- А хлеб не режут, а руками ломать положено, - заметил скучным голосом Николай, беря кусок и передавая тарелку мне.

  В данном случае он был прав, но имея манеру всё время критиковать, вызывал раздражение и желание спорить, но вспомнив, что обещал Насте не сцепляться ни с ним, ни с Игорем, и дать ей возможность просто пообщаться с подругой, я промолчал и взяв кусок, передал хлеб дальше. Слева  сидел незнакомый мне парень лет тридцати, который ещё не сказал ни слова и только внимательно смотрел в рот говорившим.

  - Danke (Спасибо) .

  - Wir kennen uns noch nicht ? Entschuldigung, habe mich nicht vorgestellt. Stas. Meine Frau ist eine alte Freundin von Lena (Мы ещё незнакомы? Извините, не представился. Стас. Моя жена давняя подруга Лены).

   - Ich hei;e Hannes. Ich wohne hier in der N;he (Меня зовут Ханнес. Я живу здесь неподалёку).

  - Да сосед это!- встрял Игорь. - Мы у его мамаши молоко берём, коровник у них. Вечно жалуются, что шумим, вот и позвали.

  Почувствовав себя неприятно, как всегда, когда человека обсуждают при нём, пользуясь незнанием языка, я не удержался и ответил:

  - Ich bin schon hungrig! Gibt es hier eigentlich was zu essen? (Я уже проголодался! Есть здесь что-нибудь поесть, в конце концов?)

  - Ну, пошёл нести. Настя, чего там твой муж говорит? - Работая на русскую фирму, Игорь не видел необходимости в изучении языка страны, в которой жил, однако, сам делая это постоянно, не выносил, когда при нём говорили что-то, чего он не понимал.

  - Igor sagte, Sie sind Bauer? (Игорь говорил, вы - фермер?)

  - Einbieschen. Das spielt keine Rolle mehr. (Немного. Это больше не имеет значения).

  Я ждал, что он продолжит, но Ханс ничего не сказал больше, а подняв глаза от тарелки, посмотрел ими прямо в меня.. Я помнил этот маринновый цвет, заполнявший весь воздух вокруг и кружащий голову. Уже смотрели на меня так, и именно эти глаза, холодной зимой будущего года я видел этот свет, лъющийся из глаз другого Ханса, умирающего на полу в моей спальне.

  Вокруг шумело застолье, но я почувствовал себя отгороженным от него, звуки доносились с опозданием, пока Игорь не порвал заслонку, возникшую в ушах, громко сказав:

  - Анастасия! Кормить мужа будешь? А то сидит болтает, а супруг голодный.

  - Как не стыдно, она в гостях, давай я положу, - вскочила Лена, но Настя уже шла вокруг стола ко мне за тарелкой.

  - Meine Frau, Anastasia (Моя жена, Анастасия),  - познакомил я её с Хансом.

   - M;chten Sie auch noch was? (Вы тоже хотите что-нибудь ещё?) - Настя протянула руку, чтобы взять тарелку и у него.

  - Nein, danke, ich muss sch;n gehen (Нет, спасибо, я уже должен идти).

  Ханс встал, я тоже поднялся, чтобы дать ему вылезти с общей лавки.

  - Auf Wiedersehen (До свидания).

   - Ich denke nicht. War sch;n Sie kennen zu lernen (Я не думаю. Было приятно с вами познакомиться). - странно ответил он и, подойдя к Игорю, произнёс обычным голосом:

  - Vielen Dank f;r Einladung. War sehr lecker! Auf Wiedersehen (Большое спасибо за приглашение. Было очень вкусно. До свидания).

  - Чуус! Матери привет передай. Чёрт, как это, ааа.

  Алес гут митер?

  - Sch;ne Gr;;e an Ihre Mutter (Передайте огромный привет вашей матери), - помогла Игорю Настя, ждущая с тарелкой, пока тот справится с шампуром.

  Ханс улыбнулся больше ей, чем Игорю и, повернувшись в сторону стола, сказал общее "Auf Wiedersehen" и ушёл.

  - Убрался наконец! А то, что сидел, всё равно не понимает ничего.

  Настя, успокаивая, сжала мне руку, одновременно подавая тарелку с шашлыком.

  - Игорь прекрати, ты же сам его пригласил. Вот я пива ещё принесла. Кто хочет? Из холодильника, - Лена спускалась  с крылечка, придерживая локтем, чтобы не уронить, ящик бутылок.

  - Да ты что! Тебе же нельзя сейчас такое таскать! Игорь, а ты куда смотришь!- одна из женщин выскочила из-за стола.

  - Я смотрю на шашлык!- расхохотался Игорь. - И правда, ну чего ты, мужиков что ли нет?

  Все заговорили, стало шумно, вечеринка начинала разгораться.

  - Мальчика конечно ждёте?- открывая пиво, спросил Николай.

  - Девку! - Игорь наконец то уселся за стол, водрузив на середину огромное блюдо ароматного, пахнущего костром мяса.

  - И Катей назовёшь, - я не удержался, чтобы не сказать, выдав уже мне показанное...

  - Катькой. А ты откуда знаешь? Вроде не говорили. Лена все Виолетт каких-то придумывает и Вероник, а я решил, что Катька будет.

  - Да рано ещё, - вступила в разговор Лена, - может мальчик всё-таки.

  Уже жалея о сказанном, как о тайне, которую не стоит открывать, я, боясь ляпнуть что-нибудь ещё, уткнулся в тарелку.

  Начинало смеркаться. Все развеселились, и к пиву добавилась пара бутылок водки, возникших как бы ниоткуда. Принесли гитару. Меня заставили спеть, чего я не любил, зная, что безголос, но восполнял хорошей игрой, когда не удавалось отказаться. Впрочем, я уже тоже чувствовал себя навеселе и, как  и многие другие до меня, выпив, соглашался на то, что трезвым отказался бы делать. Всё шло как обычно, пока наш разгул не нарушил вой сирены. Несколько полицейских машин проехали по узкой улочке к следующему дому и там остановились. Доносились шаги и какое-то движение многих людей.