Создание чего-то истинного и прекрасного возможно лишь при условии полного разрушения того, что было «вполне ничего себе». Возрождение невозможно без гибели. И как только в нас проклевывается видение более истинного и прекрасного устройства, сама жизнь тут же поворачивается вслед за ним, как за стрелкой компаса. Держаться за то, что потеряло былую искренность, небезопасно. И даже рискованно, потому что это верная смерть всего, чему было предназначено случиться. Мы живы ровно настолько, насколько готовы начать новую жизнь с абсолютно чистого листа. И она всегда будет стоить нам предыдущей. По-настоящему живой человек постоянно теряет то, кем он был, чего добился, во что верил и что считал истинным.

Я теряла индивидуальность, теряла веру и отношения – все то, что было больно терять. И поняла, что, живя по заветам чувств, понимания и воображения, я всегда буду что-то терять. То, что утратило в моих глазах былую истину и освободило место для того, в чем я уверена на все сто.

Долгое время я жила по заветам старых, как деревянный башмак, инструкций, которые собирала всю свою жизнь: как быть успешной женщиной и матерью, как построить крепкую семью, как укрепить свою веру. Я была так уверена, что эти заветы суть неоспоримая и универсальная Истина, что отдалась им вся и без остатка, даже не подумав для начала разобрать и изучить каждый из них. Когда же я наконец выудила их из своего подсознания и вгляделась повнимательнее, поняла, что эти заветы никогда не были Истиной – а всего лишь произвольным конструктом социальных ожиданий, навязанным мне культурной средой, в которой я обитала. Я так хотела угодить этой самой среде, что неслась к указанному ею пункту назначения сломя голову, на автопилоте, даже не будучи уверенной, что вообще хочу туда. Я вернулась за штурвал. И перестала слепо верить заветам. Вместо этого я начала верить в себя. И стала той женщиной, которая готова выбросить правила, навязанные миром, и написать свои собственные.

Я сожгла завет, который утверждал бескорыстие вершиной женской природы, но для начала простила себя за то, что так долго верила в эту беспросветную ложь. Сколько же раз я жертвовала собой во имя любви. Меня убедили, что лучший способ для женщины показать, как она любит своих родителей, семью, общество и нацию – принести себя в жертву на алтаре служения им всем. Я так хотела быть полезной и нужной, что в итоге оказала и себе, и всему миру медвежью услугу. Я видела, что происходит и в мире, и в отношениях, когда женщины ведут себя, как тихие и послушненькие безъязыкие мышки. Самоотверженные женщины – прекрасный материал для создания эффективного общества, но не прекрасного, не истинного, и вообще не общества. Когда женщины теряют себя, мир сбивается с пути. И сейчас ему не нужны самоотверженные женщины, ему нужны самодостаточные и гордые. Самодостаточной женщине не нужно руководствоваться чьими-то указами и ожиданиями. Самодостаточная женщина знает себя и доверяет себе достаточно, чтобы говорить и делать только то, что нужно, а все ненужное – предавать огню.

Я предала огню заблуждения о том, что ответственная мать – это мученица. И решила для себя, что призвание матери – стать образцом для ребенка, а не святым ликом самопожертвования. Я прекратила быть матерью, гибнущей во имя своего ребенка, и стала ответственной мамой: той, которая учит своих детей, каково это – быть человеком, в котором жизни – до краев.

Кроме того, я избавилась от предубеждений, что только «полную семью» можно считать полноценной. Я заметила, что семья может быть какой угодно – разведенной, поженившейся снова, смешанной, – и все равно оставаться целой. А еще заметила, как много есть с виду «полных», но глубоко несчастных семей. Я поняла, что полноценной семья может считаться только в том случае, если сама не ломает и не вынуждает никого в ней скрывать свою природу, чтобы вписаться в семейный пейзаж. Семья полноценна, только когда каждый человек в ней чувствует себя полноценным. Я отказалась от жестких и закостенелых рамок в пользу подвижной и живой экосистемы, в которой каждый член моей семьи волен быть самим собой, меняться, расти и все равно оставаться ее частью. Полноценная семья – это не конкретное число человек, каждый из которых выполняет определенную роль, но возможность для каждого в ней чувствовать себя свободным и защищенным. Я освободилась от образа женщины, цепляющейся за предписанную обществом структуру семьи, и стала наконец той, которая стремится сохранить право каждого из членов своей семьи на возможность быть человеком во всю ширь.

Я перестала верить в то, что успешный брак – это брак, который длится до самой смерти, даже когда один из супругов или оба мрут уже от одного процесса. Я приняла твердое решение, что прежде чем снова принесу обет другому человеку, принесу его сначала самой себе и поклянусь, что больше никогда себя не покину. Ни за что на свете. Я и все, что во мне мое – вместе на веки вечные, пока смерть не разлучит нас. И мы покинем всякого, кто попытается нас разлучить.

Я перестала быть женщиной, которая верила, что ее должен дополнить кто-то другой, – в тот момент, когда решила, что я и так родилась целой.

Я развенчала свою драгоценную и такую удобную веру в то, что Америка – это земля свободы и справедливости для всякого, кто в них нуждается. И на пепелище этой идеи позволила родиться более широкой и честной, такой, которая включала бы в себя опыт американцев, которые совершенно на меня не похожи.

Я написала для себя новый завет о том, что значит – обладать крепкой верой. Отбросила мысли о том, что крепкая вера включает в себя наличие определенного набора убеждений, которые «спасут» меня и проклянут других. Перестала верить в то, что между мной и Господом существует некая иерархия посредников. Перешла от аутсорса к инсорсу[7]. Из уверенной во всем женщины, стоящей в оборонительной позиции в вопросах веры, я превратилась в любознательную, полную благоговения, с широко открытыми глазами. Крепко сжатые кулаки разжались, а руки раскинулись в объятия. Из мелководья на глубину. Утратив религию, я обрела веру.

Все эти заветы и памятки, которые я написала для самой себя, не являются правильными или неправильными, они просто мои. Они писаны на песке, так что я могу переписывать их в любой момент, когда почувствую, пойму или придумаю еще более прекрасную и истинную идею о своей жизни. Я буду заниматься этим до моего последнего вздоха.

Я – человек. А значит, моя природа в постоянном обновлении и становлении. Если я буду жить отважно, моя жизнь рассыплется на миллион фениксов, сгорающих дотла и восстающих из пепла. И цель моя заключается не в том, чтобы вечно оставаться такой, какая я есть, а в том, чтобы перерождаться с каждым днем, годом, моментом, в каждых отношениях, в каждом разговоре, использовать кризис как глину, из которой можно вылепить лучшую и истинную версию себя. Цель в том, чтобы неизменно предавать себя прошлую в пользу той, которой жизнь призывает меня стать в будущем. Я не стану цепляться ни за одну существующую идею, мнение, личность, историю или отношения, которые будут стоять на пути моего обновления. Не стану пугливо жаться к берегу. Ведь только оторвавшись от него, я доплыву до неизведанных, потаенных глубин. И так будет повторяться снова, снова и снова. Пока меня не настигнет последнее пепелище. И пока я снова не воскресну.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.