Благодаря благоухающему в воздухе аромату морской соли я чувствовала себя раскрепощенно. Даже бурлящая под причалом вода не могла меня напугать. На самом деле я ни разу не забиралась внутрь яхты — не хватало смелости бросить тете Милли вызов. Но теперь я обязательно найду способ проникнуть в нее, даже если придется что-нибудь сломать.

Пока я спускалась по трапу в конце причала, под ногами протяжно скрипели доски. Порывистый ветер трепал мои темные волосы. Отрывая от плеч, хлестал ими мне по лицу. Добравшись до судна, я с трудом перебралась через поручни и едва не растянулась на скользкой от дождя палубе.

Яхта была совсем простенькой, даже не была достаточно большой. Лишь верхняя палуба с рулевой рубкой и нижняя каюта с кроватью. По крайней мере, я на это надеялась. Тетя вроде бы обязала кого-то поддерживать судно в рабочем состоянии, но я не очень-то на это рассчитывала. Если вдруг окажется, что кровать кишит клопами или еще чем похуже, то я просто просплю ночь в машине.

Попытавшись заглянуть в окошко рулевой рубки, я нахмурилась. Сквозь стекло, слишком заляпанное морской солью и грязью, невозможно было что-либо разглядеть. А дверь была крепко заперта. Я принялась тянуть створки, надеясь найти хоть одно незапертое, но все окна были тщательно проклеены.

Расстроенная этой неудачей, я в сердцах хлопнула ладонью по стеклу. Но затем, решительно тряхнув головой, сдула упавшие на лицо волосы. Оглушительный раскат грома раздался совсем близко, и я невольно оглянулась на затянувшие небо зловещие грозовые тучи. Последнее, что мне сейчас было нужно, это провести ночь насквозь промокшей. Поэтому я с удвоенным рвением принялась за дело.

Пока предгрозовой туман сгущался тягучими маслянистыми каплями, я успела осмотреть все обналички и возможные щели, куда могли спрятать ключ от двери в рулевую рубку. Тетя Милли не стала бы хранить его в доме — из страха, что я случайно найду его. Тем более, в поисках малейшей зацепки о своих родителях я обыскала там каждый уголок. А те несколько раз, что я пряталась на яхте, мне, честно говоря, было не до поисков.

Я уже собиралась сдаться и провести ночь на тесном сиденье своей машины, когда мои пальцы наконец нащупали кусочек металла, застрявший в укрепленном над рулевой рубкой навесе. Прикусив от напряжения зубами нижнюю губу, я с трудом выудила застрявший между досками предмет и поднесла его к глазам, чтобы рассмотреть.

Это был ключ.

На вид очень странный.

Если бы я не нашла его здесь, то мне бы и в голову не пришло пытаться открыть им дверь. Он больше походил на коллекционный экземпляр, чем на что-то используемое в бытовых целях. Длина ключа была около десяти сантиметров. Казалось, он был отлит из толстого небьющегося стекла. И для такого небольшого предмета был на удивление тяжелым.

Я в задумчивости повертела его в руках. Кто знает, подойдет ли он к этой двери или нет. Он был совершенно не похож на обычные, кованые из железа ключи. Пожав плечами, я вставила его в замочную скважину и повернула.

Первый шаг к новой жизни для меня и Фиби.

Как же мне хотелось изучить здесь все тщательнейшим образом. Хотелось проникнуться миром отца, которого я, к сожалению, никогда не видела. Но противостояние тете Милли истощило меня. На нижней палубе рядом с небольшой спальней находился крошечный камбуз (прим. кухня на судне). Но я была такой изнеможденной, что как только свернулась калачиком на пахнущих плесенью простынях, мгновенно провалилась в забытье. Хотя где-то на периферии сознания промелькнула мысль проверить погоду — просто, чтобы убедиться, что гроза не переросла во что-то более серьезное. Вот только эта здравая мысль тут же растворилась в небытии.

Мне не потребовалось много времени, чтобы погрузиться в глубокий сон. Монотонный стук дождевых капель по стеклу и приглушенный плеск мерно покачивающих яхту волн мгновенно убаюкали меня.

* * *

Меня разбудило внезапное падение в ледяную воду.

