Она торопливо прожевала и засмеялась. — Ха-ха, — сказала она. — Очень смешно.

Но он не смеялся. На его лице снова застыла каменная напряженность. — Когда я буду шутить, ты сразу это поймешь, Кора.

Она усмехнулась. — Я не похожа на модель.

Сколько раз мать придиралась к ее внешности? «Почему ты не даешь мне снова подстричь челку? Твой лоб отвратительно огромен. Его нужно прикрыть. И что же ты там ела? Я удивлена, что ты можешь пройти через дверь с такими бедрами».

Марк прищурился. — Не будь одной из тех девушек, которые притворяются, что не знают о своей красоте.

У Коры вспыхнули щеки. Неужели он подумал, что она напрашивается на комплименты? Она махнула рукой, но он продолжал настаивать.

— У меня есть друг-модельер, Арман, и я знаю, что он очень хотел бы заполучить тебя.

Ее рот снова открылся, второй раз за несколько минут. Заполучить тебя…

— Не так, — Маркус наклонил голову, его серые глаза потемнели. — Никто и никогда больше к тебе не прикоснется.

В том, как он это сказал, было что-то решительное, что, вероятно, должно бы ее встревожить. И ей показалось, или она прочитала скрытое «кроме меня» в его глазах в тишине после его заявления?

— Я думаю, тебе понравится эта работа, — продолжал он. — Ты познакомишься с людьми своего возраста. — Он улыбнулся ей так, словно между ними вечность. — И будешь носить красивую одежду.

Она закатила глаза. — Я чувствую себя более комфортно в комбинезоне и фланели. Деревенская девчонка, помнишь?

Правда, она не раз пробиралась в мамин чулан и примеряла туфли на каблуках, спрятанные в коробке в самом дальнем углу. Несколько раз она чуть не сломала лодыжку, когда попыталась ходить в них, но в конце концов научилась. Ей снилась та жизнь, которую описывал Маркус, но так же она мечтала о рыцарях и замках из своих книг. Ничего из того, что когда-либо могло бы осуществиться.

— У тебя ведь есть бизнес, верно? — спросила она. — Почему я не могу работать на тебя?

— Не обсуждается, — отрезал он, и Кора отпрянула от стола.

Маркус вытер рот салфеткой. Он снова посмотрел на нее. — Я владею барами, отелями, которые находятся не в лучших частях города. Там, где ангелу не место.

Кора слегка нахмурилась. Ей не очень-то понравилось, что о ней думают, как об ангеле. Чем больше она узнавала Маркуса, тем больше ей хотелось оказаться здесь, на земле, рядом с ним. Она хотела, чтобы он увидел в ней женщину.

Заскрипел стул, и на нее упала тень Маркуса. — Кора, — он взял ее за руку, и это повторилось, словно электрический разряд, но на этот раз гораздо сильнее. Тепло пульсировало вверх по ее руке, кровь кипела, румянец разливался по груди и спускался вниз. Кора ахнула, а Маркус наморщил лоб. — Кора?

Она смотрела на него, чувствуя, как ее тело пульсирует, губы покалывает, а грудь набухает. От его прикосновения. Одного прикосновения. Она даже не подозревала, что такое возможно.

— Ты в порядке?

— Ага. Да, — она все еще шевелила губами, хотя в горле внезапно пересохло. Чудесно. — Я в порядке, — прошептала она.

Маркус прищурился на мгновение, потом его лицо смягчилось. Он провел большим пальцем по ее пульсу. Осторожно вдоль руки.

— Ангел, — сказал он мягко, и то, как он это сказал, заставило ее вздрогнуть.

Он больше ничего не сказал, да и не нужно было. Он… он… тоже это чувствовал? Он должен знать, как на нее повлиял. И он не отстранился.

Его серые глаза сверкнули. О боже, так и есть. Он заинтересован. В ней.

Очень заинтересован, если судить по тому, как раздувались его ноздри.

Это было безумием, полным безумием. Но это случилось. Так и было, не так ли? Она не просто придумала что-то в своей голове? Она посмотрела ему в глаза, чувствуя отчаяние от всех ощущений, которые он в ней пробуждал.

— Почему ты мне помогаешь? — выпалила она вопрос, который мучил ее с самого утра. — Я — никто.

Последнее поглаживание, и его высокая, мощная фигура грациозно вернулась на свое место. Кора задыхалась, все нервные окончания в ее теле все еще горели от его прикосновения.

