– Меня зовут Айрин… – далее приложила ладонь на руку пожилого слева от себя и продолжила: – Это Балтус Бэлфорд – старший брат Говарда…
Айрин нежно похлопывала по руке пожилого и хотела добавить нечто еще, но ее вдруг перебил Джеральд.
– Мистер Говард ты хотела сказать… – сделал акцент на обращении.
Женщина замолчала с разомкнутыми устами и сменяющейся улыбкой на легкий оскал, уведя загадочный взгляд в потолок, словно таким образом пропуская речь юноши и вроде как не реагируя. По ее виду становилось понятно о наигранности, уж больно изобразительно и умышленно она задрала голову и что-то там рассматривала, демонстрируя всем характѐрные складки на шее. Серые, с примесью болотного цвета глаза ее были небольшие и далеко посаженные, однако вовсе непростые… взор умело намекал на то, что на ее скрытном уме… Овал лица Айрин был широким, а гладкий лоб высоким, хоть орехи бей. Вряд ли можно сказать, что она красавица, но очевидно обладала загадочностью и напускной заботливостью, чем можно вполне легко подкупить мужчин, особенно возрастных. Ребекка посмотрела на Джеральда и решила попробовать развеять обстановку.
– Мистер Балтус, скорее всего, твой отец…
– Как ты догадалась? – взбодрившись, уточнил юноша.
Ребекку взяла гордость за себя саму, столь проницательную, и она с удовольствием намекнула:
– Любимая свинина в яблоках…
Джеральд игриво свернул губы трубочкой и радостно подтвердил, глядя на девушку симпатизирующим взором с ноткой соблазнительности. А Ребекка, вошедшая во вкус и желающая угодить новому кавалеру, коим его уже посчитала, вдруг в энтузиазме добавила:
– А мисс Айрин твоя сестра…
Джеральд смотрел на девушку и поначалу сжал губы, вслед его щеки надулись в попытке сдержать смех, но он не смог и, фыркнув при резком выдохе, захохотал. Ребекку смутила столь бурная реакция, она пробежалась глазами по присутствующим и остановилась на Айрин. Женщина опустила взгляд с потолка на новоприбывшую, по глазам и поднятым бровям было видно недоумение, однако лицо все равно выказывало странную улыбочку, словно маску для любой ситуации. Айрин повернулась к Балтусу, что отпивал из бокала вино, а когда услышал речь Ребекки, то закашлял. По массивному подбородку потекли красные капли. Мэделин же сильно не понравилось поведение весельчака Джеральда. Вместо помощи и подсказки, юноша закатывался в смехе, постукивая в порыве приятных себе эмоций по спинке стула Ребекки. Тем самым сестра выглядела ужасно нелепо. Внезапно смех Джеральда прервал отец.
– А ну хватит! – возгласил Балтус, шлепнув мясистой ладошкой по столу.
Юноша замолк, однако одергивание ему не пришлись по нраву.
– А не то что? Вынесешь мне смертный приговор, как другому? – с недовольством и иронией ответил Джеральд, на кого-то намекнув. – И не стучи так громко, ты не на заседании…
Стало понятно, что Балтус являлся судьей. Лицо его покраснело еще больше, на щеках стали видны тонкие сосудики. У Ребекки же от смущения пошла пятнами грудь и шея, виднеющиеся в декольте. Дабы скрыть, она приложила руку и наконец пожалела о надетом наряде.
– Слишком весело тебе… – дополнил отец.
– Моей дорогой мачехе тоже… вон, у нее улыбка не сходит… – тут же ответил Джеральд.
Мэделин поняла, что Айрин жена пожилого Балтуса… Сказать, что она удивилась – ничего не сказать… Это был шок для юной особы. Видя растерянную сестру, Мэделин насмелилась вымолвить:
– Прошу прощения, Ребекка просто не так выразилась, она не имела в виду…
Но речь перебила ухмыляющаяся Эстер.
– Все прекрасно поняли, что имелось в виду… просто не все смелы это прямо озвучить… – вдруг вставила ироничные слова она и повела изгибающимися бровями.
Балтус недовольно фыркнул губами, откуда вылетел кусочек мяса, которое он уже успел надкусить, жаждая скорее приступить к трапезе. Упавшую на скатерть частицу заметил Дэвид. Лицо его начало морщиться, хоть он и старался держаться и не выказывать забурливших эмоций, однако вены на его шее напряглись, а ноздри раздулись. Карие глаза наблюдали за неприятной картиной не просто недоуменно, а с приобретением во взгляде враждебности, их цвет будто стал ярче, а зрачок шире… Показалось, его вот-вот вывернет… В сей момент хамоватый Балтус прямолинейно выдал Эстер:
– Ты… чванливая старуха!
