Пятнистый свет от листьев боярышника делал лицо Гарри похожим на веснушки. В воздухе чувствовался легкий холодок, не по сезону для июля. Драко укрыл Гарри одеялом для пикника и поцеловал его в кончик носа.
— Ты знаешь, что ты красивый, не так ли? — спросил его Драко.
Гарри закрыл глаза. Драко считал большой победой то, что он не покачал головой.
В промежутках между очень, очень осторожными свиданиями с Гарри Поттером Драко организовывал распоряжение Мэнором.
Его первым побуждением было избавиться от него, используя самый быстрый из возможных путей. Там были совершены настоящие военные преступления, и не те, что были совершены с юридической точки зрения, — те, за которые людей судили в Международном уголовном суде, если они были магглами. Драко подумал, что лучше всего было бы продать его застройщику, который снесет его, о чем он упомянул Грейнджер за выпивкой.
— Снести его? Ты… совершенно уверен, что это правильно?
Драко почувствовал, как его глаза стали огромными, как блюдца.
— Грейнджер… тебя лично пытали в том доме. Не для того, чтобы испортить настроение, но…
— Ты не можешь быть серьезным, Драко. Он был построен сэром Кристофером Реном.
— Я должен знать, кто это? — вполголоса спросил Гарри у Рона.
— Возможно, — ответил Рон, делая глоток огненного виски, стоявшего перед ним. — Хорошо, что мы оба встречаемся с людьми более шикарными, чем мы, они могут научить нас более тонким вещам.
— Если бы сэр Кристофер Рен, Микеланджело и Фрэнк Ллойд Райт сотрудничали над загородным домом, который стал лагерем смерти, это все равно был бы лагерь смерти, — решительно сказал Драко. — Злые вещи не прекрасны. Даже если я восстановлю дом, ни одна ведьма или волшебник во всем мире не захотят посетить его по какой-либо причине, кроме как увековечить память об ужасных вещах, которые там произошли.
Гермиона задумалась.
— Магглы не знают, что там произошло. Для них это не символ зла.
— Если бы я восстановил его и превратил в музей, они бы посетили место, где их вид был убит…
— Но разве это не было бы уместно? — спросил Гарри. — Волдеморту бы это не понравилось. Ты должен отдать его в Национальный фонд. Оговори, что любые доходы, которые не идут на содержание имущества, должны быть переданы военным сиротам или что-то в этом роде.
Таким образом, все было решено, и Драко приступил к процессу передачи имущества в Национальный фонд.
После нескольких месяцев свиданий Гарри наконец позволил Драко раздеться.
До этого у них был секс, но Гарри всегда снимал с себя одежду. В студии Шордича Драко наклонил его над одним из рабочих столов и трахал до тех пор, пока он не стал мокрым и размякшим, умоляя об этом, прося большего, в то время как Драко одной рукой сжимал свои волосы, а другой задирал футболку. И снова, позже в тот уик-энд, в постели Драко, Гарри сверху, верхом на Драко, подпрыгивая на нем, такой счастливый, что его глаза стали стеклянными, как будто он не успел вовремя.
Драко как-то отсосал ему в туалете на открытии галереи. Один из стажеров Драко, чей брат-сквиб с хорошими связями работал в парламенте магглов, поспорил о билетах на выставку Ай Вэйвэя, и Гарри сразу же взялся за это. Они смотрели на скульптуру, которую он сделал из камер наблюдения, которые следили за его студией в Пекине, и Гарри любил их и хотел купить их — пока Драко не сказал ему их вероятную стоимость, и Гарри сказал, что он доволен, восхищаясь их героизмом публично.
Но в конце ночи был аукцион, и Гарри сделал ставку на них для Драко, в качестве подарка, и Драко был так ошеломлен, что потащил его, чтобы забрать его, прямо сейчас, хотя он и не выиграл.
— Ты знаешь, что ты храбрее этого художника, — сказал Драко, опускаясь на колени.
Гарри замурлыкал, и Драко вознаградил его за то, что он не отверг комплимент, долгим, жестким пососом, прижав язык к нижней стороне члена.
Гарри потребовалось больше времени, чтобы позволить Драко побаловать себя. Заняться с ним любовью, а не просто жестко втрахивать его в матрас или в любую доступную плоскую поверхность.
