– Видимо, ты оказался не очень хорошим слугой, если тебя бросили.

– Скорее я ужасно любопытный кохлот. Меня в том мире заворожил энергетический поток (неясный образ чего-то расплывчатого), и я полетел за ним. От (…) исходила такая гармония, что я просто не мог не окунуться в неё. Там было здорово. А когда вспомнил об омуе, его корабль исчез. И я остался на планете один.

– Выходит, ты опьянел и потерял связь с реальностью.

– Я не знаю, что такое «опьянел». Просто моя энергетическая сущность растворилась на время в приятной структуре (набор образов). Но он исчез. А я потом долго путешествовал по той планете. И однажды нашёл корабль существ, которых ты называешь суйтцы. Они негармоничные, но всё же обладают жизненной энергией. Я решил: лучше улететь с ними, чем оставаться в одиночестве.

Чур открыл глаза. В полутьме металлической загородки никого. Как и в отсеке, буквально утыканном приборами. Значит, кохлот всё же галлюцинация.

– Ашаш, я тебя не вижу. Ты где?

– Перед тобой.

Чур сфокусировался, и лишь тогда заметил нечто прозрачное. Словно мыльный пузырь. Сознание не улавливало чёткого образа. Когда Виталий думал о медузе, незнакомец становился похож на неё. А стоило вспомнить обезьяну – контур начинал принимать соответствующий вид. Хотя и не полный, будто карикатурный набросок.

Чур уловил подобие смеха. По крайней мере, сознание интерпретировало именно так.

– Не пытайся навязать мне образ, – посоветовал кохлот. – Я совсем не то, что видят твои глаза.

– Ничего не понимаю.

– Мы разные. В мире кристаллоидов всё имеет оболочку. А у омуе – нет. Мы энергетические создания, хотя и в нас есть материальная составляющая.

– Ашаш, кто такие кристаллоиды?

– Странно, что ты не знаешь своих ошио (хозяев? богов? создателей?). У нас все знают омуе. И любят их.

– У меня нет хозяев. Я человек, сам по себе.

– Ты и прав и нет. Жизнь зависит от того, в каком мире рождаешься. Создатели – кристаллоиды, омуи и кораби – определяют структуру пространства и законы существования в нём. Ты живёшь в рамках имеющихся возможностей, предоставленных ошио. Каждая сущность со своими народами занимает какой-то сегмент Вселенной. Но есть пограничные зоны. В одной из них я потерялся и оказался в мире кристаллоидов, где встретился с суйтцами. Но ты первый, с кем я смог общаться. Чему я очень рад. У тебя приятная энергетика. Ты гармоничный, и общение с тобой удовольствие. Конечно, если ты не излучаешь негативные потоки.

– К сожалению, в физическом мире боль такая же составляющая бытия, как и радость.

– А это что?

– Радость – эмоция. Её не описать. Но можно ощутить.

– Интересно получить о ней представление. Думаю, мне понравится.

Виталий удивлялся, что какие-то понятия сознание легко усваивает, а иным требуется объяснение.

– Я испытаю настоящую радость, когда вернусь в свой мир, – подумал Чур. – Но сперва надо сбежать от суйтцев. Кстати, Ашаш, ты видел на корабле таких же существ, как я?

– Нет. Ты единственный. Но если б ты не начал со мной общаться, я и на тебя не обратил бы внимание. Мне неинтересны создания из плотной материи. Вы статичны и грубы. Кохлоты живут в энергетических мирах. Там действительно много увлекательного.

– Не представляю, о чём ты говоришь.

– А вот смотри.

Виталий ощутил приятное тепло в левом плече. А затем ему показалось, что мир истаял и волшебным образом изменился. Проявились разноцветные потоки, стремительно несущиеся во все стороны. Чаще однородные, но порой с вкраплениями иных струй либо отдельных элементов. Чур заметил, что движение происходит упорядоченно, а значит, тут можно ориентироваться, как и в обыкновенном мире. Но голова почему-то быстро заболела, и реальность постепенно обрела привычный вид.

– Ашаш, ты мне показал мир омуе? – уточнил Виталий.

– Нет. Ты увидел искусственно созданный энергетический конструкт суйтцев. Ты испытал отрицательные эмоции. Мне тоже здесь больно. А потому я вынужден опускаться в статичное пространство.

– Ашаш, нам обоим тут плохо. Давай улетим отсюда.