Вместо показа гнева, Эстер засмеялась и было хотела ответить, но внезапно ей помешала речь Дэвида.
– Марш, салфетку! – обратился он весьма порывисто к служанке.
Возле мужчины уже лежали две салфетки, об одну он вытер руки, о вторую промокнул губы после глотка вина. Марш положила на стол прошенное, Дэвид же сдержанно сделал ей замечание:
– Нужно подавать мне в руки…
Служанка извинилась и отошла. Мэделин наблюдала за обывателями и позабыла о сильном чувстве голода, напомнил ей лишь урчащий живот. Служанка обслужила Ребекку и Джеральда и подошла к юной. Однако начинать трапезу, как Балтус, она не могла, ибо все еще не подошел глава. Открылись двери столовой, Мэделин повернулась в надежде увидеть наконец мистера Бэлфорда, но вошла дама, примерно одногодка Эстер. То же и во внешности: белокурая, молочная гладкая для зрелого возраста кожа без морщин, мелкие черты лица, взгляд проще; только фигура плотнее и больше грудь, что была готова вот-вот выпрыгнуть из смелого декольте, да и выглядела она вполне подтянутой, словно даме вовсе не за сорок. Наряд и украшения на ней были сродни иным присутствующим жителям женского пола. Она присела возле Эстер, через стул от Дэвида, первая к ней сразу обратилась:
– Ну как сегодня твой глаз, дорогая сестра?
Правый глаз дамы был слегка красный, веко порой потрясывалось и натягивало око, словно нервный тик.
– О, уже получше, думаю, это началось на празднике из-за выпитого мною рома… Теперь я зареклась больше ни капли… – ответила дама с легкой улыбкой.
– Дэвид, спроси у своих коллег, в чем может быть проблема с глазом сестры… – обратилась к нему переживающая Эстер.
На ее лице впервые показались эмоции заботы. Доктор в сей момент скрупулёзно протирал ладони, что аж съехали на нос очки, которые он вновь надел. Возможно, подобная чистоплотность у него из-за профессии… Мэделин ненавязчиво порой наводила взор на странное поведение мужчины с этими салфетками и также подметила неприязнь в сторону Балтуса… однако кому понравится наблюдать на столе частицы еды изо рта… Врач отвлекся от действия и ответил согласием, затем в очередной раз убрал очки в карман. Через свободный стул и Дэвида выглянула сестра Эстер и наконец обратилась к новоприбывшим.
– Все ли у вас хорошо? – словно ради приличия спросила она без особых эмоций на цветущем лице.
В руке ее был бокал, и Мэделин также обратила внимания на свежие ладони дамы… обычно руки одни из первых морщинятся, как и шея, но тут всё выглядело молодо. Она поблагодарила и уверила, что они всем довольны.
– Меня зовут Сьюзен, но вы можете называть меня Сьюзи… мне так приятнее… – уведомила дама и тихонько похихикала.
Затем она перевела взор на поданные блюда и посчитала их слишком жирными.
– О, я и так постоянно стараюсь ограничивать себя, но никак не получается потерять вес… прямо завидую тебе, сестра… – произнесла для Эстер.
– А я твоей посвежевшей коже… – ответила Эстер. – Сегодня нашла у себя под глазом морщинку… вот тут… – показывала пальцем.
Для Мэделин разговор молодящихся дам выглядел немного странно… тем более за столом. Юная опустила голову к своей тарелке, откуда исходил манящий запах пищи, свинину она не любила, поэтому ей по просьбе положили только картофель и салат. Вспоминалось проживание в домике слуг впроголодь. От мыслей отвлек голос. К сестрам обратился мистер Бэлфорд, уже незаметно присевший на свое центровое место. Мэделин следила за приходом всех обывателей, но пропустила главу дома. Она увидела совсем не того, кого ожидала, сравнивая с полным Балтусом… Говард выглядел весьма молодо для зрелого, даже пожилого возраста, фигура подтянутая, надет дорогой костюм. Волос его короткий темный без видимой седины был зачесан назад. Лицо практически без морщин, лишь свойственные складки на лбу и вокруг рта, на карих глазах круглые очки подобно сыну.
