Этот марафон не прекращался до утра. Я уже закрыла окно, накрыла голову подушкой, а до меня все равно долетали ее стоны! Им хорошо, а мне рано утром вставать и завтрак готовить! Не понимаю, зачем так кричать?! Не может Алмазов ей рот прикрыть, а лучше подушкой придушить? Сон окончательно пропал. Я не хотела анализировать свое состояние, но вопросы все равно всплывали в голове. Почему мне так неприятно осознавать, что они занимаются любовью? Почему мне так душно даже при открытом окне? Возмущенная и злая в пять утра я отправилась снова в душ.

Не выспавшаяся и раздраженная я вошла в кухню. Завтрак сообразила из того, что нашла. Времени было много. Я успела испечь яблочные кексы, в которые вместо обычной белой муки добавила перемолотую в блендере овсянку, а вместо сахара положила его заменитель. Кексами и кофе вряд ли я накормлю мужчин, особенно Гризли, поэтому принялась готовить что-нибудь более сытное. Запекла рулеты из кабачков, начиненные тертым сыром и куриным мясом, решила подать их вместе с омлетом. Хозяева уже встали, я слышала, как переговаривались мужчины в гостиной.

Первым в кухню вошел бугай. Краем глаза видела, что он стоит в дверях и ждет, что я на него посмотрю. Я пыталась разобраться в своих чувствах. С удивлением обнаружила, что я его не боюсь, да и злюсь больше на хозяина дома, чем на бугая. Оторвав взгляд от тарелок, я посмотрела на мужчину.

А ведь он ничего. Сегодня Гризли не был лохматым и неопрятным. Да, борода, но ухоженная. Влажные волосы зачесаны назад. Красивый мужественный овал лица, твердый подбородок. Глаза голубые-голубые. Брови словно хмурятся, а взгляд мягкий добрый. На его пухлых губах появилась широкая улыбка.

– Привет, – как бы смущенно произнес Гризли.

– Здравствуйте. – я продолжала корчить из себя гордячку. Его трезвая приятная наружность не повод расслабляться. С мужчинами лучше продолжать держать дистанцию.

– Не злись, тебе не идет. – я, занимаясь своими делами, никак не отреагировала на его слова. – Ты меня за вчерашнее извини, не хотел я тебя обидеть. Занесло. Хорошенькая ты, даже очень, а я пьян был… – извинялся искренне, разволновался и свою идеальную прическу растрепал пятерней. – Ну, ты и сама поняла. Увлекся. Я бы тебя не тронул, захотелось немного ласки.

– Вы ее не там искали, – строго произнесла я.

– Не спорю. Извинения примешь? Я искренне, белочка… – я остолбенела. Так меня только родители называли. Теплые воспоминания и мягкий тембр его голоса сделали свое дело.

– Если пообещаете больше не распускать руки. – хотела строго сказать, но получилось так себе.

– Обещаю. Не хочу, чтобы Алмаз вновь кулаки распускал, – подмигнул он мне, растирая челюсть. – Удар у него тяжелый.

– Думаю, у Вас не легче. – он усмехнулся.

– Я умею признавать ошибки. Вчера был не прав, получил за дело. Ренат меня немного в себя привел, в удары он не вкладывался. – Гризли подошел и сел за стол. – Отвратный на тебе костюмчик, – скривил он губы. Осмотрев себя, я улыбнулась в ответ.

– Выбирать не приходится. – пожала я плечами.

– Вчерашний был лучше. – это замечание я оставила без внимания. – А ты откуда, белочка? – ответить мне не позволило появления Алмаза.

Его мамзель еще спала. Ничего удивительного, этот кобелина с нее до утра не слазил! Вновь настроение стало портиться. Выглядел мой хозяин так, словно крепко спал двенадцать часов: свеж, бодр, прекрасен. На меня он не смотрел.

– Рулеты с куриным филе и тертым сыром, запеченные в духовке, омлет из трех яиц, – отчиталась я, ставя перед ними тарелки. Оба мужчины были в футболках, у обоих красивые загорелые руки, перевитые крупными венами, но почему-то мой взгляд остановился на руках Рената.

«Нашла, о чем думать!» – тряхнула я головой.

Сверившись с меню, я сделала две чашки крепкого кофе и поставила перед мужчинами. Наверняка оба пьют черный. Кексы лежали в плетенной корзинке на столе, я уже поняла, что Гризли сладкоежка.