Я сделала глубокий вдох, чтобы позвать на помощь. В океане я всегда чувствовала себя как рыба в воде. Но когда соленая морская вода хлынула мне в горло, перекрыв доступ воздуха в легкие, я поняла — то, что я безумно любила, сейчас могло убить меня.

Море выглядело донельзя разъяренным. Надо мной и вокруг меня исполинские волны, становясь на дыбы, с силой обрушивались друг на друга, взбивая воду до пенистой белизны. Все остальное было чернильно-черным. Волны-убийцы подбрасывали и переворачивали меня, словно щепку. Невозможно было понять, где верх, где низ… Недостаток кислорода и дикая паника лишили меня последних крупиц здравого смысла. И лишь мои конечности продолжали дергаться под действием примитивного инстинкта самосохранения.

Здесь не было солнца, способного осветить мне путь и вывести на поверхность. Какая же я дура. Я так спешила проникнуть внутрь яхты, что не озаботилась дважды проверить тросы, крепящие ее к причалу. А, может, я сама неосознанно отвязала их?

Когда мое зрение стало расплываться, перед моим мысленным взором промелькнуло лицо тети Милли. Если бы у меня была возможность вернуться к началу этого вечера, я непременно извинилась бы перед ней. А самое главное — перед Фиби.

Конечно, я мечтала покинуть этот дом. Но не таким же способом.

Когда мне пришло письмо о приеме на медицинский факультет в университет Флориды, я вернулась домой, переполненная радостным волнением. Но мое счастье разбилось вдребезги, когда тетя, выслушав меня, недовольно скривилась, отчего ее лицо прорезали глубокие морщины. Именно ее неодобрение и подтолкнуло меня к решительным действиям. Мне не хотелось оставлять Фиби, но мы обе заслуживали лучшей жизни.

Слезы моей беспомощности смешались с водой, когда ключ и яхта — единственное напоминание о моем отце — потерялись для меня навсегда, растворившись в океанской пучине. Но прежде все вещи, что были внутри, прилипли к стеклам. А затем их выбросило из окон беззвучным взрывом воздуха и пузырьков. Мне даже пришлось отбиваться от них ногами. Повсюду плавали мелкие детали судна, и я какое-то время хаотично шлепала руками по поверхности, пока не наткнулась на спасательный круг.

Мое положение было ужасным.

Я судорожно цеплялась за спасательный круг, пока мои руки вконец не окоченели. А когда они онемели так, что я больше не могла за него держаться, я, вытянувшись на спине, закинула на него ноги. Вода же продолжала безжалостно затекать и в рот, и в нос.

Я очень устала.

Изнуренное борьбой тело обессилило.

Вспомнив все свои бессонные ночи во время учебы в медицинском колледже и вынужденные подработки, позволившие мне его окончить, я могла с уверенностью сказать, что даже тогда не уставала так сильно. Даже когда перед выпуском трое суток подряд готовилась к итоговому экзамену.

Я почти потеряла сознание, когда внезапно обрушившаяся волна выдернула меня из беспамятства. Не знаю, сколько раз это повторялось, но достаточно, чтобы я смогла открыть глаза и вновь вцепиться в круг онемевшими пальцами. Но буквально через мгновение одним безжалостным взмахом его вырвало из моих рук… и я пошла ко дну.

Все, что я могла сейчас делать, это бултыхать ноющими от напряжения ногами и из последних сил работать руками, надеясь выбраться на поверхность. Но где была эта поверхность? С таким же успехом я могла плыть к океанскому дну, совершенно не догадываясь об этом.

Я была уже на грани. На грани жизни и смерти.

Мысли о несбывшихся мечтах, о том, чего я не успела добиться, пронеслись перед моим мысленным взором. Главное место среди них, конечно же, занимала Фиби. В конце концов я оставила бесплодные попытки выбраться и, отдавшись во власть бушующих вокруг меня волн, расслабилась.

Это было приятно. Даже как-то мирно.

Темно. Тихо. Никогда прежде я не знала такого покоя.

Он манил меня своим призрачным блаженством. Соблазнял покориться его воле. И мне захотелось раствориться в нем, забыв все стрессы и разочарования своей слишком короткой жизни.