Отставим в сторону бывшую любовницу Артура. Она не особо важная, но безумно мерзкая персона в этом мире.

Речь пойдет не о ней…

Артур сказал что-то о ее мертвой сестре, напугав ту до смерти.

Он убил женщину!?

То ли от жара, то ли от жути по спине пробегают мурашки. Обматываюсь полотенцем и встаю посреди банной комнаты, как вкопанная.

Черт подери, что я забыла здесь, рядом с убийцей? Что нужно сделать, чтоб меня вернули домой?

Именно стоя на мокром полу в давно развалившейся в мое время таверне, вдруг понимаю, что я здесь для чего-то важного.

Возможно, даже авария произошла из-за меня…

Я должна была здесь оказаться!

Бредовенько звучит, но умнее ничего на ум не идет. А тут – все идеально подходит.

В дверь стучат, и я возвращаюсь из дум, вспомнив, где нахожусь. Тело прогрелось не на шутку – захотелось под прохладную простынку.

– Лиса, возьми одежду, чтоб не шла по коридору, в чем мать родила… – слышу за дверью.

Приоткрываю ее, чтоб взять одежду и встречаюсь с изумрудным взглядом, полным сожаления.

О чем он сожалеет?

Молчание затягивается и, проследив за его взглядом, спускающимся по ключицам и буквально видящим меня сквозь полотенце, и за собравшейся толпой позади него, осторожно беру протянутую стопку вещей, обернутую белой простыней, и шепчу:

– Спасибо.

Захлопнув дверь, отчаянно тру кожу на ключицах – она горит, словно к ней прикасались не взглядом, а раскаленным железом. Шумно выдыхаю, упершись головой об дверь.

Что происходит? Почему такая страсть к малознакомому мужчине?

Несмотря на прозвище «Сердцеедка» и белый цвет волос, я всегда была скромной девчонкой – буквально выбиваясь из стереотипов общества всем своим поведением, своей тошнотворной правильностью. В свои двадцать пять не была с мужчиной, потому что не чувствовала всепоглощающей страсти.

Почему не отдалась Анару? Потому что с ним холодно. Он груб и самоуверен. Я боюсь его как человека. Ну, вот есть такие люди, которых ты чувствуешь изнутри. Анара я чувствую, но как нечто пугающее и опасное. Именно опасаюсь… Стану его женой и понесется:

«Ты – женщина, я – мужчина, вот и молчи…»

И все в духе: «Потому что я так сказал!»

С ним я – не я. Вот взять ситуацию с Найей и перевернуть ее, поставив вместо Артура – Анара… Он сделал бы все, чтоб оказаться с Найей наедине. И вряд ли встал бы на мою сторону, если бы эта гадина сказала бы обо мне плохо.

А я? Что я… Не позволила бы себе запустить ей в голову бутылку, стояла бы понурив взгляд, глядя как мой мужчина на моих глазах уходит с другой женщиной.

Почему?

А потому что ни черта он не мой мужчина! Потому что даже видя, как его уводит другая, кроме обиды у меня ничего не екнуло бы… Потому что пока не встретила этого здоровяка – не поняла бы, что не умела чувствовать.

Анар меня никогда не цеплял и желания отдаться ему не вызывал, но тем не менее чувство вины от того, что призналась себе в готовности изменить своему парню, становилось с каждой мыслью все яростнее.

С Артуром все иначе. Он защитил бы меня, даже если бы все еще спал с Наей. От этого мужчины веет справедливостью.

Это я сейчас оправдываю убийство ее сестры? Совсем крыша съехала… А почему нет – то? Сама ведь только что едва не убила Найю бутылкой… Если ее сестра была с таким же скверным характером – не мудрено…

Но, тем не менее, все так. Этот человек совершенно другой, нежели пытается казаться… Его жесткость и агрессия – панцирь. Всего лишь лживый панцирь.

Я это кожей чувствую.

Сказал – сделал. Никак иначе.

Страшно думать о том, что ночью окажусь в постели с тем, от мысли о ком все тело сводит судорогой.

Развернув одежду, принесенную Артуром, смеюсь в голос. Надеваю снова свое грязное платье и выхожу, не обращая внимания на оглядывающихся вслед мужчин…

Артур.