– Я тебя докину до хаты. Мне документы нужно Ромке в офис завезти. – моя посуду, я ненароком прислушивалась к их разговору.

– Ренат, Инна еще спит… – протянул Гризли.

– Макс, прекращай бухать! Инна нормальная девчонка, но вечно она тебя терпеть не будет! Думаешь, другая станет закрывать глаза на то, что ты тащишь в кровать девиц, стоит тебе перебрать? Спиртное делает тебя слишком любвеобильным.

– Кто-то и трезвый такой, – огрызнулся Гризли. Несмотря на шум воды и разделяющее нас пространство метра в четыре, я хорошо их слышала. С Гризли я была согласна!

– Белла, – окликнул меня хозяин дома. Ренат встал и подошел ко мне. И снова мне стало некомфортно и волнительно от его близости. – В девять приедет охрана, чуть позже должна подойти девушка, которая будет убираться в доме, – после непродолжительной паузы он добавил: – Ты за старшую. – я кивнула. Меня смущал его пристальный взгляд. В этом костюме и берете я чувствовала себя пугалом. – Если я не успею к этому времени вернуться, покажешь ей комнату рядом со своей. – Он не уходил, а я не знала, что сказать. А еще за нами наблюдал Гризли.

– Нужно продукты купить, – выпалила на одном дыхании.

– На обед сможешь что-нибудь приготовить из того, что есть? – негромко растягивая слова, спросил Алмазов, а у меня от его тембра и тихого голоса мурашки по коже побежали.

– Можно что-нибудь найти, конечно… – я неопределенно пожала плечами.

– Я вернусь, и мы съездим за продуктами. – я бы предпочла, чтобы он съездил без меня.

Мужчины встали и ушли. Никто из них не сказал даже спасибо. Что удивляться, я всего лишь обслуга в этом доме!

Белла

В девять утра заступила охрана. Как выяснилось, вчерашняя смена попала в аварию, Ренату предлагали прислать замену, но он отказался.

Девушка, которую взяли на место домработницы, пришла к десяти. Подружиться у нас с ней вряд ли получится, подумала я после нескольких минут знакомства.

– А эта старуха высокомерная дома? – о ком шла речь, я не поняла, но сумела предположить, что говорила новая девушка о матери Рената.

– Нет. В доме только молодой хозяин. Его родители уехали на несколько месяцев, когда вернутся, мне неизвестно.

– Здорово! Молодой… красавчик такой? – я сделала вид, что не поняла, о ком речь, но она не успокоилась. – Высокий брюнет с квадратным подбородком и черными как ночь глазами? У него еще губы и скулы красивые.

– Наверное, – неопределенно ответила я. Представляю, что с ней будет, когда она Алмазова без футболки увидит. Интересно, ей он тоже предложит спать с ним за деньги?

– Блин, надеюсь, он свободен… – загорелась она надеждой. – Или между вами что-то есть? – странно посмотрела она на меня. Наверное, заметила мое недовольство. – Так ты скажи, для меня парни подруг табу.

Когда мы успели подружиться, я выяснять не стала. Несмотря на ее заверения, я могла с уверенностью утверждать, что если Алмазов щелкнет пальцами, она окажется в его постели и раскаиваться не будет.

– Ренат Георгиевич всего лишь мой работодатель. – отмахнулась я от перспективы быть его любовницей как от чумы. – Он вчера был с девушкой, она еще спит.

– Блин, вечно мне не везет. Хотя этим богатеям от нас нужно только одно… – притворно вздохнула она и махнула рукой. – Попользуются, а под венец тащат себе подобных. Даже если они страшные!

– Не знаю, где ты видела страшных. Все недостатки убираются с помощью пластики и косметологии. Если есть деньги, из каждой можно слепить красавицу. – а вот манеры исправить сложнее, подумал я.

– Попили кофе, можно идти работать. Начну с первого этажа, как только проснется девушка хозяина, уберу второй. Таких фиф лучше не будить.

– Хорошо. Где находится весь инвентарь и моющие средства, я тебе показала.

– Блинчики вечером сделаешь? Эти кексы ничего, но сахара в них маловато. – я выгнула бровь, удивленная ее панибратским отношением.

– Посмотрим, – сухо ответила и отвернулась к раковине.