*ворона (англ. crow) — солдат-новичок, только прибывший с учений

*Ти-мен (англ. T-man) — талиб, член террористической афганской организации «Талибан»

*шурави (англ. shuravi) — афганское прозвище для военных СССР

*хаджи (англ. haji) — любой представитель средневосточной культуры (чаще — афганцы, реже — иракцы)

*Песочница (англ. Sandbox) — Ирак

*цив (англ. civ) — гражданский

========== Глава 11. В вопросах веры ==========

— Где Ди? Господа? Эй? Вы слышите меня?

Голос Эммы всё утопал в той странной тишине, окутавшей весь мир. «Где Даниель? — эхом отзывались её слова — последние, услышанные мной. — Где Даниель?» — его силуэт сидел прямиком за тем столом, за которым сидели и мы несколько дней назад; рассматривал книги на полках, вытирал десятый раз о ковёр свои ботинки. Едва-едва заметный, бледно-зелёный, ослепший, разбухший — её любимый Даниель…

— Эй! Отвечайте мне!

Её усталые глаза с угрожающе большими мешками под ними всё требовали ответов, её сухая и бледноватая кожа, растрёпанная во все стороны причёска — её волнение требовало ответов, но они ему не понравились бы.

— Вон, — указал вдруг прямо за неё Смит. — Вон он.

«Миссис мэр» резко оглянулась, будто бы действительно могла поверить, и тут же повернулась обратно. Её взгляд стал ещё более раздражённым. Что же она хотела услышать? Что её муж, разрубленный надвое, умер где-то в лесу, а его призрак до недавнего времени оставался в заброшенной всеми богами деревне? Нет. Конечно, нет. Она ждала хороших новостей.

— Шутки в сторону!

Её лёгкий толчок вернул меня обратно в мир, где я точно не хотел быть. Ещё раз взглянув на комнату, я увидел то, чего вновь не могло быть — от Даниеля простыл и след. Даже больше — его будто и не было там. Те же шторы, те же окна, те же стены, и те же… те же тени.

— Хм, а почему это?.. — взгляд спелеолога был будто зафиксирован на том пустом стуле. — А почему это вы так распереживались, Эмма?

— Ч… Что? Неужели вы?.. Я… Неужели вы не можете просто ответить? Как вообще?.. Подождите… Это что, кровь? — она осторожно завела руку Тони за волосы и тут же отстранилась от него. — Боже… Пройдёмте внутрь, скорее!

Она распахнула дверь, туман ворвался внутрь первым. «Она его не видела? — медленно переступил я порог, с опаской оглядываясь по сторонам. — Она действительно его не видела?».

В доме было всё точно так же, как и со времени нашего отъезда. Лишь большая стопка бумаг там — за тем столом была новшеством для моих глаз. На стопках было много государственных печатей. «Работа», — говорили они.

— Вот — возьмите! — она протянула спелеологу измоченную в спирте тряпку. — Приложите к ране. Как знала, что что-то случилось! Не удивительно, что вы оба так странно отвечаете — наверняка пережили шок, и!..

Силуэт вновь мелькнул на втором этаже. Даже не силуэт — только жалкая его тень. Но близко. Даже слишком близко. Смит, увидев то же, что и я, быстро утёр «рану» и через секунду уже вернул тряпку.

— Это… Это не моя, — смотрел он то на окровавленную ткань, то на ошарашенную от ответа женщину. — Вы в чём-то правы — многое случилось.

— Боже!.. Как знала. Как знала!

Она металась из стороны в сторону, не находя себе места и попутно зачем-то пытаясь приготовить чай. Всё то было так странно, так… рутинно? Все те мгновения, пока наблюдал за ней, я не переставал думать о том, а действительно ли моё тело сидело там — за тем столом? Слушало её? Ощущало жажду? Быть может, я просто умер, убитый какой-то тварью? Лишился равновесия и рухнул с горы, сразу ударившись головой? Утонул в реке, так и не схватившись за Теккейта? Умер от… передозировки? Что из всей той картины было реальным? А что было слишком странным?

В один момент я поймал на себе взгляд Смита, указывающий наверх. В том взгляде было ровно то же, что и в моих мыслях — непонимание и страх. Любой человек сказал бы, что нужно было бежать в тот момент, но… был ли смысл бежать?.. Да и мертвец, казалось, не обращал внимания на нас — как и многие в деревне, он просто застрял в своей рутине, пытаясь жить утраченную им жизнь.

