Именно Шкаф вёл себя, как эталонный невротик, который накручивает себя круглые сутки, но при этом не срывается в крики и потоки слёз. Вечно на краю истерики балансирует. Ни одного позитивного слова Грешник от него за всё время не услышал.

Нытьё и упрёки, сопли и жалобы.

Неприятный тип. И вообще, в целом троица не выглядит серьёзной и сплочённой. Вряд ли они смогут помочь.

Но других нет, с кем-то надо начинать работать. Ставку Грешник решил сделать на Краску. На фоне Шкафа и Рыськи она смотрелась матёрой волчицей среди оленят.

Когда лес начал подсвечиваться стремительным тропическим рассветом, Грешник, наконец, нашёл в себе силы и, уставившись на девушку, произнёс:

– Краска, ты мой лук не видела?

Все трое последние часы пребывали в заторможенном состоянии. Не спали, но и не сказать, что нормально бодрствовали. Погранично-дремотное состояние, то и дело прерываемое унылыми монологами Шкафа.

Вопрос Грешника заставил троицу встрепенуться.

– Да вы на это гляньте! Он живой! – воскликнул Шкаф и тут же поправился: – В смысле, он разговаривает.

Рыська придвинулась, посмотрела с сочувствием, обернулась ко второй девушке:

– Он про лук у тебя спросил. Я его не видела, а ты?

– Да не было там никакого лука, – устало буркнула Краска. – Вон, дубина с железным концом была. Я даже не поняла сначала, что это. Думала, палка прицепилась, за ним волочится. Потом вижу, что она на петле держится. Нет, лука точно не было.

– Да, дубинку я помню, – кивнула Рыська, и вновь посмотрев на Грешника, виновато пролепетала: – Извини. Мы лук не увидели. Твоя машина в канал упала. Ты вылез и рядом на берегу лежал. И там на тебя напали вараны. Мы их отогнали. Краска помахала палкой, и они отошли. Шипели сильно, а лезть боялись. Но до этого они успели тебя покусать. Не сильно, бронежилет не прокусили, только руки и ноги. Наверное, лук в машине остался. Извини, она утонула уже, мы не догадались сразу посмотреть. Там вообще-то не очень глубоко. Можно попробовать посмотреть. Но опасно, в той стороне дорога, там машины иногда проезжают. Да и вода, наверное, сильно мутная, в такой ничего не увидишь.

Упоминание о варанах Грешнику не понравилось.

Поморщившись, спросил:

– Сколько раз меня укусили? Посмотрели?

– Да они тебя всего изжевали, твари тупые, – прошипела Краска.

Вежливая Рыська, вновь изменяя своей немногословности, ответила гораздо подробнее:

– На левой ноге ниже колена два укуса, на ладонях ещё несколько, там непонятно сколько их. И ещё чуть выше правого локтя один, но самый сильный. И лицо чем-то порезано. Непохоже на укусы. Извини, не поняла, что это. Может стеклом побило, когда машина в воду упала. И ещё у тебя рана в плече. Это точно не укус, похоже на пулю. Бронежилет над ней пробит. Извини, я не смогла её нормально перевязать. Нечем перевязывать. Заткнула тряпочкой и снова застегнула бронежилет, чтобы прижимал её хоть немного. Он не в обтяжку на тебе сидит, но прижать получилось.

Гм… А ведь Рыська всё же может быть полезна. Как заботливая медсестра она чего-то стоит.

– Можно воды?

– Извини, – совсем уж печально ответила девушка. – Воды нет.

Пить хотелось, как никогда в жизни. Но раз нет, придётся потерпеть.

– Как я выгляжу? – поинтересовался Грешник.

– Да как дохлятина, – в своей обычной манере ответил Шкаф. – У тебя кожа от мяса отваливается. Я думал, ты уже помер. Да на тебя смотреть тошно, ты как зомби говорящий. Да мы тут все скоро будем, как зомби. Вот ведь попали…

Не вслушиваясь в очередную порцию однообразных причитаний, Грешник призадумался. Похоже, кожа у него выглядит так же скверно, как и у встреченной на плантации парочки, покусанной варанами. Но, в отличие от них, он пришёл в сознание. И хотя чувствует, что вот-вот снова отключится, понимает, его случай чем-то отличается.

