— Вы не должны были страдать. Ревекка была права, вы не должны страдать! Никто не должен страдать! Вы не заслуживаете такого. Никто такого не заслуживает! Никто не должен умирать молодым.

Аарон почувствовал за спиной присутствие Абрахама и обернулся. Тот стоял, опираясь о стену, и смотрел на мертвецов и плачущего сына. Аарону стало жаль старика.

— Мальчик прав, их убили, чтобы осквернить Нэос и помешать совершению завета. Это сделали люди Ликократа, но приказ исходил из Амвелеха. Либо от моего старшего сына, в котором течет илотская кровь, либо от еретиков среди жрецов, — сказал он невнятно, когда Аарон подошел к нему. Потом, помолчав, добавил: — Убитых шестеро. Возможно, это предупреждение, что из Внутреннего Круга остался я один. И требование, чтобы я вернулся.

— Я не вернусь в Амвелех без Ревекки, — сказал вдруг Айзек, вставая. Он расслышал слова отца.

Абрахам вздохнул. Айзек был весь перепачкан в крови илотов и аргоне-хюлэ, глаза лихорадочно блестели, но слёз уже не было. Он совсем не походил на того мальчика, что покинул вместе с ним Амвелех. Сейчас он был подобен безумцам из Белшар-Уцура. Кровоточащий порез на щеке продолжал нервную улыбку, вызывая в памяти архонта дёрганного эгемона Ликократовых гоплитов. «Это пройдет, — сказал себе Абрахам, — пройдет. Мальчик справится, у него нет выбора. Как и у меня…»

— Ты знаешь, что её там ждет.

Раздраженный ответом отца и взглядом, который бросил на него Аарон, Айзек яростно затряс головой, сжимая руки в кулаки.

— Я не вернусь без неё! Ты не посмеешь! Слышишь, архонт? Ты не посмеешь её у меня отнять! Как отнял у Исмэла его мать!

Абрахам кинул на Айзека удивленный взгляд и покачал головой.

— Не я, Айзек. Я действительно любил Хэйгар. Больше, чем твою мать Сарру — и в этом мой главный грех. Я был идеалистом, поэтому позволил им её судить, уверенный, что справедливость восторжествует. Но оказалось, что весь этот суд только повод очистить Амвелех от тех, в ком течёт илотская кровь. Ценой изгнания Хэйгар я спас Исмэла.

Айзек слушал отца, глядя на него исподлобья с настороженностью зверя, но не прерывал его рассказ. Кулаки его разжались, но на лице снова появилась ухмылка.

— Ты должен опасаться других, Айзек, обывателей… женщин. Они напуганы и оскорблены своим положением. Девушка извне, её молодость, красота, здоровье, способность вызывать в мужчине желание и рожать детей — вызовут у них ненависть и злобу.

— Ты никогда не признаешь за собой ошибок, отец? Виноваты все, но не ты. Ты всегда прав и спокоен, как подобает великому жрецу. Всегда знаешь, что надо сказать, чтобы все вокруг почувствовали себя виноватыми. Нет. В отличие от тебя, я смогу её защитить. Сейчас всё по-другому, твое время прошло. Мне поможет Исмэл. Я не верю, что он причастен к этим убийствам.

— Делай, как знаешь. Я не буду чинить тебе препятствий, — сказал Абрахам. — И помогу если это будет в моих силах. Ты всё ещё мой сын, Айзек, и я люблю тебя. Я рад, что Аарон помешал мне. Это была ошибка. Ты не тот.

Айзек не ответил, только повел плечом, стирая с щеки кровоподтек. Он услышал в словах отца разочарование. Слёзы злой обиды снова подкатили к горлу.

— Ривка пошла за вами, — сказал вдруг Аарон. — Ты знаешь, где она?

Айзек посмотрел на него с таким выражением, что Аарон пожалел задал свой вопрос. Юноша развернулся к трупам и уставился на них расширенными от ужаса глазами. Аарон хотел коснуться его плеча, но Айзек сбросил его руку.

— Где она?! Что вы с ней сделали?

— Спокойнее, парень, тут её нет. Ривка пошла вслед за вами. Мне сказала об этом Лия, жена Самуила. Я забеспокоился, что она может вам помешать или… — Аарон сделал неопределенный жест, в последний момент решив, что делиться своими опасениями с и без того расстроенным мальчишкой совсем не к чему. — Я её не нашел.

Затравленный взгляд Айзека метался между мертвых лиц. Среди них не было Ревекки, но он подумал, что её могли от него спрятать, поэтому он подошел и схватил Милку за руку, которую только что заливал слезами, и стащил её труп с кучи. Назойливые жужжащие насекомые чёрным облаком взмыли в воздух. Он взялся за другого мертвеца, но Аарон помешал ему. Илот схватил его под локти и толкнул вперед, выкручивая руки за спиной. Айзек закричал и попытался вырываться.

— Пусти! Пусти меня!

— Тише, тише, парень! Её здесь нет. Она жива. И мы её выручим, где бы она ни была. Слышишь меня? Приди в себя, Айзек!

— Её могли забрать те, кто убил этих людей, — высказал Абрахам то, о чем думал Аарон. Он не смотрел ни на Айзека, ни на илота. Вдруг стена под его плечом завибрировала, и старик покачнулся. Снаружи грянул взрыв, земля и нэос содрогнулись. Аарон отпустил Айзека и бросился прочь из храма. Юноша помчался за ним, оставляя Абрахама наедине с трупами.

Снаружи что-то с грохотом рушилось, столб пыли был виден издалека. Когда они обогнули руины и подбежали к рухнувшей стене, поблизости уже никого не было. Часть крепостной стены накренилась под весом рухнувшей башенки, обломки и песок все еще сыпались с нее на землю. Через провал, кашляя от пыли и задыхаясь, Айзек бросился на дорогу. Ему показалось, что вдали он видит уезжающие гиппосы, он побежал за ними, но вскоре остановился. Солнце слепило глаза.

— Элизар! Где ты, Элизар! — вопил Айзек, топчась на месте. Заметив, что фамильный дулос выбрался из-под обрушенной плиты, и стоит теперь перед Аароном, Айзек бросился обратно к провалу.

— Вы должны извинить меня, господин, — головная панель повернулась на бок, и замигала извиняющимися огнями. — Я пытался их остановить, но парализатор не сработал. На них были фюлаксы.

— Азимов запрет! Чертов Азимов запрет! — Айзек пнул пыль под ногами. — И ни одного гиппоса! Все потому, что мы должны были проделать этот путь сами, без помощи машин, — злым, издевательским тоном проговорил он.

— Рассказывай дальше, Элизар, — приказал Аарон.

— Когда вы велели мне объехать город по периметру, — начал Элизар, обращаясь уже к Аарону, — я наткнулся на гиппосы. Они сбивали мои запросы с помощью дзета-экрана, поэтому я их сразу не приметил. Когда появились люди, я отдал им приказ именем Амвелеха сдаться, но они не послушались, и я открыл предупреждающий огонь. Они выстрелили в ответ, с целью меня уничтожить, я увернулся, но попал под обвал.

— Ревекка у них? — Айзек зажмурился. Его тошнило от ужаса и нещадно палящего солнца.

— Нет, мой господин, — дулос снова мигнул, но на этот раз оранжевым. — Я знаю, где она. Молодая госпожа следовала за нами от самого Харана.

Элизар покачнулся, отъезжая чуть назад, развернулся и не спеша поехал в брошенный город.

— Почему ты не сказал нам об этом? — спросил Айзек, пытаясь дышать ровнее. Перед глазами всё ещё плясали цветные пятна, но он почувствовал себя лучше.

Элизар никогда не действовал без приказа. Без приказа хозяина дулос не мог повиноваться другому человеку, и, тем более, не мог открыть огонь по людям, пусть даже предупреждающий. Айзек никогда не считал Элизара вещью, но всё же не ждал от него самостоятельных решений. Потому что это было всё равно, что ждать от гиппоса, что он ускачет в поле пожевать травы. Но думать об этом теперь Айзек не мог и не хотел. Сейчас имели значение только слова Элизара о том, что Ревекку не похитили.

— Вы не спрашивали, молодой господин, — ответил Элизар, сминая гусеницами камни. — Святейший готовился к великому таинству. Я не мог нарушить ваше уединение.

— Но почему ты не сказал мне? — спросил Аарон, шагая следом. — Ты знал, что я ищу её.

— Госпожа Ревекка скрывалась. И вы, господин илот, могли не успеть.

— Не успеть… куда? — спросил Айзек.

Элизар не ответил, вытянув длинное щупальце, он зацепился за край плиты, которая когда-то, вероятно, была стеной хозяйственной постройки, а теперь ввалилась внутрь, как одна одна из стенок рухнувшего карточного домика. Он заполз на нее и каким-то невероятным образом закрепился наверху нижними клешнями и измененной формой гусениц.