, Юра кинулся в противоположную сторону - к месту откуда та стартовала. И нашёл. Всего через какой-то час безудержной беготни с сундуком на лодыжке, он всё же нашёл её...
Она уже не спала, но и уйти от места своего рождения в белом городе не могла. Резко всхлипывая, била обломком булыжника по цепи, которая связала её с тяжёлым, не подъемным для хрупких сил сундуком.
- Ленка! - сломавшимся, как у волнующегося подростка голосом, крикнул Юра. Он подскочил к жене, начал обнимать её узкие плечи, целовать солёное от слёз лицо, вдыхая едкий запах похожий на хлорку, который всегда оставался на человеке после "рождения".
- Лена, я ведь знал, что они тебя принесут! Столько дней тебя ждал! Да что там дни - целые месяцы! Ты живая, Ленка! Ты понимаешь? Мы ведь живы с тобой! - без умолку тараторил счастливый Юра в серые, сбитые с толку глаза. Настоящая, живая Лена сидела теперь перед ним! Не какой-то паршивый скелет, ни эфемерная память, а настоящая Лена! Слава богу хватило ума сообразить, что сейчас она ничего не понимает. Только "включается", как говорил погибший Единственный. Это то самое время, когда начинаешь соображать где ты оказался, почему жив после вспышки и что теперь делать. На Ленке не было и клочка одежды, как и на любом другом родившемся в городе человеке. Был только сундук прикованный цепью за тоненькую лодыжку. Стандартный, громоздкий сундук - слишком тяжёлый для женщины. Для его хрупкой, маленькой Лены, которая возвращаясь с работы с тихим стоном снимала в прихожей узкие сапоги и вытягивала уставшие ноги на валике от дивана. Так и лежала тридцать минут "некантуемая", пока ноги от каблуков не отдохнут. А здесь такой паршивый сундук прицепили, наверное она даже не сможет его с места сдвинуть! Юре сразу стало очень жаль Лену, он сел рядом с ней, обнял как можно нежнее, чтобы согреть своим телом. Лена вроде бы успокоилась, выронила камень из ослабевшей руки и не протестовала. Просто сидела в его объятиях, не двигалась и молчала...
Она молчала. За семь дней не сказала ни слова. Самая первая, кого привезли на наблюдательной сфере Лена словно утратила дар человеческой речи. В первый день они просидели подальше от всех, в глубине разрушенных зданий. Мало ли какие чувства могли проснуться в Юрках, когда те увидят Лену - единственную на весь белый город. Скорее всего те же самые, какие были у него самого - восторг, восхищение, радость до слёз, желание быть всегда рядом. На несколько тысяч стандартных Юр пришлась всего одна Лена и муж очень боялся, что больше не завезут ни одной. Был готов просидеть с ней в полузанесённой песками комнате сколько угодно и никуда не уходить!
Юра открыл новенький без единой царапины и вмятины ящик, и вынул оттуда шар насыщенного синего цвета. Таких шаров он очень давно не держал в своих пальцах. В глазах Лены не было жадности или жажды, она ещё даже не знала, что это такое. Не знала про свой запас сухарей, про порошки и зачем нужен сундук. А Юра к этому времени уже не пил второй день. И всё же первой он предложил попить именно ей - своей жене. Лена на него посмотрела, ничего не сказала и глаза отвела.
"Ничего! Привыкнет, поймёт, тогда и поговорим! Нам же столько друг другу надо сказать, вспомнить, решить, как быть дальше! Чёрт, я же тут один чуть на стенку не полез, думал о всякой хрени, чуть до петли не дошёл, а теперь всё изменится!"
Но не изменилось... Вернее, всё изменилось, но не для него. Юра без умолку говорил, рассказывал о белом городе, о том что есть другие как он (на всякий случай приврав, что это его злые копии), долго рассказывал о своих предположениях на счёт причин катастрофы и о том сколько времени минуло. Рассказал о наблюдательных сферах, о железном небе, о том что всё вокруг - это их родной город. Перешёл к событиям в квартире (в этом месте он ни слова не упомянул о скелете, чтоб не шокировать), вредному двойнику и клонированию... Лена слушала молча и не говорила.
На следующую же ночь небо озарилось от сотен "беременных светлячков". А на следующий день весь город наполнился радостными криками, смехом, счастливым плачем и голосами. Женскими голосами...
- Ты тащи, тащи давай. Что с тебя ещё взять? Все люди как люди, а я хрен на блюде. Ну почему мне так везёт? Ублюдка этого - Единственного, который всех хотел порешить и череп твой спёр - мне подсунули. Первую бессловесную версию дуры - опять мне доставили! Я чё им, особенный? Такой же как все! Мне жена нужна, а не ты, чувырло лохматое, чтоб тебя...