Повышенная сопротивляемость к ядам? Но откуда ей взяться? Возможно дело в браслете. Грешник тогда сослепу тыкал по несколько раз по всей площади экрана телефона, в итоге влив в себя полный набор инъекций. Отравления и болезни у него на тот момент не было, но, похоже, действие антибиотика-детоксикатора после применения сходит на нет далеко не мгновенно. Он может и не в полную силу работал при нападении варанов, но какой-то эффект всё ещё давал. Потому и получилось вынырнуть из беспамятства.

Но что дальше? Достаточно ли ослабленных остатков эффекта, чтобы справиться с заразой? По внутренним ощущениям не понять, но есть подозрение, что заражение всё равно доконает организм, просто процесс затянется.

Ну да, сама логика смертоубийственного испытания не позволяет бесплатно выдавать участникам лекарство, наделяющее долгоиграющей защитой от различных опасностей.

Следовательно, улучшение самочувствия, скорее всего – временный эффект. Возможно, на общем состоянии также сказывается ускоренное лечение раны. Наверное, под токсинами варанов процесс заживления движется не так быстро, как обычно, однако на месте он не стоит. Вот и возвращается сознание.

Вот только яд тоже не бездельничает. Отрава медленно и уверенно расправляется с остаточными эффектами инъекции, всё сильнее и сильнее атакуя и без того изрядно потрёпанный организм. Вскоре Грешник вырубится окончательно и проснётся на стартовой площадке.

И это – не самый скверный вариант. Но его следует избегать всеми силами, потому как второго алтаря воскрешения нет, да и неизвестно, как проходит процесс. В любом случае он займёт какое-то время, плюс может забросить в незнакомую местность. И придётся с ней знакомиться с чистого листа.

А это потеря времени и лишний риск нарваться.

Надо что-то делать.

Грешник вновь посмотрел на Краску, затем отвёл взгляд, уставился вверх, глядя на макушки деревьев, уже подсвеченные восходящим солнцем, и без эмоций, будто диктор, вещающий с экрана банальные новости, произнёс:

– Шкаф прав, вы все трупы. Вам не выжить.

– Ну что за гадство… ещё один нытик на наши головы… – устало вздохнула Краска.

– Но со мной у вас есть шанс, – невозмутимо продолжил Грешник. – Я здесь уже свой, я неплохо представляю, как всё устроено. Я могу выжить там, где вам делать нечего. Ещё до того, как сюда попал, я много чего умел. Я отсюда точно выберусь. И вас тоже смогу вытащить. Вместе уйдём. Если вы мне сейчас поможете, у вас всё будет хорошо.

– Да чем мы тебе поможем? – скривился Шкаф. – Похороним, или что? Ты ведь скоро умрёшь. Все, кого вараны кусают, умирают. Мне рассказывали, как это происходит. Чёртовы ящерицы! Да тут везде какая-то хрень! Всё живое сожрать нас хочет! Тут так специально устроено. Даже обезьяны хищные. Обезьяны! Да как так?! Я согласен, мы все подохнем… все. И ещё…

– Ты меня не слушаешь, я не собираюсь умирать, – перебил Грешник. – От яда варанов есть лекарство. В городе у меня остался рюкзак. В нём много полезного. Вода, еда, всякое добро. И ещё в нём есть особые таблетки. Их там две, а мне хватит одной. Она спасает от таких укусов, я уже проверял.

– Где это в городе? – без интереса спросил Шкаф.

– Чуть западнее центра недалеко от берега недостроенный отель. Он очень большой и высокий. Похож на чуть разогнутую подкову, в центре её стоит подъёмный кран.

– Да, я помню это место, – кивнула Рыська, как-то странно покосившись на Грешника, будто не ожидала от него таких слов.

Игнорируя её взгляд, он обратился ко второй девушке:

– А ты помнишь, Краска?

– Меня-то зачем спрашиваешь? Я тебе что, больше всех понравилась?

– Угу. Влюбился с первого взгляда. Судьбу свою нашёл. И ещё я думаю, что ты точно справишься.

– Справлюсь с чем?! – вскинулась девушка. – Ты что, решил, раз лежишь тут на последнем издыхании, все твои просьбы аж бегом все кинутся выполнять?! Нифига ты не угадал, я никуда не пойду! Уж прости, но я не настолько тупая, чтобы снова к ним попадаться. Да и Шкаф прав, ты труп. Ты выглядишь мёртвым. Тебе не выжить.

– Там есть несколько телефонов, – отчаянно пытался завлечь Грешник. – Без телефонов переходить на другой ярус нежелательно.