К сексу посреди коридоров Женя окончательно привык за пару месяцев. Для себя он решил, что какая разница особняк или здание департамента? Вот приезжал он раньше на чью-нибудь дачу, там тоже трахались где попало и любой мог взять его. В департаменте то же самое, просто здание больше. Теперь он абсолютно спокойно отдавался хоть в коридоре, хоть в столовой, хоть в любом кабинете. Женя расслабился и снова получал абсолютное удовольствие от жизни.
А в первый день мая пришёл Ёли. Не в кабинет, а вечером и к ним домой. Он снова улыбался. Не так ярко и беззаботно, как раньше, а скорее светло, тёпло и умиротворённо. Ёли обнял Каяна, положил ему голову на плечо и сказал:
— У меня будет малыш.*
Женя испугался. Он, конечно, был очень рад за Ёли, да и за Каяна тоже, но снова остаться одному не хотелось.
— И кто второй отец? — с улыбкой спросил в этот момент Каян.
— Ой, а я подумал, что ты, — смутился Женя, — раз Ёли к тебе пришёл.
— Вот ещё! — фыркнул сам Ёли. — Пришёл я к своему другу, а отец тот, кому принадлежит моя любовь. Ялин, конечно же. Мне нужно на Мурлен, больше я не отпущу этого упрямца! Тоже беременного, кстати. У нас скоро будет два малыша!
Удивлённому подобным поворотом Жене, Ёли объяснил, что беременность у мурленцев возникает при сексуальном контакте, любящей друг друга пары. От одного партнёра — один ребёнок. Причём, беременными оказывались сразу оба. Таким образом, если у мурленца было, например, четверо детей — это значило, что он дважды взаимно любил. До тридцати лет. Вот в этом скрывалась большая проблема котиков: после тридцати лет их репродуктивная система переставала функционировать и, независимо от наличия или отсутствия чувств, дети больше не рождались.
Ёли было двадцать девять, и он уже не надеялся. Однако, почувствовав нежелание секса, решил проверить себя. Суть в том, что со второго месяца беременности мурленцы охладевали ко всем, кроме своего партнёра. После родов желания нормализировались и возвращались к обычному состоянию. Ёли сделал нехитрые тесты и констатировал себе сначала беременность, а потом и установил второго отца. Впрочем, он и так точно знал от кого у него ребёнок, просто, как медик, провёл необходимые исследования на автомате.
— Но это значит, что он тоже тебя любит! Ялин! — обрадовался Женя.
Ёли лишь довольно прикрыл глаза и счастливо улыбнулся.
— Котёнок, как насчёт в эти выходные в качестве разнообразия слетать на Мурлен? — спросил Каян. — На два дня, а к понедельнику вернёмся.
Женечка никогда раньше не был на других планетах, он и с инорасниками-то до начала работы в МИДе, практически не пересекался. Так, видел иногда в столице, но не контактировал. Поэтому с радостью согласился на предложение. Ёли они с Каяном уговорили подождать пару дней до пятницы и улететь всем вместе.
У мурленцев были свои огромные лайнеры для перевозки сотрудников и туристов, но для их маленького турне Каян взял личный кроху-космолёт, рассчитанный человек на десять максимум. Мурлен — самая близкая из всего альянса планета к Земле и путь до неё составлял всего два часа с копейками. Причём час занимал перелёт до межгалактического портала, потом происходил прыжок-перемещение и ещё час непосредственно до самой планеты.
Когда они прилетели, на Мурлене время клонилось к обеду, в отличии от Земли, с которой они улетали поздним вечером. В столице планеты — Трила́р шёл дождь. Вот только он имел более плотную фактуру, был тёплый, да и назывались местные осадки по-другому. Жене Каян надел на ухо переводчик, который одновременно и переводил речь окружающих, и транслировал его собственную речь на языке мурленцев.
Ёли сразу же попрощался с ними и из космодрома отправился к Ялину. По дороге к дому Каяна, Женя осматривал окрестности из окошка беспилотного такси. На Мурлене практически не было высотных зданий, а те, которые существовали, являлись местами общественного пользования. Например, тот же космодром, развлекательные центры, различные административные здания и тому подобные. Проживать же население предпочитало в частных кирпичных домиках одно-и двухэтажных. На улицах действительно повсюду расстилались искусственные шкуры, на которых резвились парочки.
