Мне не хотелось превращаться в одну из тех жен, что вечно ревнуют и пилят своих супругов. Все, что я могла сделать – это отдаваться ему целиком! Чтобы у Вадима не оставалось сил думать об изменах. И, если раньше я могла отказать ему, сославшись на головную боль, или месячные, то теперь старалась отвечать взаимностью, почти всегда.

Он мог, вернувшись с работы, не раздеваясь, прямо с порога распахнуть мой халат и поставить раком… Или, подвозя на работу с утра, притормозить где-нибудь на обочине, расстегнуть ширинку, вынуть уже твердый член, притянуть мою голову к своему паху, будучи уверенным, что я, не боясь испортить макияж, возьму его в рот.

Он трахал меня, уже не спрашивая разрешения. Спускал в попку, или, приказав стать на колени, кончал в рот. Теперь я кончала гораздо чаще, попутно лаская себя во время минета, или анального секса. Но практически никогда – в унисон!

– Детка, – после секса он целовал меня, благодарно прижимая к себе.

«Ты кончила?» – этот вопрос теперь звучал гораздо чаще. Ответив «да» однажды, я утвердительно кивала каждый раз, даже если внутри все еще кипело неутоленное желание. Вот и теперь, когда Вадим ловко нащупал поясок халата, и его рука нырнула под тонкую ткань, я моментально поддалась.

– Пойдемте-ка, я вас осмотрю, – нетерпеливо сказал он, поднимаясь со стула и увлекая меня за собой в сторону спальни.

Не то, чтобы мама невзлюбила Вадима. Но, как сторонник консервативных семейных традиций, предпочла бы отдать свою дочь «под венец». Она не одобряла тягу современного поколения к жизни без штампа в паспорте. Я же отнюдь не стремилась надеть фату! Мне просто хотелось, чтобы рядом был любящий и заботливый мужчина. И я надеялась, что со временем, видя, как я счастлива, мама сумеет его полюбить.

Регулярными стали визиты к будущей «теще». Когда она гостеприимно встречала нас домашней выпечкой и травяным чаем. Всякий раз Вадик был очень вежливым и, дабы умаслить маму, говорил о наших планах. Минуя тему свадьбы.

Во время очередного чаепития она спросила напрямик:

– Вадик, ну а что же, внуков мне стоит ждать?

Я осуждающе поглядела на мать и стиснула зубы. Однако Вадим, видимо ожидая подобного вопроса, не смутился.

– А как же! – сказал он и приобнял меня, – Только дайте нам время чуть-чуть насладиться друг другом.

Он, не стесняясь, поцеловал меня в губы. Теперь смутилась мама.

– Ну что с вас взять, – махнула она рукой, стряхивая крошки со скатерти.

А я, счастливая, прижалась к нему, чувствуя, как под столом его рука поглаживает мое колено. В тот день мы решили проехаться на лифте. И, едва железные створки закрылись, он притянул меня к себе:

– Ну, как все прошло?

– Ты держался молодцом! – похвалила я и благодарно прижалась к его губам.

Но поцелую было не суждено продлиться. Лифт затормозил слишком быстро и двери открылись. Я оторвалась от Вадима и увидела… Женю. С присущей ему небрежностью, он вошел в кабинку, заняв место у дальней стены. Вадим остался стоять у двери, а я – между двумя мужчинами.

Женя чуть уступал Вадику в росте. За мешковатой одеждой было трудно различить, какое у него телосложение. Но, стоило мне взглянуть на его руки, на закатанные по локоть рукава рубашки, как в памяти тут же воскресли уже забытые ощущения. По коже пробежал холодок, когда я поняла, что еду в лифте с будущим мужем и бывшим любовником.

Женя стоял, как обычно, глядя под ноги. И я, оценив ситуацию, повернулась лицом к двери, упершись взглядом в спину Вадима. Хотелось быть ближе к нему! Лифт ехал как-то уж очень медленно… Или мне так казалось?

Так, или иначе, спиной я ощущала настойчивый взгляд. И подсознательно ждала, что вот-вот он скажет что-нибудь такое… Что-нибудь, способное скомпрометировать меня в глазах Вадима. Я нервно сглотнула.