— Так как там Дэн?

— Он… в порядке, — кивал, слегка покачивая корпусом, спелеолог. — Решил погнать грузовик на север. Сказал…

— «Проверю вырубку и вернусь», — дополнил я.

— Вот дурак! — она взяла чашку но, услышав мои слова, ударила ею о стол. — Сюда бы заехал!.. Будто там работает сейчас кто! Дома все сидят, а он!..

Мы с Энтони инстинктивно переглянулись. Почему в Кайана всё было так спокойно? Почему всё было не так?!

Первым взял чашку чая Смит. Грязными, трясущимися от холода и изнеможения руками он поднёс её ко рту и, отхлебнув лишь каплю, уже не смог остановиться, пока чашка не опустела полностью. Поймав на себе удивлённый, не сказать — ошарашенный взгляд Эммы, он лишь попытался улыбнуться, изображая благодарность — получалась слабая, очень больная в сути своей улыбка.

Да, в какой-то момент я и сам осознал, что вот они были — мы: грязные, кровавые, сломленные пришли в тот городок, а люди в нём, казалось, жили в параллельной от нас вселенной. «Неужели мир настолько большой? — вдруг подумал я, забыв, что за лесом был ещё целый штат, расположенный на целом континенте. — Неужели это всё… закончилось?» — но силуэт Даниеля всё не пропадал. Наш проводник рутинно спустился по лестнице и, обойдя нас по дуге, приобнял свою жену. «Где Даниель?» — спрашивала она. Ответ был ужасающе простым: он был всегда с ней.

— Скажите… — попытался поддержать я разговор, пока Тони смотрел на тень рядом с «миссис мэр». — А почему?.. Почему все сидят дома?

— Не поверите, если скажу, — устало отмахнулась та.

— Попытайтесь.

Ровно, как и спелеолог, я залпом выпил чашку чая. «Странный вкус», — вдруг донеслось до меня, а затем я заметил, что силуэт Дэна начал становиться объёмнее.

— Бессонница, — Эмма села, если не упала на стул и, чуть запрокинув голову, смотрела на нас. — Хроническая и коллективная. Люди не могут заснуть, боятся выходить на улицу из-за того, что всё время, якобы, слышат рыки «тех самых медведей» в тумане, а некоторые вообще жалуются на не пойми, что, придумывая просто бредовые история. Эта погода… — вздохнула она и отвернулась к окну. — Убивает, что ли?

«Нужно бежать», — обернулся Тони на меня. И он был прав. Что бы ни происходило в том городке, нужно было бежать.

— «Бессонница»… Тогда и у меня всё ещё есть два вопроса, «миссис мэр», — та легко улыбнулась, услышав язву спелеолога, — с чем этот чай и почему, всё-таки, вы переживали?

— Я не… Разбираетесь в травах?.. — она оглянулась на него, он многозначительно промолчал. — Эти дают «успокаивающий эффект». Я же видела ваш взгляд, когда вы вошли — поверьте, от них вам станет лучше, — я смотрел на крепчающую тень от силуэта Дэна и отчётливо понимал: не станет. — А насчёт переживаний… Знаете, я не особо верила мужикам насчёт бессонницы. Как и в медведей, в общем-то, не особо верила. Но вот последнюю ночь… — она налила чаю и себе да тут же выпила. — Тоже не могла уснуть. И не из-за медведей или прочей ерунды — из-за него, — указала она на фото нашего проводника на стене. — Мой Ди. Будто слышала его голос. Ещё и такое слышать: «Я умер», — представляете?.. «Я умер»… Как давно, говорите, вы с ним разминулись?

«Бред! Какой-то чёртов безумный бред!».

— Я и мой коллега откланяемся, — вдруг дёрнул меня за плечо Энтони. — Позвоним вашему Дэну, поторо…

— По кабельному позвоните? — тот застыл, взятый врасплох неожиданным вопросом. — Связи нет, — она достала из кармана телефон и показала куда-то на разблокированный экран. — В смысле: может, у военных и есть какие-то «свои линии», но не у нас — слишком, слишком плохая погода.

— В любом случае, дайте минутку. Поверьте, мир не остановится, если наш чай немного остынет.

Он поднялся со стола и, будто само спокойствие, медленно вышел на улицу. За ним быстрым, почти паническим шагом, пошёл и я.

***

— Какого дьявола?