Громкий звук и осознание близкой опасности привели Тойво в чувство. Хрипло дыша, он попятился из кладовой. Уже у двери, когда угроза вроде бы миновала, две оставшиеся мышеловки одновременно захлопнулись со сдвоенным грохотом. Взвизгнув, тогит подскочил на месте и пустился бежать. Скалка выпала у него из руки, так и оставшись валяться на полу.

   И ни одной даже самой крохотной норы им найдено так и не было.

   В следующие дни из дома бесследно пропали: две ложки и один старый затупленный нож, чашка, подсвечник со свечой и шерстяные носки. И, что самое ужасное, - книжечка, в которой Тойво вёл записи своих доходов-расходов, а также выручку за бобы за последние десять лет. Данная пропажа была поистине невосполнима.

   Мышеловки Тойво больше не ставил. Эта затея оказалась пустой. Как и прочие, что он пытался применять. Всё было бесполезно против гадких воров, что с продуктов уже перешли на вещи. Последнее обстоятельство возбуждало вопросы. Но мысли Тойво пребывали в отчаянии, так что слишком задумываться о чём-либо он был неспособен. В любом случае, с подобным порядком вещей следовало что-то делать. Что-то немедленное и решительное. И, раз уж иное не дало результата, оставалась только крайняя мера.

   ...Ночь была темна и полна ужаса.

   Глаза то и дело норовили сомкнуться, и лишь то, что он не лежал в кровати, а сидел на табурете, спасало от засыпания. Когда начинало смаривать, тело клонилось в сторону, теряя равновесие, Тойво инстинктивно вздрагивал и пробуждался. Спать ему было нельзя. Он находился на кухне в полной темноте. Он таился в засаде. В руках у него скалка - его оружие.

   За окнами ночь, в очаге посвистывает ветер. Погода портилась. Благо он кончил все дела в поле. Оставался ещё огород, но да и хорошие деньки ещё должны были выдаться. Лучше бы к ярмарке. А то, что за ярмарка под дождём. Вот в прошлом году выдалась замечательная ярмарка. Так что даже старый Крол вылез из своей берлоги и...

   Он вновь вздрогнул всем телом, едва не бухнувшись с табурета.

   Не спать! Не спать!.. Так, а что это там шуршит? Тойво обратился весь в слух. Сон как рукой сняло. Это были они.

   Тойво отёр влажные ладони о рубаху. Облизнул губы. Хотелось пить, но шуметь он не стал, чтобы не спугнуть. Осторожно зажёг свечу. Держа в одной руке плошку со свечой, а в другой скалку, тогит мелкими шажками, вдоль стены, точно кошка двинулся по коридору. Шорохи доносились изнутри кладовой. Воришки вышли на ночной промысел. И что они грызли на этот раз? Картофель с репой лежали в другом месте? Мясо кончилось, но оставались соленья...

   Возможность новых потерь отозвалась в Тойво волной негодования. И это было то, что надо, для укрепления его решимости.

   Дверь в кладовую вновь оказалась приоткрытой. Запоздала мысль о том, что кто-то из бестий мог выбраться оттуда и теперь шарился по дому - может даже крался сейчас позади него - пришла к Тойво слишком поздно. Он обернулся, махая свечой по сторонам. Блеснуло, заставив поёжиться, его собственное отражение в зеркале, угол шкафа и скамейка для переобувания и... нет - это был всего лишь забытый башмак в углу.

   В кладовой всё притихло. Тойво замер на месте, затаив дыхание.

   Вот шорохи возобновились. Тогит тихо выдохнул в полутьме. Пот крупными каплями стекал по его лицу, хотя в доме было прохладно - впору затапливать очаг. Но сейчас его грел внутренний жар. Некоторое время он потоптался у порога, говоря себя, что это нужно для того, чтобы воры успокоились окончательно. Мелькнула мысль бросить всё и бежать в спальню, плюхнуться в тёплую мягкую кровать и... и оставить всё до утра, когда будет светло в доме и во всём мире. Тогда будет его время, а не их.

   Из кладовой доносились шуршание и хруст. Негодяи разоряли его запасы. Ах, сволочи... Нахмурив брови, выпятив вперёд подбородок и подняв руку со скалкой вверх, как если бы собирался немедленно пустить её в дело - а он и собирался! - Тойво двинулся вперёд.

   Он распахнул дверь плечом и ворвался внутрь.

   Выставленная вперёд плошка со свечой уронила дрожащие отсветы на пол и стены кладовой. На полки и покоящиеся на них припасы, на лежащие на полу мышеловки... Одна из которых и стала целью ворюг. Деревянное основание было погрызено, на нём остались следы зубов. Даже металлическая защёлка оказалась погнута. И ведь в мышеловки давно уже не лежало приманки.

   Всё это Тойво разглядел лишь мельком. Свет свечи сместился к дальней стене. Ведь именно туда юркнули шустрые тени, застигнутые врасплох его появлением. Ворюг оказалось пять или шесть, может их было и больше, но прочие успели сбежать. Эти тоже пытались улизнуть, но он увидел их.

   То, что это не крысы, Тойво понял сразу.

   У них тоже имелись маленькие лапки и длинные хвосты, глаза в свете свечи блеснули жёлтым. И покрыты они были коротким ворсом или чем-то на него похожим. Серым, словно бы состоящим из свалявшихся клочьев пыли. Они перемещались на задних лапах, лишь для большей скорости опускаясь на передние. Величиной с упитанную кошку. А пасти - широкие, зубастые, больше похожие на рты. У некоторых по хребту тянулись шипастые выступы, а у других с боков свисали складки наподобие кожистых крыльев.

   Когда они обернулись на Тойво - в их глазах... эти глаза не были глазами животных. То были глаза разумных существ.

   Тойво застыл с поднятой над головой скалкой. Серые существа тоже замерли. Стояли, тесно сбившись в углу, и глазели на него. Он на них, а они на него. Одно из существ расположилось прямо на стене, прилипнув к её поверхности, точно ящерица. Ящерица размером с хорька.

   Сколько длилась немая пауза неизвестно. Но вот существа вздрогнули, послышался тихий шелестящий писк. И они резво принялись друг за другом исчезать в идеально круглой норе, что обнаружилась в самом углу кладовой. Цепкие лапки, ушастые головы и шипастые хвосты ныряли в подрагивающий мрак норы. Последней туда сползла по стене огромная "ящерица". И...

   И Тойво с трудом втянул в себя воздух. Горло сжалось до узкого отверстия, так что вдох получился со свистом. Похоже, он вовсе не дышал с того момента, как ворвался в кладовую. Поднятая рука занемела, и он опустил её. Тени дрожали по стенам, бегали по полкам, кривлялись на полу. Это они, их тени... Нет, просто тени. Тойво глядел на погрызенную мышеловку. Потом перевёл взгляд в угол, подняв повыше свечу. Стена в углу была гладкой и крепкой. Никакой норы там как не имелось прежде, так и не появилось.