Увидев первую такую ещё в космодроме, Женя смущенно отвёл глаза, но тут же мысленно дал себе подзатыльник и обещание реагировать спокойно. Парочек было довольно много, и Каян пояснил, что Мурлен является популярным местом для секс-туризма у всех планет альянса, кроме Иринэи.
Такси остановилось возле симпатичного одноэтажного домика окружённого лужайкой и невысоким заборчиком. Едва они вошли, следом влетел невысокий, круглолицый и желтоволосый мурленец. Он тут же скинул всю одежду и, усевшись на пол, принялся с урчанием тереться щекой о пах Каяна.
— Я тоже рад тебя видеть, Лео́м.
Парень расстегнул Каяну ширинку, втянул уже вставший член и с тем же урчанием стал отсасывать.
— Это — Леом, мой бывший парень, — представил Жене его Каян. — Это Же-ня — мой амантэ.
Леом на секунду остановился, кивнул, улыбнулся с членом во рту и продолжил движение.
— Котёнок, раздевайся, иди к нам.
Каян отстранил парня, тоже снял с себя все вещи и впихнул стояк обратно Леому между губ. Женечка разделся и прильнул губами к его яйцам, лаская и вылизывая языком. Леом указал ему глазами на член, и Женя переместился выше. Теперь они с двух сторон скользили по стояку Каяна губами. Затем Каян аккуратно оттянул их обоих руками за волосы и начал сам попеременно скользить в рот каждого по очереди. Когда он кончил, то отошёл чуть в сторону. Женечка хотел встать следом, но Леом ему не дал. Он уронил их на пол и лёг сверху в позу шестьдесят девять. Женя облизался, обхватил член мурленца рукой и взял в рот некрупную головку. Сверху вновь раздалось довольное урчание, и он уверенно ткнулся в губы Леома. Они торопливо сосали, сначала пытаясь подстроиться друг под друга, но вскоре, забывшись, принялись просто хаотично двигать бедрами навстречу влажным горячим ртам. Забывшись в удовольствии и кончая, Женечка сильнее вжал Леома себе в лицо, и тот последовал за ним. После этого оба парня, расцепившись, раскинулись на полу.
— Можно, я прерву наше знакомство ненадолго? Очень хочу в душ! — попросился Женя.
— Конечно, — Леом подвинулся ближе и чмокнул его в нос. — А я хочу трахаться. Пойдём трахаться, Каян!
— Пойдём, только не на полу, — он протянул обоим руки и поднял с пола. — Так, мы в спальню, Женя, ванна там, — он указал рукой на дверь справа в конце коридора. — Полотенца в шкафчике, бери любое.
Вернувшись из душа, Женечка нерешительно замер посреди гостинной. Из спальни раздавались громкие стоны Леома, и Женя не знал, нужно ли ему пойти и присоединиться или лучше не мешать. В итоге он решил остаться здесь и посмотреть головизор, пока они не закончат. На Земле головизоры только начали появляться, стоили космических денег и являлись атрибутами только самых обеспеченных домов.
Женечка смотрел местные новости, когда, шедший мимо в туалет Леом, обвил его шею руками, чмокнул в щёку и попросил:
— Можешь сегодня переночевать в другой комнате? Извини, так не принято, амантэ ночует в спальне своего владельца, если у того нет супруга, но мы два года не виделись, я соскучился. Завтра утром верну в целости и сохранности!
— Да, конечно, — улыбнулся Женя, — нет проблем.
— Спасибо! — Леом снова обнял его и умчался.
Вскоре из спальни вновь понеслись стоны, а Женечка впервые почувствовал ревность. Нет, не в плане секса. За два месяца его ни разу не задело, когда Каян трахался с кем-то другим, секс для Жени не являлся чем-то важным и значимым. Точнее, не так! Важным было его наличие, очень важным, а вот кто и с кем, дело десятое. С подобным восприятием ему следовало бы родиться мурленцем! Конкретно Леом тоже не вызвал никакого негатива, он был очень ласковым и даже вежливо обратился с просьбой. Расстроила Женю будущая одиночная ночёвка. За два месяца с Каяном, он сроднился с ним и привык засыпать в обнимку. Женечка даже скептически хмыкнул над самим собой: трахаться значит с кем попало можно, а вот просто спать нельзя? Мысль царапнула смутным беспокойством: он и правда очень привязался.
