Серый Народец беспокойно метался в своих углах. Комнату вместе с треском костра наполняли шебуршания, царапанья и тихие рычания.
Возле огня дымный полог был гуще и Тойво закашлялся. Глаза слезились, в висках нарастало давление. Но когда табурет встряхнули, устанавливая, всё прочее пришлось выкинуть из головы. Гуго глянул на Серый Народец - тот оставался на прежнем месте - и склонился над Тойво, почти уткнулся бородой в лицо тогиту. Тойво ощутил исходящий от него винный дух. И ещё запах чего-то кислого. Вероятно, пота. Но Тойво сказал бы, что - безумия.
- Такой шанс выпадает лишь раз в жизни, приятель, - кривые зубы мелькали у самого носа Тойво. Несколько капель слюны попали на него. - Один лишь раз и то не всем. Мне выпал.
Чародей поднёс нож. Прислонил холодное как лёд лезвие к потной щеке Тойво, так что острый кончик застыл у его выпученного левого глаза.
- Придётся помучится - извини. Олонир заверяет, что так будет надёжнее.
Гуго высунул язык, принявшись елозить им по колючим волосам бороды, в то время как кончик ножа всё ближе придвигался к глазному яблоку тогита. Маслянистый взгляд не отрывался от Тойво. Чародея даже не моргал, точно боясь пропустить момент, когда...
Тойво завопил и задёргался.
Лезвие скользнуло по щеке, опалив её порезом. Но при этом оно чуть отдалилось. Сердце Тойво трепетало, как заяц под лапой волка. Если бы оно сейчас лопнуло - тогит сказал бы ему спасибо за краткость своих мучений. Впрочем, он не мог думать об этом связно - не мог думать ни о чём.
- Сиди тихо, поросёночек, - прошептал ему в ухо убийца.
Голова раскалывалась, взор застилали слёзы от дыма. Сквозь мутную пелену Тойво различал лишь багровые отсветы пламени. В ушах ещё отдавался его собственный вопль. А разве он перестал кричать?
Тойво вопил, извиваясь в путах.
Нечто сжало ему горло, перекрыв доступ воздуха. Крик захлебнулся сам собой. Тогит захрипел, наливаясь кровью.
- Заткнись, - снова шепнуло в ухо. - И подумай о чём-нибудь приятном.
Словно следуя данному совету, Тойво на миг увидел отчётливую картину: лицо матери. Мама стояла посреди поляны в глухом ночном лесу. Поляна была устлана белыми цветами. Сверху сияла луна. А рядом выл волк и мама плакала.
- Так-то лучше.
Оковы на горле ослабли. Тогит проморгался. Кончик ножа вновь был у его глаза. Но сам Гуго смотрел в другую сторону. В угол, где пребывал Серый Народец. И он улыбался. Тойво скосился туда же.
Желтоглазые существа покинули своё убежище. Выстроившись веером, они придвигались к костру. Впереди всех семенило нечто, похожее на прямоходящую лягушку с гребенчатой головой. "Лягушка" злобно шипела.
Тень, что уже никак не была привязана к чародею, также покинула своё место на стене и прыгнула вперёд. Сейчас она сделалась всецело материальной.
А затем случилась битва.
Серый Народец шарахнулся от Тени, но тут же сам набросился на неё. Словно бы свитые из пыльных катышков "ящерицы" и "крысы", "жуки" и "многоножки" наскакивали на фигуру, закутанную в чёрный саван. Карабкались по её бесформенному облачению, вцеплялись мелкими зубками, рвали острыми коготками. Воинственный писк наполнил комнату. Несколько "серых", похожих на летучих мышей, поползли по потолочным балкам и атаковали Тень сверху.
Тень сражалась безмолвно.
Она хватала своими обрётшими способность действовать в этом мире руками с непомерно длинными пальцами заползающих на неё "зверят" и расшвыривала их во все стороны. Те ударялись о стены и сползали с них, подобные клубкам грязи. Один из клубков отлетел под ноги Гуго. Извернулся, оказавшись раздувшимся "пауканом" с крохотной собачей головой. "Паукан" зыркнул на чародея недобрым взглядом. Гуго попытался наподдать ему сапогом, но "серый" едва не цапнул его за ногу. Ловко семеня тонкими лапками, "паукан" вновь ринулся в схватку. С разгона прыгнул, стремясь заскочить Тени на грудь. И был сбит повторно. На этот раз его отбросило в уже догорающий костёр. Взвился сноп искр, угли брызнули фонтаном. "Паукан" извивался посреди синих языков пламени. Из наполненного алхимической дрянью огня он не выбрался.
Гуго хохотал. Чародей простирал ладони к Тени, крутящейся волчком посреди серого копошения. Он сжимал кулаки и хрипло вопил, словно душил кого-то. Он повелевал и командовал, как полководец в разгар сражения.
Тень побеждала. Всё меньше "ящериц" и "пауканов" возвращались в схватку, после того как были отброшены. Некоторых из них разорвало на части, что обращались клочьями пыли, размётанной по полу. Ещё несколько "крыс" упорно карабкались на Тень, но натиск первых мгновений иссяк, и учесть их была предрешена. Тень несколько скособочило, в её облачении зияли рваные дыры, через которые просвечивала комната. Одна рука её всё же оказалась повреждена и висела плетью. Но вторая сорвала "крысу" со своего плеча, в чьей пасти остались висеть чёрные волокна, и сжала точно тисками. Взвился короткий писк. Тень отряхнула ладонь, с которой осыпалась горсть сухого праха.
Теперь Серый Народец вновь жался по углам, где сумрак был гуще. Жался, но не сбегал прочь, чего следовало бы ожидать, после устроенного побоища. Некая сила всё ещё удерживала их поблизости.
- Замечательно! - торжествовал Гуго. Он отвернулся от огня, сосредоточившись на гостях извне. - Теперь нужно их прикормить.
Тойво наблюдал за схваткой с чувством отрешённости, более похожей на пришибленность. Когда "серые" только бросились в атаку, он радостно затаил дыхание. Но скоро перевес перешёл на сторону Тени. Серый Народец отлетал от неё с тихим визгом. Этого врага ему было не одолеть и не обхитрить, как они поступали прежде с одним ничтожным тогитом.
Ему было жаль мелких негодников. Было жаль, что он привёл в дом чернокнижника, который творит здесь свою жуткую волшбу и устроил такой беспорядок. Право слово, лучше бы всё оставалось, как прежде...
