– Нет, нет, нет, нет, нет, – повторяю я себе, запустив руки в свои волосы.

До боли прокусываю губы и уже чувствую вкус железа на языке. Царапаю кожу на руках, будто так смогу избавиться от его образа в своей голове. Его шокированный взгляд, застывший на мне. Он не знал, что найдёт меня. Он удивлён видеть меня здесь.

Он вновь появился в моей жизни… Зачем? Как? Почему это произошло?! Неужели все мои попытки забыть его никогда не обвенчаются успехом? Неужели я не смогу жить, не зная его?

Дверь рядом со мной вдруг открывается. Тело сводит судорогой от одной лишь мысли, что это может быть Гарри. Но подняв взгляд, я вижу блондинку, с тревогой глядящую на меня сверху вниз.

– Белла, что с тобой? – спрашивает Кэтрин, садясь рядом со мной на корточки. – Что случилось?

Я даже не знаю, следует ли мне рассказывать ей или лучше промолчать. Она слишком настырна, да и смысла скрывать что-то я тоже не вижу. Не успеваю ответить, как что-то движется чуть дальше от нас: свет выключен, и в темноте разглядеть что-либо оказывается сложно. Из склада с овощами выходит Кайл, говоря по телефону. Он удивляется, увидев картину, представшую перед ним: я сижу на полу рядом с дверью с нервным видом, а Кэтрин сидит на корточках рядом, утешая меня.

– Что происходит? – спрашивает он, подходя к нам и закончив говорить.

– Я сама не знаю, – честно отвечает Кэтрин, пожав плечами.

Я как дура не могу выдавить и слова. Меня всегда напрягали подобные ситуации, когда я ощущаю себя некомфортно. Как унизительно… А сейчас это чувство становится ещё более невыносимым.

– Там сидел мой бывший парень, – наконец выдавливаю я из себя и кладу голову на поджатые к груди колени.

– Так… Абьюзер какой-нибудь? – предполагает девушка спустя несколько секунд молчания. – Я могу вырвать ему яйца, если хочешь. Или…

– Кэт, – перебивает её резко Кайл. Затем он обращается ко мне: – Он сделал что-то плохое?

Только сейчас понимаю, что глаза у меня мокрые. Забавно, что я даже не заметила этого раньше; плакать начала не я, а, по-видимому, моя несчастная душа.

– Нет, он был… – Он был самым лучшим человеком, который всегда был рядом со мной и защищал меня. Но оступился, и всё кончилось. – Дело, скорее, даже не в нём… Мы просто расстались, и я надеялась никогда его больше не видеть… Потому что… Потому что слишком сильно его любила.

Недовольная своей излишней откровенностью, я тут же замолкаю. Кэтрин и Кайл озадачены моим рассказом и даже ничего не произносят, пока нас не привлекает звук открывшейся двери. Мистер Миддлтон, директор кафе, выходит из своего кабинета и замирает от неожиданности, увидев нас троих. Он одет в свой любимый костюм, который надевает обычно по пятницам, каштановые волосы аккуратно уложены. В руке у него какая-то папка с бумагами.

Я тут же вскакиваю с пола, встав на ноги, и от стыда теряюсь, не зная, куда себя деть. Кэтрин поступает по моему примеру.

– Это вы так работаете? – строго произносит мужчина, остановившись.

– Извините, мистер Миддлтон, – начинает за нас Кэтрин, которая отличается своей смелостью перед подобными ситуациями. – Просто возникла кое-какая проблема.

– Пожалуйста, возвращайтесь на свои рабочие места, если не хотите остаться без зарплаты.

– Да, конечно! Ещё раз извините.

Мистер Миддлтон или просто Брэдли, как мы его часто зовём, проходит мимо нас и выходит из коридора. Я свободно выдыхаю, когда он скрывается за дверью.

– Козёл, – буркает Кэтрин.

– Я пойду, – говорю я, поправляя свою юбку. – Ничего в этом страшного нет.

– Если хочешь, можем тебя прикрыть, – усмехается Кэтрин. – Если ты не хочешь видеть своего бывшего мужика.

– Нет, всё нормально. – Пытаюсь убрать из голоса дрожь и говорить со стопроцентной уверенностью. – Правда. Я готова.

