Славно. Славно и почетно.
На моих губах заиграла широкая ликующая улыбка.
- Тетка Мелисса, а в какое время ночи к вам приходит незваный гость?
<p>
***</p>
Ближе к вечеру я покинул дом знахарки. Никакого плана у меня не было - для начала я хотел попробовать увидеть незваного гостя, распознать его, а уже потом решать, можно ли с ним что-нибудь сделать. Да, я смелый. Да, я ловкий. Но я не безрассудный. Нисколько не безрассудный.
Поджидать врага я решил не в доме, а снаружи. И, конечно же, скрытно, а потому спрятался за телегой, дополнительно приставив рядом несколько бочек и подложив несколько мешков. Укрытие получилось так себе, но лучшего и не требовалось - не увидит меня Ужас, и славно.
Улегшись на мешки, я принялся ждать.
Признаться честно - чем ниже спускалось солнце, тем больше я волновался. Но раз уж я решился на что-то, то назад отступать не собирался.
- Алатон - упрямый баран, - тихо напевал я себе под нос, когда волнение становилось нестерпимо невыносимым. - Сидит в засаде, как старый чурбан. И узнать все неймется ему, как решить такую беду.
Взволнованно вглядываясь в наползающую на деревню темноту, я снова в который раз взвешивал все за и против.
"Ужас тварь невидимая - это известно точно. К счастью, я знаю заклинание, делающее невидимое видимым. А вдруг оно не поможет? - Я призадумался. - Хм.... Если оно не поможет, то я даже не знаю, что мне тогда делать дальше. Сражаться с невидимой тварью я не собираюсь - не могу, не умею, а значит, и не буду.
А если заклинание снятие невидимости сработает, то, что тогда? Тогда я смогу увидеть, насколько это чудовище опасно. И чем оно опасно. Оно большое и могучее, как медведь? Или ловкое и грациозное, словно рысь? У него много ног, и потому оно быстро бегает? Или у него много рук, и тогда оно очень хваткое?"
Вроде бы все четко и ясно. Но описания старой знахарки вновь и вновь заводили меня в тупик.
"Выглядит все очень и очень странно. По ее словам, Ужас уже много раз приходил в деревню, но людей отчего-то не трогал. Мало того - он не трогал даже скотину. Почему? Выходит, он не хищник. То бишь, не зверь. У него нет самого главного из всех звериных желаний - желания убивать. Забредшие в деревню куницы, лисы и волки всегда убивают скотину. Волки, если получится, при случае нападают и на людей. Но тут же что-то другое.
А еще и эта странная болезнь, уносящей жизнь за остаток ночи. Необычно все это для зверя. Очень необычно. Хм..."
Так, сидя в размышлениях, я и не заметил, как на деревню опустилась ночь.
Когда остатки алого зарева полностью исчезли, и на черном небосводе проступили все звезды, вплоть до самых мелких, я почувствовал в груди какое-то странное беспокойство. Короткое и яркое, словно всполох. Затем, где-то недалеко, в лесу, истошно завыли волки. В каком-то из дворов им визгливо поддакнул пес, но тут же заткнулся, словно испугался собственной смелости. Мне даже показалось, что стрекот сверчков стал заметно тише, а летучие мыши, до того стрелами носившееся во тьме, куда-то вмиг исчезли.
Затем я услышал странный звук шагов: тяжелых, неровных, редких. Сначала издалека, где-то с дальнего края деревни, а затем все ближе, и ближе, и ближе. Вот где-то истошно вскрикнула женщина, вот где-то забеспокоившись, заблеяла овца. Звук шагов уверенно приближался: туп-туп, туп-туп, туп.
Через какое-то время скрипнул плетень во дворе Мелиссы, и громкий топот раздался уже у нее во дворе. В маленьком амбаре шумно забегали свиньи, но ни одна из них даже не и не вздумала хрюкнуть. Шаги приближались к дому. Я собрал в кулак всю свою смелость и осторожно выглянул из-за края бочки. Никого. Судя по издаваемому шуму, невидимое чудовище должно было топтаться где-то у самого дома. Свет луны освещал и избу, и амбар, и двор, но, как я ни напрягал свой взор, все равно никого не видел.
- Что ж, Алатон, пора, - подстегнул я сам себя и принялся читать заклинание.
То, что мне открылось при ярком свете луны, очень непросто описать словами. Появившееся словно из ниоткуда существо не напоминало ни большого медведя, ни верткую рысь, ни многоногого и многолапого паука. Вовсе нет! Больше всего оно походило на гигантского, ростом с избу, но очень худощавого человека. Голова этого создания была чрезмерно вытянута, плечи напрочь отсутствовали, руки и ноги его имели не по одному суставу, как у людей, а по два. Руки существа утолщались книзу, а корявые ноги, наоборот - чем они были ниже, тем становились тоньше. Ужас, да и только. И весь этот кошмар переливался густым маслянисто-черным цветом, словно бы эта тварь была слеплена из застывшей смолы и дегтя.
- Да что же ты, во имя всех богов, такое! - вопросил я, не в силах сдержать свои чувства. Я видел души, духов и призраков. Я видел сгнившие останки людей и полуобглоданные туши животных. Но это.... Это кошмарное уродство ни шло с этим ни в какое сравнение.
Немного погодя я все-таки я узнал, что за существо появилось передо мной. С трудом, но узнал. В книгах Арчи Баальда ему уделялась всего лишь одна страница, но благодаря тому, что учитель заставлял меня перечитывать книги по нескольку раз, я знал их все дословно. Это существо называли Жердью за его чрезмерно высокое и излишне худое тело. Это создание не принадлежало нашему миру, и появляюсь в нем очень редко. Отчего, почему - этого пока так никто и не узнал.
- Великие боги! - изумился я, уразумев, с кем имею дело.
Я еще раз вспомнил все прочитанные подробности: у пришедшего гостя не имелось ни острых зубов, ни крепких когтей, ни сильного хвоста, ни опасных ветвистых рогов. Так же у него не было никакого убийственного магического дара: ни огненного, ни водного, ни воздушного. Никакого. И, что самое важное - он был отчасти разумен. Настолько разумен, что знал и понимал человеческую речь.
А значит, с ним можно попробовать договориться.
- Договориться-то может и можно. Но вот где взять смелости приближаться к этой твари хотя бы на двадцать шагов?
