Забрал с собой, тем самым нарушая одно за другим правила жизни, что придумал себе сам.

…Никаких постоянных женщин, никаких чувств и привязанностей…

Первый пункт отправился к чертям.

И ничего меня не смутило: ни вид ее дурманящий; ни то, откуда она взялась тут; ни то, из какого века; и даже ни то, что ее в любом случае заберут обратно!

Я предал сам себя и все свои принципы, закинув ее на плечо и забрав с собой.

А что нужно было сделать? Оставить, чтоб волки растащили? Или путники попользовались?

Сделал, что сделал. Лежу напротив спящего светлячка и думаю, как теперь дальше…

Глаз не отвести от такой красоты… Одурманила собой, ведьма…

Глава 4.

Арнэлла.

Лучи солнца ласкают мои щеки и щекочут веки. Просыпаюсь с улыбкой на лице до тех пор, пока не вспоминаю, где проснулась и как тут оказалась. Поворачиваюсь осторожно и смотрю сперва на потухший костер, затем на Артура. Мужчина спит в той же позе, в какой заснул глубокой ночью.

Встаю осторожно, чтоб не разбудить и отряхиваюсь. Белое платье на мне заметно потеряло вид и местами порвалось, свисая лоскутами. Благо все неприличные места прикрыты – это радует.

Оглядываюсь на спящего здоровяка и решаю отойти по своим женским делам. Как раз, пока спит, могу сделать все спокойно, не переживая о неудобстве и не смущаясь.

Прохожу вдоль деревьев и снова оборачиваюсь, чтоб убедиться, что не потеряла из вида место ночлега. Увидев, понимаю, что оттуда меня тоже видно не хуже – надо бы подальше отойти. Прохожу еще немного и слышу шум реки. Этот звук завораживает и манит. Направляюсь на звук, уже представляя, как смогу обмыться и привести в порядок платье. Погода обещает быть жаркой.

Солнце отражается в реке и играет лучами, разбегающимися по бурлящей воде сотнями тысяч искр. Даже не пробуя воду на температуру, скидываю платье и вхожу в нее.

Вода оказывается бодрящей, холодной и жесткой. Спускаясь с высоких гор, она, не церемонясь, грубо окатывает меня своими волнами, пытаясь ударить побольнее, привести в чувства. Но я так радуюсь этому вольному пребыванию на природе, что не замечаю, как начинаю смеяться каждый раз, когда очередная волна, разбиваясь о скалу, обрызгивает меня с головой.

Выхожу из воды в промокшем белье, собирая волосы в хвост, и выжимая из них воду. Платье лежит там, где бросила. Беру его и еще раз возвращаюсь к воде, желая, как следует выстирать.

Пока стираю, явно ощущаю холодный взгляд на затылке. Пару раз испуганно оборачиваюсь, но так никого и не обнаруживаю в пределах видимости…

Артур.

Эта девочка свалилась мне на голову как наказание за все мои грехи. Этот невинный, чистый цветок – моя кара и моя боль с момента как увидел ее – хрупкую и белоснежную на острых и холодных камнях у реки.

Если бы в тот день там оказался не я – страшно подумать, что могло бы быть с девчушкой.

Лиса она. Белая полярная лиса. Такая же чистая и искрящаяся, как снег.

Вот стою, смотрю, как плещется в воде незнакомка, а у самого кулаки сжимаются от злости – ведь плещется в открытую!

А вдруг путник, вдруг такой же преступник, как я…

Зубы до скрипа свожу, когда представляю ее в чужих лапах. Понравилась она мне – голодному бродяге и убийце.

Нет в ее глазах выгоды, высокомерия, лицемерия…

А еще, она не знает, кто я…

И пусть лучше никогда не узнает…

Девчушка чуткая – чувствует, что за ней следят – поворачивает голову и ищет взглядом. Только не найдет – я как всегда – привык быть невидимым, но видящим далеко вперед.

Надевает мокрое платье поверх влажного белья, успевшего подсохнуть на солнце. Белое платье липнет к маленькому, оформленному телу.