Он посмотрел на свою тарелку, его лицо омрачилось. Молчание затянулось.

— Просто ты делаешь все это для меня. И я очень благодарна, не пойми меня неправильно. Но я хочу понять, почему…

— Ты мне кое-кого напоминаешь, — сказал он, не поднимая взгляда от своей тарелки, и она не упустила из виду, как он сжал челюсти. — Считай, что помощь тебе — это оплата моего долга.

— Оу. — Кора внутренне сжалась, и все приятные ощущения улетучились. Она всего лишь долг для него? Вот и все, что он видел в ней как в женщине. Она почувствовала себя такой глупой. Словно влюбленной школьницей.

— И этот город — опасное место. Я знаю его лучше, чем кто-либо. Когда моя сестра была немного моложе тебя, я ее потерял.

Сестра? И он ее потерял? Кора тут же почувствовала себя ведьмой из-за своего эгоизма. Действительно, школьница.

— Мне очень жаль. Маркус. — Она потянулась через стол и положила свою руку на его. — Что случилось? Нет, господи, прости меня. Ты не обязан мне рассказывать. — Она сжала его руку, и он глубоко вздохнул, наконец подняв на нее свои серые глаза. Она не могла отвести взгляд. Перед ней стоял мужчина, а не мальчик. Человек, который пережил многое, то, что она даже не могла представить. Она вдруг пожалела, что не может быть большим… ну, просто большим, чтобы хоть как-то утешить его.

— Я хочу тебе рассказать. — Он нахмурился, и она увидела в его глазах глубокую печаль, которую время явно не излечило. Кора почувствовала, как его боль пронзила ее грудь. — У меня была сестра, и я любил ее больше всего на свете. Когда ее и моих родителей забрали у меня, зверски, безжалостно, — рука его дрожала под рукой Коры, — я долго жалел, что не умер вместе с ними.

— Маркус, — прошептала с трудом Кора, поскольку у нее перехватило горло. Она протянула другую руку и сжала его, обе ее маленькие ладошки едва обхватили его огромную руку.

Она не знала, почему он выбрал ее, чтобы поделиться этим, но из ее небольшого общения с ним, она поняла, что для него это не обычное дело, потому что он относился к тому типу мужчин, которые редко открыто демонстрировали или выражали свои чувства. Он слишком контролировал себя, слишком взвешенно относился ко всему, что делал. Каковы бы ни были его причины, она могла только чувствовать себя польщенной, имея возможность заглянуть под маску, чтобы увидеть настоящего мужчину.

— Но я поклялся сделать все, что в моих силах, чтобы взять под контроль город, который они любили, чтобы монстры, убившие их, никогда больше не могли править свободно. Так что ты понимаешь, почему я не могу отпустить тебя, — сказал он, пристально смотря на меня. — Этот город-чудовище. Зверь в клетке. Жестокий. Грубый. Невинные гибнут, а преступники остаются безнаказанными, если их не остановить.

Он верил всему, что говорил, и верил в это страстно. Абсолютно. У Коры по спине пробежала дрожь.

— А как насчет копов?

— А что насчет них? — усмехнулся он. — Полиция ничего не предпринимает. Они либо коррумпированы, либо не имеют власти. Здесь нет закона и порядка, только насилие. Сильные давят слабых, и по улицам гуляет смерть. Не зря же они называют ту часть города, куда ты ходила в клуб, «подземным миром». Но дело не только в районе. Весь город балансирует на острие ножа. И именно такие люди как я удерживают его от беспорядка.

Это небезопасно. Мир снаружи небезопасен.

Сколько раз мама говорила ей об этом? Она повторяла это снова и снова. Небезопасно. Небезопасно. Небезопасно.

— Я не хочу всю жизнь прожить в страхе, — прошептала Кора.

Маркус покачал головой. — Тебе и не придется. — Он резко дернул рукой и на этот раз сжал ее ладонь.

Она прониклась силой его хватки до самых кончиков пальцев ног.

Он наклонился к ней, и от его пылающего взгляда у нее внутри все сжалось, когда он пообещал: — Ты будешь жить среди ангелов, где тебя никто не тронет.

— Детка, детка, давай, шевелись! — Кора обернулась, и ее ослепил яркий свет. Она вошла в студию и сразу же была ошеломлена неистовой энергией этого места.