Ви тут же вскочила:

– Да, он здесь! Если хочешь, я прямо сейчас вас познакомлю! Мы отменили наш сегодняшний урок, потому что я хотела весь день провести с тобой одной, но…

Я не дала ей договорить:

– Конечно, хочу! Надеюсь, он хороший учитель? Не такой, как месье Эраст? Ну, расскажи же, чему он тебя научил!

Мы побежали ко крыльцу, и Ви по дороге пыталась рассказать мне о своих достижениях:

– Он научил меня чувствовать магическую энергию! И я уже знаю несколько упражнений, которые помогают ее усилить. Даже папа заметил мои успехи. И если раньше мне разрешали использовать амулет только когда речь шла о лошадях, которые не идут на продажу, то на прошлой неделе я уже читала заклинание при появлении на свет скакуна, который будет продан за границу!

Она говорила об этом с явным удовольствием, и мне уже не терпелось тоже приступить к урокам.

– А воинский амулет? Его ты тоже применяла?

Ви мотнула головой:

– Нет, папенька еще не разрешил мне использовать его. Но Робер надеется, что это вскоре произойдет. А, быть может, нам дадут подержать даже амулет перемещений.

Сначала я задохнулась от восторга, услышав про амулет перемещений. О нём я не смела даже мечтать. Ну, и пусть у нас нет заклинания, позволяющего его использовать, но даже просто подержать его в руках – уже событие!

И только через пару минут, когда мы почти достигли крыльца, я вспомнила, что Ви назвала учителя Робером. Не шевалье Как-его-там, не месье Робером, а просто Робером!

Я резко остановилась и схватила сестру за руку:

– Робер???

Еще была надежда, что она просто оговорилась, и сейчас рассмеется и отчитает меня за мои подозрения. И окажется, что шевалье – столь же почтенного возраста, как и учитель истории в нашем пансионе.

Но щеки Вивьен стали пунцовыми, а в глазах появились слёзы. И мое вчерашнее предположение, что сестра влюблена, только укрепилось.

– Лэйни, ты о чём?

– Ты никогда не называла месье Эраста Эрастом, – строго сказала я.

Она пожала плечами:

– Ну, и что? Я оговорилась.

Но я не готова была ей поверить:

– Сколько лет этому шевалье?

Вивьен негодующе топнула ножкой:

– Откуда я знаю? Да, он моложе месье Эраста, но какая разница?

Но судя по ее лицу, разница всё-таки была.

– Ви, ты сошла с ума! – выдохнула я.

Сестра пошла обратно в парк. Кажется, обсуждать эту тему дома она не хотела.

– Лэйни, он необыкновенный! – она посмотрела на меня так жалостливо, что всё мое удивление прошло, осталось только желание помочь ей, поддержать. – Он так умен, и у него такие изысканные манеры!

– Ты в него влюблена?

Она вздрогнула:

– Нет, конечно, нет, – но еще больше покраснела под моим взглядом. – Но я считаю его самым очаровательным из всех молодых людей, которых я знаю. И не упрекай меня, прошу тебя! Мы с шевалье не сделали ничего дурного. Он даже не знает о том, что нравится мне!

Я была почти уверена, что знает. Если уж такая наивная дурочка, как я, заметила симпатию Вивьен, то взрослый мужчина не мог не обратить на это внимание.

– Ты хоть понимаешь, что будет, если об этом узнает матушка?

Сестра всхлипнула, и я обняла ее.

– Ты же не скажешь ей, Лэйни? Если она узнает, шевалье де Орсера прогонят из замка без рекомендаций. Но разве от этого кому-то станет лучше?

Мне уже не хотелось никаких уроков магии – я боялась за Вивьен.

Учитель магии мне не понравился. Нет, внешность у него была весьма привлекательная – высокий, худощавый, с русыми волосами, волнами спадающими на плечи. Но мне показалось, что для человека, осознающего обязанности, которые он принял на себя, поступая на это место, он слишком часто и слишком явно оказывал знаки внимания своей ученице.

– Замечательно, ваша светлость! Вы делаете поразительные успехи, мадемуазель Вивьен!

И когда он, наблюдая за выполнением очередного упражнения, поправлял положение рук Ви, прикосновения к моей сестре длились чуть дольше необходимого.