Вдруг я ощутила короткое, едва уловимое касание к своей руке. Я дернулась, но не убрала руку. Осторожно, пальцем он поддел мою ладонь и провел им по внутренней стороне. Я стояла, испуганно замерев, глядя на широкую спину Вадима, слыша дыхание – свое, его, и… Жени, прямо у себя за спиной.

Мы ехали в абсолютной тишине. И не было ничего странного в том, что три человека находятся в кабине лифта. Мне же казалось, что стены смещаются, грозясь раздавить меня! Его палец совершал медленные, плавные движения по кругу, аналогичные тем, что прежде он делал с моим клитором… И осознание этого душило меня! Сводило с ума!

Кабинка зависла в воздухе на секунду. И, прежде чем двери распахнулись, он одернул руку. Я вышла вслед за Вадимом, не оглядываясь, а только слыша его шаги сзади. Почти бесшумные… И взгляд, проникающий сквозь несколько слоев одежды.

С последней нашей встречи прошло больше месяца. И я полагала, что совместная жизнь с Вадимом выкурила из моей памяти воспоминания о ночных приключениях. Но, достаточно было одной лишь встречи, одного взгляда, одного прикосновения, чтобы все вернулось. Я гнала от себя эти мысли! Пытаясь занять голову домашними делами, работой, и прочими заботами. Но… Стоило разуму получить секундную передышку, как внутри воспаленным нарывом пульсировать мысль о нём…

И даже после секса с Вадимом, лежа в постели, в его объятиях, чувствуя запах любимого тела, ощущая его тепло, я вспоминала… Как жарко и влажно было между ног, когда моих дырочек касались руки… Жени. И, мастурбируя в ванной, я думала о том, как его пальцы проникали в меня, как его губы посасывали мою грудь, как язык, горячий и дерзкий, очерчивал круги вокруг розовых сосков. Боже мой, да я кончала лишь с мыслью о нём!

Теперь, наведываясь к маме, я стала еще более предусмотрительной. Боясь ненароком столкнуться с ним в подъезде, я, точно шпион, проникала в собственный дом окольными путями. Хотя, боялась я вовсе не его, а себя саму…

Мне удавалось избегать встреч, пока этого хотел он сам. Выследить меня не составило труда! Уверенная в том, что «горизонт чист», я вышагивала по ступеням вверх, когда из-за стены появилась знакомая фигура. Я отпрянула.

– Избегаешь меня? – хмыкнул он.

– И вовсе нет, – я равнодушно пожала плечами.

– Придешь сегодня? – спросил он и посмотрел мне в глаза долгим, жаждущим взглядом. Я сделала глубокий вдох и кивнула. Он отступил, пропуская меня вперед.

Едва домочадцы уснули, я накинула кофту поверх пижамы, обула тапки и выскользнула наружу. В подъезде было тихо и темно. Через этаж горели лампы, в промежутке между пятым и четвертым царила темнота. Он уже ждал меня, облокотившись о стену и докуривая сигарету.

– Ты была хоть раз на крыше? – спросил он, кивнув на потолок.

– В смысле, нашей? – уточнила я.

– Ну да, а чьей же еще! У меня просто ключи есть. В детстве раздобыл, так и болтаются.

– А что там, на крыше? – осторожно поинтересовалась я.

– Ну, – он пожал плечами, – там красиво и… воздух.

– А, – я понимающе кивнула, хотя совсем не понимала, для чего ему вести меня на крышу.

Спустя пару минут и пару нецензурных слов в попытке открыть заржавевший от времени замок, мы оказались наверху. Крыша, сырая после дождя, выглядела не слишком уютно.

– А здесь красиво, – искренно восхитилась я, наблюдая макушки домов с высоты. Люди и машины, редкие в это время суток, остались внизу. Вокруг, освещенный ночными огнями, раскинулся город.

– Идём, – он чуть подтолкнул меня и я, сделав несколько шагов, увидела расстеленный в укромном уголке плед. На нем лежало свернутое одеяло, и стояла корзина.

– Что это? – я удивленно взглянула на него.

Женя обнял меня за плечи и прижал к себе.

– Замерзла? Сейчас я тебя согрею.

Он усадил меня на мягкий прямоугольник, и достал из коробки бутылку с длинным горлышком. Откупорив, налил в стакан темно-красную жидкость. Я глотнула и поморщилась – вино оказалось крепким! Кроме него в корзине были фрукты и сыр. А еще несколько шоколадок, точно он решил скупить разом весь ассортимент магазина сладостей.