— Анестезиолог тут — сосед наш бывший. Договорились…

Я отправляю смс Ивану, и после короткого, неловкого прощания с папой, выхожу через приемный покой на улицу.

Дождь снова льет, размывая пятнами свет от уличных фонарей. Я вглядываюсь в темноту, сквозь мигающие огнями машины «скорой помощи», заезжающие одна за другой на территорию больницы. В каждой — кому-то плохо, больно.

Порывистый ветер, холодный не по сезону, пробирает до костей. Я тру ладони друг об друга, пытаясь согреть руки, но не захожу обратно, с периодичностью в пару минут доставая телефон и ожидая ответа от Ивана.

К крыльцу бежит высокая фигура, прикрывающая голову зонтом. Я отхожу, чтобы пропустить человека, но он внезапно останавливается рядом, демонстрируя улыбку:

— Привет, мы за тобой, — и делает шаг на встречу.

Я не сразу признаю в незнакомце Антона, спутника Елены. Молча вглядываюсь, смущая его:

— Только не говори, что не узнала, — улыбается он. — Лена в машине, не хочет портить прическу под дождем. Иван занят, попросил нас забрать тебя.

— Привет, — с запозданием здороваюсь, но не двигаюсь вперед. — Ваня мне ничего не говорил.

— Так, — он хмурится, набирая чей-то номер, — Лен, ты сказала, что созванивалась с Дорониным. Тут рядом стоит Аня и не верит мне. И я ее прекрасно понимаю. Позвони-ка своему другу, пусть он сделает одолжение, наберет нас сам.

Я не слышу, что отвечает ему Прокопенко, но мне становится стыдно, после того как мужчина озвучивает мои страхи.

— Я сама могу ему позвонить, — достаю сотовый телефон, набираю номер Ивана, но слышу короткие гудки. Проверяю сообщение — не доставлено. — Не доступен.

Мы продолжаем топтаться напротив друг друга. Антон стряхивает зонт, аккуратно складывая его, и улыбается:

— Да не переживай, все нормально. Лучше лишний раз проявить осторожность. Правда, ситуация складывается патовая, а мы заказали столик в ресторане. Лена не готовила, и я жутко хочу есть.

Я вдруг понимаю, что тоже давно не ела. Предложение Антона кажется все заманчивее, но я так и не решаюсь согласиться.

— Аня! — к крылечку бежит Лена, на тонких шпильках, прикрывая голову папкой. Я вижу, что она надела нарядное платье до колен, подчеркивающее ее грудь. Темные волосы, уложенные кудрями, заплетены в слабую косу — видимо, чтобы не намочить их под дождем. — Пойдем в машину, я не могу дозвониться до Вани, но поверь мне, здесь нет никакого подвоха. Посмотри, как я вырядилась, — она останавливается возле ступеней, демонстрируя свой наряд, — для похищения я бы предпочла что-то поудобнее.

Антон спускается со ступенек, раскрывая над ней зонт. Оба смотрят на меня выжидающее, а я решаю, что мы уже достаточно засветились возле приемного покоя. Да и кого из них мне бояться? Шептуны молчат, не комментируя приглашения, и я, наконец, решаюсь.

Антон протягивает нам зонт, а сам спешит в автомобиль, не обращая внимания на дождь. Идти с Леной так близко довольно странно, к тому же я готова к тому, что она снова выкинет один из своих привычных фокусов.

— Как мама? — Лена берет меня под руку, направляя в сторону парковки. Я ищу ее машину, но нас освещает фарами большой джип, чем-то похожий на Ванин.

— Я ожидала худшего, — признаюсь ей, осторожно обходя глубокую лужу под ногами. — Перелом и сотрясение.

— Конечно, родители восстанавливаются медленнее, чем мы, но думаю, все будет в порядке.

— Спасибо, — искренне благодарю ее. — Я надеюсь на это.

— Иван сказал, ты опять видела маньяка, — Лена переключается резко. Я киваю:

— Да, он снова вышел на связь. Не понимаю, почему именно со мной?

— Возможно, ты кажешься ему интересной, — мы садимся на заднее сиденье, и Лена хлопает дверью, — или он выбрал тебя своей жертвой.

Я дёргаюсь — и от ее слов, и от звука, — и с ужасом смотрю на нее.

Теперь я чувствую себя в ловушке; хочется выбежать, выпрыгнуть из машины, сбежать отсюда. Лена с Антоном вдруг кажутся страшными чудовищами, тянущими ко мне свои когти.