– Ты, правда думаешь, что надену это? – Лиса входит в комнату с полуулыбкой, полуяростью на ангельском личике.

– Не понял… – только и могу ответить, нехотя отрываясь от мягкой подушки и усаживаясь на постели в одних штанах и с голым торсом.

Девчонка теряется буквально на мгновение, водя по моему телу и шрамам на груди своим теплым томным взглядом, затем швыряет на кровать полупрозрачные тряпки и выходит из комнаты со словами:

– Оденься, пожалуйста.

Разглядев развратные пеньюары, хватаю свою рубаху, одной рукой надеваю ее, второй беру тряпки и, не обращая внимания на стоящую за дверью Лису, несусь по лестнице, перепрыгивая через ступени.

Увижу Найю – убью мразь!

В голове нет ни одной мысли умнее, чем просто вышибить ее тупые мозги.

Малышка смотрит на меня, стоя на лестничной площадке – глаз не сводит, вцепившись ручонками в деревянные перила – вижу это, пересекая зал.

Нахожу Найю у пивной бочки, хватаю за руку и тащу к стойке, обходя редких посетителей и столы. Становлюсь так, чтоб меня было видно Лисе, а мне – ее. Отдаю тряпье хозяйке со словами:

– Тряпки нормальные девчонке неси!

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но стерва ловит меня за руку и шепчет в самое ухо:

– Знала, что ты не болван, эта серая мышь мне в подметки не годится… Идем в подсобку…

Найя поправляет грудь, флиртуя, а мне не интересно – кидаю взгляд на лестницу и вижу обезумевшие гневные глазки девчонки, затем копну волос, растрепавшихся в воздухе от резкого поворота, и нехотя возвращаюсь к Найе:

– Пивка выпей, шальная, и успокойся!

Оставляю ее и поднимаюсь по лестнице с глупой улыбкой на лице.

Зацепила Лиса… В самую душу коготки запустила… Что делать теперь с этим?

Гневные глазки так и стоят перед взором, подтверждая все мои догадки – я девчонке не безразличен…

Но как такое возможно?

Глава 11.

Арнэлла.

Захожу в номер и пытаюсь унять пульс и начать, наконец, дышать, а не пыхтеть от злости. Справляюсь с дыханием, когда Артур входит в комнату. Стараюсь не смотреть, опуская глаза в пол, но мечтаю заглянуть в зеленый омут и вычитать там, что Найя ему никто.

Что за ерунда в моей голове? Втюриться без тормозов в абсолютно чужого мужика! Да, блин, мужика, который через пару дней останется только в памяти! Его давно нет в моем мире – умер несколько веков назад… Треш… Никак иначе не назовешь…

Но этот полет чувств и эмоции невероятно реалистичен. Настолько, что теперь сомневаюсь вообще, что в своем мире испытывала хоть раз нечто подобное этому…

А может он и есть та самая причина? Может я здесь для того, чтоб понять, что до сих пор ни разу не любила? Что мне нужно делать, чтоб попасть домой дайте же подсказку…

Пока мысли кипят, Артур подходит к столику, куда совсем недавно Найя поставила угощения: жаренного поросенка, рис, плавленый в печи сыр и домашний виноград.

– Там еще вино было… – шепчу едва дыша, отчего получаю самоуверенный взгляд с улыбкой.

Это знаете, когда глаза смеются, а рот – нет…

– Что она сказала такого, что ты ее чуть не лишила жизни? – теперь уже полноценно улыбается, – Тебя ведь сложно вывести из себя…

– Откуда тебе знать? – отвечаю удивленно.

– Сделал вывод, пообщавшись.

Это на самом деле так. Я и впрямь уравновешенная и не лезу в ссоры, если не затрагивают меня и мое. Найя задела за все живое и получила по заслугам.

– Ты могла убить ее… Могла бы? – прощупывает почву мужчина.

– Не думаю… Но отчего –то в этом мире я словно чувствую все затуплено… Затуманено… Как будто в игру играю… Не всерьез… Все, кроме…одного…

Артур глядит, не перебивая, ожидая продолжения. Но я не готова к признаниям. Опускаю глаза.

– Договаривай…

Я бы сказала ему, что так сильно и чисто ощущаю сейчас только тягу к нему, только безмерное чувство любви, только…