Мне, не бывшему с женщиной больше полугода, все это не нравится – боюсь обидеть, все-таки она доверяет…

Всю ночь до самого рассвета смотрел как спит, ворочается во сне… Много пережила – спала не спокойно, а я не мог заставить себя отвести взгляд от белоснежных локонов, одеялом спадавших с плеч на спящее лицо.

И сейчас смотрю, как идет в мою сторону, суша волосы на солнце, а взгляд то и дело скользит по обтянутой влажной тряпочкой груди…

Дьявол, надо слезать с этого дерева, чтоб не оказаться пойманным за подглядыванием!

Но глаза не отпускают хрупкую девчонку, словно от этих глупых гляделок что-то может поменяться в моей нелегкой судьбе.

Лиса не будет моей никогда, даже если небо рухнет на землю!

Она не для меня!

Не для этого века и не для этого мира!

Спускаюсь с дерева и, выждав пару секунд, выхожу ей навстречу.

Улыбается, зараза…

Мягко так, что в груди все проваливается в бездонную яму наивного счастья…

Глава 5.

Арнэлла.

– А как ты оказался у реки в тот день? – спрашиваю устало, после двухчасовой активной ходьбы вдоль реки.

Артур ведет меня к ведьме, как обещал. Путь долгий – трехдневный, да и выбирать не приходится, поэтому периодически пытаюсь занять мысли разговором.

– Зачем тебе? – отвечает немного грубо, но в целом объяснимо – лезу не в свое дело.

– Прости, всего лишь интерес… Иногда думаю… Если бы проснулась, а вокруг никого… С ума б сошла…

Артур кривит рот, но ничего не отвечает, холодно промолчав.

Ну не хочет говорить – не буду тормошить. Что ж теперь…

Пока идем, успеваю разглядеть его с головы до ног от безделья.

Мужчине на вид можно дать лет тридцать – спрашивать его о возрасте не решаюсь, поэтому предположительно.

Телосложение описать тяжело под скрытной одеждой, но явно накачен и держит себя в форме. Вчера, когда был без накидки, оставаясь в кожаных доспехах, обтянутых ремнями крест – накрест на груди и вдоль пояса – поняла, что тугие канаты мышц едва умещаются под ними.

Крепкие огромные ладони Артура перевязаны эластичной черной тканью, а запястья и предплечья защищают специальные латы. Широкие штаны заправлены в высокие тяжелые кожаные сапоги. На поясе ножны с мечом. На плечах накидка скрывающая колчан со стрелами и лук.

Густые черные волосы, достающие до самых плеч – частично собраны в хвост сзади. Черная борода отращена к подбородку и собрана в две маленькие косички, с двух концов удерживаемые маленькими колечками…

Когда время переваливает за полдень, попутчик вдруг разрезает тишину своим басом:

– Есть хочешь, Лиса?

Жму плечами, не намереваясь отвечать, но он, улыбаясь, вытягивает из-за спины колчан со стрелами.

Смотрю вопросительно, ожидая, пока посвятит в задуманное.

– Давай научу охотиться? – снова улыбается мне. Минуту назад шел хмурной, как туча, а теперь улыбается…

– А нельзя мне подождать у реки? – интересуюсь осторожно.

Усмехается, но не отговаривает.

Ну не люблю я все это: охота, кровь, убитые тушки зверей… Лучше в сторонке подожду, а заодно представлю, как он сходил в магазин и купил мясо, а не сам его, поймал, убил и притянул еще теплым…

Фууу!

Оставив меня на берегу, здоровяк спешит в лес. Солнце палит нещадно, и вскоре кожа на спине начинает побаливать. Понимаю, что долго не высижу под солнцем, потому встаю, отряхиваюсь и иду к деревьям.

Выбираю тенистое место, стелю его накидку, предусмотрительно оставленную мне, и усаживаюсь сверху, а затем и вовсе ложусь, растянувшись и разомлев в конец под солнцем, как домашняя кошка.

Мысли потихоньку затягивают, как тучи на небе, делая настроение все темнее и темнее.

Почему я оказалась здесь? Не почему я вообще осталась жива, хоть и в таком странном понятии… А именно: ПОЧЕМУ оказалась ЗДЕСЬ?! Ведь могла появиться где угодно… А появилась именно здесь… Рядом с бродячим воином… Кто он такой? Как узнать, если он постоянно молчит?