— Аня! — девушка щелкает пальцами возле лица, и монстры, окружавшие меня, снова превращаются в нормальных людей, — я не хотела тебя напугать.

— Не хотела — но напугала, — делает замечание Антон, поглядывая на нас через зеркало заднего вида. Он смотрит на меня вполне сочувствующе, но Лене не перечит.

— Это может звучать страшно. Но значит, нужно тщательнее относиться к собственной безопасности.

— Например, не садиться в машину к малознакомым людям? — интересуюсь у них обоих, вызывая улыбку.

— И это тоже. Я думаю, завтра нам с тобой стоит встретиться, обсудить по полочкам весь сегодняшний день. Согласна?

— А есть выбор? — я слышу тихий смешок, раздающийся с переднего сиденья, но Лена сидит с серьезным лицом:

— Я делаю это для тебя, поверь.

Я киваю, отворачиваясь к окну. Антон прибавляет звук, и по салону разливается приятная мелодия. После всего пережитого, меня начинает клонить ко сну в тепле, но мы доезжаем до конечной точки маршрута до того, как я решаю закрыть глаза и немного вздремнуть.

— Приехали, — хлопает в ладоши Лена, и выбирается первой, не дожидаясь, пока ее спутник подаст руку и поможет.

— Вот всегда она так, — жалуется мне Антон. — Не женщина, а сгусток энергии.

Мы поднимаемся по ступенькам и заходим в уютный ресторан. Я осматриваю свою одежду и понимаю, что выгляжу ужасно, особенно на фоне Елены. И если сейчас здесь окажется Иван, вряд ли сравнение с его бывшей окажется в мою пользу. На фоне профайлера и Яны я явно проигрываю.

— Не стесняйся, — Лена хватает меня за руку, и мы проходим следом за администратором вглубь зала. Он приоткрывает занавеску, за которой прячется небольшая кабинка, рассчитанная на четверых:

— Пожалуйста.

По крайней мере, никто не сможет увидеть, в каком неряшливом виде я пребываю.

Официант протягивает меню, и я открываю толстую книгу в кожаной упаковке. Листаю страницы, понимая, что здесь представлена грузинская кухня, в которой я совсем не разбираюсь.

— Готовы сделать заказ? — вежливо обращается мужчина, записывая что-то на телефон.

— Я не знаю, — беспомощно смотрю на Лену. Названия блюд в меню без фотографий, поэтому я почти не нахожу знакомых слов.

— Закажу на свой вкус? — предлагает она, и я благодарно киваю. — Тогда нам хинкали с телятиной, хачапури по-аджарски, натахтари…

Кажется, что профайлер говорит на незнакомом языке, но я так хочу есть, что готова на все, что мне принесут. В любом случае, еда здесь должна быть в разы вкуснее больничной.

Пока готовится заказ, Антон с Леной пытаются вовлечь меня в беседу, но я отвечаю им довольно вяло. Мне не хватает Ивана, чтобы чувствовать себя чуть увереннее и не такой чужой в их обществе.

Антон рассказывает о своей работе, связанной с рекламой, вспоминая смешные моменты, и я улыбаюсь вполне искренне, но все больше отмалчиваюсь. Лена смотрит на него с таким обожанием, что я не выдерживаю, и, извиняясь, покидаю их.

Иду мыть руки, несколько раз проверяя сообщения, но полицейский по-прежнему недоступен. Острое ощущение надвигающейся беды холодными пальцами скользит по позвоночнику. Внезапно мне кажется, будто за спиной кто-то стоит. Оборачиваюсь, чтобы развеять страхи, еще раз набираю номер Вани, и иду обратно к кабинке.

— Мы тебя потеряли, — Лена так быстро отодвигается от Антона, будто я застукиваю обоих за чем-то неприличным. Мужчина улыбаясь, салфеткой протирает губы от следов ее помады, но мне снова неловко.

— Я так и подумала, — усмехаюсь, занимая свое место. Почти следом появляется официант, расставляя подносы с едой, и теперь мое молчание становится уместным. Мы желаем друг другу приятного аппетита, прежде, чем начать есть.

Наверное, в сложившихся обстоятельствах, после визита Кирилла, встречи с маньяком, происшествия с Толей, нападения на маму, аппетит у меня должен пропасть напрочь, но я, наоборот, не могу остановиться. Тянусь к высокому стакану с зеленым тархуном, и не успеваю сделать глоток, когда занавески резко распахиваются, а перед нами предстаёт Петр с неизменной ехидной улыбкой на губах: