Папа всегда хотел засунуть меня в структуру. Какое-то незначительное время я даже учился в школе ФСБ. Вылез из всего этого со скандалом. И не без помощи деда. Думаю, он меня до сих пор не простил за то, что я выбрал спорт. И за то, что пошел жаловаться деду, – тоже.

В боксе я с пяти лет. Мама отдала меня в секцию совсем малым. Ей сказали, что у меня талант. Если буду усердно работать, многого добьюсь. Мама хотела для меня другое будущее. Без гарнизонов, постоянных переездов и существования «по приказу». Отец не одобрял, но особо не спорил. В четырнадцать хотел засунуть в кадетское, но мама не позволила.

Зато после школы, сразу как мне исполнилось восемнадцать, папаня приобрел мне годовой абонемент в армию. Кирзовые сапоги там давали в придачу. Потом, кстати, сменили на берцы.

Из армейки я пришел другим человеком. Именно так распинался генерал перед своими друзьями. На первых порах я даже согласился на учебу в академии.

К тому времени родители уже четыре года как развелись. Отец почувствовал вкус денег, начал гулять. Скандалить. Короче, все пошло в одно известное место.

Мама, конечно, не стала все это терпеть. Подала на развод. Ушла. Ей было куда.

Моя мама из очень обеспеченной семьи. При коммунистах мой дед, ее отец, сидел в правительстве, а бабушка была прима-балериной Большого. В девяностые все кардинально поменялось. Дед переметнулся, приумножил свое состояние…

И конечно же, мамины родители были против такого жениха, как мой отец. Лейтенант, только что закончивший военку, без денег, связей и собственного жилья. В одних трусах, короче. Не самая лучшая партия для их любимой дочери.

Дед до сих пор не изменил мнение о моем отце, несмотря на то, что тот уже давно, можно сказать, выбился в люди.

– Денис?

Голос Рики возвращает в реальность, и я нехотя перевожу на нее взгляд.

– Мы с тобой не друзья, – пожимаю плечами, – зачем мне тебе помогать?

– Услуга за услугу. Ты поможешь мне сейчас. А я помогу тебе, когда это потребуется.

– Так уверена, что потребуется?

– Жизнь длинная, Денис. Хватит уже винить меня во всем, что произошло в вашей семье. Не я виновата, что твои родители развелись, а отношения с отцом обречены. Я просто в него влюбилась не слишком вовремя.

– Не смеши. Не уверен, что ты вообще знаешь, что это такое…

Марика хмурится. Выпрямляет спину и расправляет плечи.

– Не уверена, что ты тоже об этом знаешь. Так что? Поможешь Ринату?

– Ладно. А ты больше не будешь подсылать ко мне свою дочь. И вернешь долг за попорченную тачку.

– Что? Ты о чем…

– Я про твой косячный экземпляр, что хочет стать актрисой. Вы обе торчите мне немаленькую сумму.

– Я не понимаю…

– Не прикидывайся. Мой агент выставит тебе счет, – смотрю на эппл вотч. – Все, давай. У меня тренировка.

*Контра – Counter-Strike – серия компьютерных игр в жанре командного шутера от первого лица, основанная на движке GoldSrc и выросшая из одноименной модификации игры Half-Life.

Ксю

– Ты совсем обнаглела?

Мама ураганом врывается ко мне в квартиру. Она даже не разувается, так и проходит на кухню в высоких замшевых сапогах на шпильке.

Суетливо спешу за ней.

– Ты о чем? – нервно кусаю губы и прилипаю спиной к стенке. Стою в ожидании.

– О чем? – она снова повышает голос, хотя, если разобраться, она его и не понижала. – Ты чем вообще думала, когда это вытворяла? Поцарапать машину такого влиятельного человека!

– Постой, я…

– Ты, – мама упирается пальцем мне в грудь, – неблагодарная. Воспитали на свою голову.

Мама ходит кругами и сдавливает ладонями виски.

– Что за фокусы, Ксения? Почему я должна краснеть перед людьми, да еще и платить за твои выходки, м?

– Мам, это вышло… случайно.

Более глупого оправдания придумать невозможно. Мама сверлит меня взглядом. Она зла. И я ее понимаю.

Только вот в глубине души становится очень паршиво. Он ей все рассказал. Соколов выдал меня с потрохами. А я, дура, ему еще сообщения писала.