– Я хотел покинуть суйтцев, но не смог. Этот корабль не приближается к планетам. А в открытом космосе нет живой энергии.

– Надо лететь в мой мир, – предложил Виталий. – И тогда, возможно, я помогу тебе вернуться домой. Буду честен: я пока не знаю как. Но всё же лучше хоть что-то предпринимать. У людей существует такое определение: признак безумия – делая одно и то же, ожидать других результатов. Если не будешь двигаться в направлении цели, то никогда её не достигнешь.

– Согласен. Заманчивое предложение. Нужно подумать.

– Ашаш, мне надо сбежать из тюрьмы суйтцев, иначе я тут не выживу. Но для возвращения домой необходим звездолёт.

– Непонятный образ.

Увлёкшись беседой, Виталий забылся и перевернулся. Тотчас по телу прострелила боль и непроизвольно вырвался стон. Ожидаемо прозвучал низкочастотный гул, и человек ощутил приближающийся запах палёной резины. Но удара не последовало.

Странная тишина. Чур открыл глаза и увидел суйтца – живая кукла ростом в полметра. Вытянутая лысая голова в форме баклажана тонкой шеей соединена с телом гуманоида. Словно вылитое из пластика, овальное плоское фиолетовое лицо с большими глазами. Едва намеченные отверстия носа и полоска рта. А тоненькие ручки и ножки, будто карикатурные отростки, прикрыты блестящим чёрным скафандром. По мнению учёных, эта раса деградировала из-за жизни в космосе, поскольку невозможно представить мир, где такие создания могли бы эволюционировать.

Суйтц молча и даже с любопытством разглядывал человека. Сдерживая боль и стоны, Виталий не шевелился в ожидании реакции тюремщика. Но тут едкий запах палёной резины начал раздражать носоглотку, и он чихнул. Коротышка тотчас вытянул руку с оружием.

– Погоди, не стреляй, – попросил Чур. – Зачем вы меня держите здесь?

– Ты пики, – шепеляво пропищал «баклажан». – Мы иметь опыт. Ты делать человек.

– Нет, – выдохнул мужчина, с трудом понимая, о чём речь. – Я не могу рожать. Я не женщина.

– Ты врать. Твой орган дать человек. А сейчас… – Тюремщик поднял руку.

– Не стреляй, – взмолился Чур. – Ты делаешь мне больно.

– Ты спать, – пропищал суйтц.

И снова энергетический удар, вогнавший в беспамятство.

Глава 3. Освобождение

– Как ты хочешь сбежать? – в пробуждающемся сознании человека возник мыслепоток кохлота. – Мне больно ощущать твои низкочастотные эманации.

Виталий чувствовал себя вялым. В памяти лишь воспоминания об энергетических ударах. А когда ел в последний раз, и вовсе забыл. Отсюда слабость и полная апатия.

«Если не вырвусь из плена, то умру», – обречённо подумал Чур.

– Я хочу помочь, – отозвался Ашаш. – Что сделать?

Мысли, будто гусеницы, едва шевелились. Виталий долго раздумывал над ответом.

– Ашаш, ты свободно путешествуешь по кораблю. Мне нужно увидеть помещения.

– Хорошо. Но я не могу приближаться к некоторым местам. Оттуда исходят мощные потоки низкочастотной энергии.

– Покажи, что сможешь.

Кохлот свернул налево и вылетел из отсека. Виталий наблюдал за перемещениями Ашаш и с трудом разбирал увиденное на незнакомом звездолёте да ещё чужими глазами. Оказалось, корабль небольшой, похожий на космическую яхту. Восемь помещений разного объёма расположены по кругу. Приборами увешаны все поверхности. Цветовая палитра несуразная. Вообще никакой гармонии. А надписи будто накаляканы ребёнком, едва взявшим в руки карандаш – нелепые и корявые.

Виталий растерялся: ни назначения приборов, ни принципа их действия он не понимал. А значит, не сможет управлять оборудованием и, соответственно, бежать без посторонней помощи.

Чур насчитал четырёх суйтцев. Один спал, пристёгнутый ремнём к койке. Трое в разных отсеках занимались какой-то деятельностью. Все в чёрных костюмах и похожи друг на друга, будто роботы, сошедшие с конвейера. Возможно, это корабль исследователей. Ведь говорил же один из них, что над человеком хотят ставить какие-то опыты.