Не дав им произнести ещё что-нибудь, я выхожу наружу, вновь оказываясь на кухне. На раздаточном столе уже стоит куча блюд, а пара других официантов, увидев меня, просят наконец начать работать, а не страдать непонятно чем. И мне, засунув глубоко в себя свои страхи вновь встретить его зелёные глаза, приходится идти обратно в зал. Выхватив пару тарелок и положив их на поднос, я медленно открываю дверцу и выхожу из кухни. По началу я даже опускаю взгляд вниз, надеясь избежать зрительного контакта с Гарри, но почти сразу поднимаю, не справившись с желанием вновь увидеть его красивое лицо. Когда я с замиранием сердца смотрю на тот же столик, за которым он сидел всего несколько минут назад, на его месте оказывается пустой стул. Я поворачиваю голову направо и налево, но не вижу знакомую мне фигуру. Тут же во мне разгораются два противоположных чувства: я разочаровываюсь и торжествую. Подойдя к нужному столику, ставлю блюда очередным гостям, желаю приятного аппетита. Когда же я разворачиваюсь, мне приходится сильно постараться, чтобы не вскрикнуть. Потому что прямо передо мной, всего в нескольких сантиметрах от меня, возникает Гарри. Дыхание у меня тут же будто бы прекращается, я слышу лишь стук своего сердца, тогда как все остальные звуки просто исчезают.

– Так вот где ты, – тихо произносит он, глядя мне в глаза.

Его голос… Боже, этот прекрасный голос, который заставляет меня трепетать. Как давно мне не хватало этого дивного звука.

Я ничего не отвечаю. Даже не показываю, что счастлива и несчастна одновременно видеть его здесь.

Он так близко… Так близко ко мне, что я могу крепко обнять его. Я так этого хочу, но… Нельзя, Белла! Не глупи! Будь умней!

Я могу просто уйти, но так я, возможно, увижу его в последний раз. Поэтому терплю жжение в груди и продолжаю стоять на месте, как окаменевшая.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я холодным и безразличным тоном, который еле вырывается из горла.

Он хочет ответить, только открывает рот, но не успевает этого сделать. Чья-то женская рука с белоснежной кожей и красными ногтями ложится на его плечо, а затем следует голос:

– Гарри, ты уже всё?

Это Алексис.

Она выглядит безупречно, как бы я и не старалась видеть её отвратительной. Как бы сильно я её ненавидела, ничто не изменит этого факта.

– О… – удивлённо выдаёт она. – Белла, кажется?.. Рада видеть тебя снова.

В её голосе явно доминирует сарказм. Я не заставляю себя долго ждать и, натянув на губы холодную усмешку, произношу:

– К сожалению, не могу ответить взаимностью.

Видно, как мой ответ поставил девушку в неловкое положение. Она даже немного раскраснелась, когда брови свелись от злости.

– Что ж… – Вновь смотрю на Гарри, который уже успел нахмуриться. – Удачно вам провести время.

Отталкиваю их в сторону, как бы невзначай, хотя в мыслях представляю, как с радостью оттолкнула бы сильнее. Да так, что заставила бы свалиться на пол. В особенности эту блондинистую сучку.

Прохожу на кухню и часто-часто дышу. Упираюсь спиной о стену и не могу больше держаться. Слёзы вылезли из глаз, будто водопад, и потекли вниз. Я заставляю себя хотя бы не издавать всхлипов, чтобы не привлечь внимание. Ненавижу себя за эти моменты, когда моя слабость, незаметно подступив к горлу, вырывается из меня мощным вихрем. Когда я не могу сдерживать себя и плачу как долбанная истеричка. Ненавижу!

Это лицо… Это красивое до невозможности лицо заставило моё сердце трепетать и разбиться вдребезги одновременно. Как, чёрт возьми, такое возможно? Почему со мной это происходит?

Когда я поворачиваю голову в сторону двери, я вновь его вспоминаю. Возникает ощущение, что он сейчас ворвётся сюда и обнимет меня. Я буду сопротивляться, отбиваться, но буду желать этого всем сердцем. Но этого не происходит. Он по-прежнему там, за дверью вместе с Алексис – его первой настоящей любовью. Может, это судьба, и всё так и должно было случиться? Нам не сбежать от того, что нам уже предрешено, как бы мы не сопротивлялись. Я просто должна… смириться с этим.

Смахнув слёзы с щёк и рукой пройдясь по мокрым глазам, я встаю. Поправляю одежду, строю такое выражение лица, будто ничего не произошло. Натягиваю улыбку. Он не должен видеть меня в таком виде. Должен думать, что я в полном порядке. Что я счастлива без него. Так будет легче нам обоим.