– Значит, так, еще одна подобная случайность, и ты вернешься к отцу. Поняла меня?

– Да, – киваю.

– Будем надеяться. Так, в субботу за тобой приедет водитель. Чтобы к восьми была готова.

– Может, мне лучше остаться дома?

– Еще чего?! И только попробуй что-нибудь там выкинуть.

Мама испаряется так же быстро, как здесь появилась.

Так странно, но, чтобы привлечь к себе ее внимание, мне было необходимо сделать что-то плохое. На все мои хорошие поступки она никогда и никак не реагировала. У нее всегда находились дела поважнее. А тут…

Еще пару минут смотрю на хлопнувшую входную дверь и скрываюсь в комнате.

***

На праздник так называемого отчима меня действительно привозят на дорогой черной машине. Марку я не разглядываю. Просто сажусь в салон, а когда водитель останавливается и открывает мне дверь прямо напротив элитного особняка, выхожу.

Пока иду по дорожке к дому, не раз ловлю себя на мысли о том, что на меня все смотрят. Скорее[a1] всего, это не так. Но я источаю неуверенность. Чтобы прийти на подобное мероприятие, нужно соответствующе выглядеть. Я же выгляжу как мимо пробегавшая. Никаких тебе вечерних туалетов в пол или элегантных шпилек. Все гораздо проще. Черное платье чуть выше колена без какого-либо декора и черные лакированные туфли с заостренными носами из масс-маркета. На локте болтается клатч на короткой цепочке, на плечи накинута шуба из искусственного меха. Последняя специально выбиралась ненатуральной. Зверушек жалко.

На входе вышколенный мужчина во фраке любезно забирает у меня верхнюю одежду и желает приятно провести время. Улыбаюсь и шагаю в гущу событий. Здесь очень много народа. Играет живая музыка. Интерпретации современных хитов.

– Ксю, – сестра обнимает меня за плечи и целует в щеку, – я уже подумала, ты не придешь.

– Вот, я здесь, – развожу руки в стороны, и Олька цепким взглядом осматривает мой наряд. – Что-то не так? – заламываю бровь.

– Нет-нет. Все хорошо.

Музыка стихает, и я замечаю Соколова. Он стоит рядом с каким-то мужчиной, а когда начинает произносить тост, понимаю, что вот тот высокий человек с проглядывающей сединой и есть именинник. Для пятидесяти лет Михаил выглядит очень даже неплохо. Чуть позже Олька шепчет мне, что Миша подкрашивает волосы. Такая вещь, как седина, – его фобия. Забавно.

Окружение аплодирует. Мама, держащая своего мужа под руку, широко улыбается.

Денис же, напротив, кажется отстраненным. У него на лбу написано, что все здесь происходящее ему абсолютно не интересно.

Пока Олька отвлекается на подошедшую к нам даму, торопливо иду к выходу. Правда, появившаяся словно из-под земли официантка с подносом в руках меняет мои планы. Мы обе идем слишком быстро, а замечаем друг друга – поздно.

Собранная на подносе пирамидка из бокалов рушится. Стекло летит на пол, бьется. Я чувствую запах алкоголя. На платье с каждой секундой разрастается огромное мокрое пятно.

Девочка-официантка извиняется, что-то причитает, но я ее не слышу. Смотрю только на маму. Она мечет глазами молнии и уже идет ко мне.

А потом я замечаю Дениса. Он тоже видел весь этот кошмар. Становится так неуютно. Пока я соображаю, как действовать дальше, мама подхватывает меня под руку и ведет наверх.

– Я тебя просила? – шипит сквозь зубы. – Просила без фокусов.

– Я не специально, – вздыхаю и стягиваю с себя платье, стоя рядом с раковиной и большим зеркалом в одной из гостевых комнат.

Мама только закатывает глаза и, раздраженно выплюнув: «Приводи себя в порядок», уходит.

Пока я сушу застиранное пятно феном, лоб покрывается каплями пота. Ванная комната прогревается от потоков горячего воздуха, и в ней становится ужасно жарко.

Смотрю на себя в зеркало, и расплакаться хочется. Все, что сегодня произошло… Кажется, мама просто поставила на мне крест. Мы и так всегда общались довольно холодно, а после событий парочки прошедших дней – и подавно.