Теперь я понимала, почему Вивьен им увлеклась – много ли нужно впечатлительной девушке, семнадцать лет просидевшей в глуши? Впрочем, возможно, я была к нему несправедлива, и на мое мнение о нём повлиял вчерашний разговор с сестрой.

Он был весьма любезен и повторил для меня всё то, что уже рассказывал Вивьен. И если говорить о нём именно как об учителе магии, то он был гораздо, гораздо лучше месье Эраста.

– Сосредоточьтесь, мадемуазель Алэйна! Протяните правую руку вперед ладонью вверх! Попробуйте почувствовать свою магическую энергию! Сейчас она двигается в вас хаотично, и значительная часть ее безо всякой пользы уходит вовне. Постарайтесь контролировать ее. Да-да, прямо сейчас! Направьте ее в свою ладонь! Она как лента, как струя воды, как нить! Вы чувствуете ее? Смотайте ее в клубок!

Мне показалось, что звучит всё это очень глупо, но, как ни странно, после некоторых усилий я действительно почувствовала ее! И даже попыталась слепить из нее шар. И этот шар, невидимый, но ощутимый, обжег мою руку!

– Простите, мадемуазель Алэйна, – испугался шевалье, – я и подумать не мог, что у вас получится это сразу. Как правило, для выполнения этого упражнения требуются длительные тренировки.

Он смазал мою ладонь каким-то снадобьем, и по коже прошел приятный холодок.

– У меня это получилось только после недели занятий, – подтвердила Ви.

Мне не нравился шевалье де Орсер, но я старалась взять от него как можно больше. Я, словно губка, впитывала всё, что он говорил. Ловила каждое его слово.

Он сказал, что чувствительность пальцев, необходимую для лучшего управления энергией, можно повысить, если натереть ладонь цветками льнянки, и я полдня провела в саду, пытаясь их отыскать.

– Между прочим, по-латински льнянка называется линарией, и именно от этого скромного растения пошло название нашей страны, – на следующем занятии я блеснула полученными в пансионе знаниями.

– Браво, мадемуазель Алэйна! – похвалил шевалье.

За две недели я научилась кое-как управлять энергией, и мне не терпелось применить эти знания на практике. Поддавшись нашим с сестрой уговорам, отец, наконец, разрешил нам использовать и воинский амулет.

Для наших опытов нам выделили десяток кольчуг, которые валялись на чердаке, и острый меч. Воинский амулет по размерам был гораздо меньше лошадиного, и носить его полагалось на шее.

Мы с Ви по очереди надевали амулет и произносили заклинание, усиливающее прочность доспехов. А затем шевалье де Орсер пытался эти доспехи разрубить. Кольчугу без заклинания он рассек без видимых усилий. Кольчугу с заклинанием Ви он тоже рассек, хоть и с трудом и не с первой попытки. Ту же кольчугу, которую обрабатывала я, полностью разрубить он не смог, хоть и нанес ей заметные повреждения.

– У вас талант, мадемуазель Алэйна! – признал де Орсер. – Думаю, ваш отец будет рад услышать об этом.

С уроков меня отпускали чуть раньше. Мне нужно было еще читать книги, которые Ви уже изучила, а ей требовалось гораздо большее количество раз повторять упражнения, которые мне давались легко. Во всяком случае, я надеялась, что в те полчаса, на которые сестра задерживалась на занятиях, она упражнялась именно в магии.

Мне не хотелось оскорблять ее подозрениями, но однажды я не выдержала и сказала:

– Послушай, Ви, я могу читать книги прямо в классе. Право же, ваши упражнения мне совсем не мешают.

Вивьен быстро отвернулась, но я видела, как заалели ее щеки.

– Это ни к чему, Лэйни! В твоем присутствии мне сложнее сосредоточиться. Мне становится стыдно, что у меня получается гораздо меньше, чем у тебя, хоть я и старше.

Объяснение было вполне разумным, но смущение сестры мешало мне ему поверить.

– Ви, скажи мне правду! Я задавала тебе этот вопрос две недели назад, но, возможно, за это время что-нибудь изменилось. Ты влюблена в шевалье де Орсера?

Она не ответила и не обернулась, и только по вздрагивающим плечам я поняла, что сестра плачет.