В первый раз, когда Гарри позволил ему это сделать, позволил Драко снять с себя одежду, Драко чуть не кончил в штаны, он нашел это таким дико эротичным. Они принялись за его ботинки. Гарри был одет в потрепанные старые кроссовки — это было то, о чем Драко собирался позаботиться, как только Гарри действительно отпустит его, но ходить по магазинам все еще было слишком далеко, — и Драко осторожно расшнуровал их, убедившись, что завязки достаточно ослаблены, чтобы ноги Гарри были максимально удобными, легко и приятно выскользнув.
Оттуда были его носки, снятые и аккуратно сложенные в аккуратную стопку рядом с кроссовками. А потом футболка для регби. Он был в серо-зеленую полоску, с мятым белым воротничком и двумя пуговицами. Драко расстегнул их обе, Гарри к этому моменту дышал тяжело, но медленно, Драко наслаждался прекрасной линией ключицы Гарри и его горлом, подпрыгивая с трудом сглотнув.
Драко уткнулся лицом в щетину Гарри и стянул рубашку через голову. Он тихо прошептал: «Руки вверх, вот и все», и у Гарри перехватило дыхание.
К этому моменту они говорили в неопределенных выражениях: детство Гарри, и чего ему не хватало, и как это может повлиять на… потребности Гарри. Сексуально и в остальном. Драко вырос, наблюдая, как за Гарри заискивают такие, как Ромильда Вэйн и Колин Криви, наблюдая его ужас от их слепого поклонения героям, и поэтому был очень удивлен, когда оказалось, что Гарри действительно хотел бы, чтобы его обожали или, по крайней мере, ласкали и суетились. Он сказал, что у него не было воспоминаний о том, как кто-то суетился вокруг него в детстве, никогда не было человека, который любил бы его или баловал его, так долго был один, и то, что он говорил Драко, заставляло Драко болеть так, что ему хотелось покрыть его поцелуями, укутать в самые мягкие одеяла, которые у него были, и дать ему каждый шоколад в его кладовке.
Но они действовали медленно. Гарри легко поддавался даже малейшему проявлению нежной привязанности во время секса, поэтому в тот первый раз Драко ограничился тем, что раздевал его и говорил непристойности. Сняв рубашку и сложив ее рядом с носками, Драко потрудился над ремнем Гарри, опустившись на колени, чтобы снять его, затем мягко подтолкнул Гарри в сидячее положение на кровати, чтобы он мог снять джинсы.
Одна нога, потом две, потом Гарри остался только в боксерах. Драко посмотрел на него с ковра.
— Гарри, дорогой, — сказал Драко, поглаживая член Гарри через синий хлопок. Он стал очень твердым и натягивал ткань. Он беспомощно смотрел на Драко. — Хочешь, я прикоснусь к тебе здесь?
Гарри кивнул, и Драко стянул боксеры с бедер. Гарри раздвинул ноги, кряхтя и потирая свою мошонку.
— Не торопись, — прошептал ему Драко. — Я заставлю тебя чувствовать себя так хорошо, как ты хочешь, мы никуда не спешим. — он потер кожу вокруг бедер Гарри, его таза, твердый бугорок лобка чуть выше члена, провел ладонью по внутренней стороне бедер, массируя их.
Гарри заскулил и попытался схватиться за себя.
— Нет, Гарри, я позабочусь об этом, — тихо сказал Драко и провел большим пальцем по всей длине Гарри. Он оттянул крайнюю плоть и покрыл палец влагой, которую обнаружил на кончике. Как только они стали достаточно скользкими, он провел пальцами по соскам Гарри и сделал их влажными.
— О, черт, — сказал Гарри, выгибая спину, чтобы его грудь больше соприкасалась с легким, как перышко, прикосновением пальца Драко к его соскам.
— Да, я позабочусь о каждой части тебя, — сказал Драко, гладя другой сосок. — Это заставит тебя чувствовать себя более уязвимым, не так ли, дорогой? — он пощипывал соски Гарри, пока они не стали красиво набухать, а затем высосал всю слизь с них ртом. Теперь он дрочил Гарри как следует, и Гарри становился все более неистовым, пытаясь одновременно выгнуть спину, чтобы его соски больше соприкасались с языком Драко, а также толкнуть свой таз вперед в канал кулака Драко, так что он извивался, вперед и назад, ища удовольствие, предлагаемое с обоих концов.
