Арчи посмотрел на ногу: позеленевший бинт был аккуратно намотан на больной палец. И похоже, средство точно было чудодейственным – боли он совсем не чувствовал.
– Спасибо, мистер… эм… как вас зовут?
Мужчина замешкался, раздумывая над вопросом, снова почесал усики и кончик носа.
– Когда я родился, родители не смогли прийти к общему решению по поводу моего имени, и всю жизнь мама называла меня Александром, потому что хотела Александра, а папа – Олегом, потому что хотел Олега. Всю жизнь я отзываюсь на эти два имени.
– То есть вам абсолютно без разницы и нет предпочтения к тому или иному имени?
– Да. Мне все равно. Это мои имена, подаренные мне родителями.
– И в паспорте у вас тоже два имени или как? Не понимаю. – Арчи поднял плечи и развел руки. Он искренне заинтересовался этим вопросом.
– По паспорту я Олегсандр, и это мне уже не нравится. Звучит незнакомо и непривычно, поэтому я прошу так меня не называть.
– Хорошо, Олег, то есть Александр, то есть… – Арчи замялся, не зная, как себя вести в таком случае, но для себя решил, что будет называть его Александром.
– Можно просто Алекс, так тоже годится. Теперь, когда ты выяснил, как меня зовут, я хочу узнать, кто ты такой и что привело тебя сюда и, если можно, вкратце – у меня еще полно незаконченных дел… например, починка двери, которую ты разбил.
– Извините, Алекс. Я правда не хотел и очень виноват. – Арчи помедлил. – Я с радостью помог бы вам.
Олегсандр указательным пальцем нарисовал несколько колец в воздухе (если бы вращал быстрее, то вызвал бы смерч), поторапливая Арчи с его историей.
– Я Арчи, Арчи Пинтен. Мне двадцать девять и всю свою жизнь я прожил здесь в Слобтауне на Отем-стрит. Последние несколько лет работаю на радио «Перспектива» ведущим городских новостей по будням, а на выходных иногда подрабатываю в музыкальных программах. – На этом с биографией он закончил и продолжил рассказ уже знакомой историии, начавшейся вчерашним утром, которую он рассказывал старику в лодке.
Алекс внимательно слушал, закатывал глаза и загибал пальцы, делая заметки в истории Арчи, стараясь запомнить самое важное и интересное. Он много раз хотел перебить рассказчика, но всегда останавливал себя на мысли, что это невежливо и некрасиво. Спустя пятнадцать минут, когда Арчи закончил, он предложил ему пройти на кухню и выпить чаю, сказав, что у него сложилось много вопросов и что обсудить их лучше, сидя за столом.
Арчи не отказался от этого предложения и сказал, что проголодался и не прочь перекусить, хотя и чая было бы достаточно.
Они вышли из комнаты, прошли по темному узкому коридору, аккуратно перешагивая дыры в полу в сломанных досках, и вышли в светлую кухню, с двух сторон которой были окна, а прямо перед ними – та самая обгоревшая дверь, ведущая прямиком на улицу. Посреди комнаты стоял коричневый квадратный столик, предназначенный явно для одного человека, под который были задвинуты две подкосившиеся табуретки с красными облупившимися круглыми сиденьями, выпиленными из фанеры. Не исключено, что они были самодельными. Рядом на полу лежала металлическая миска с собачьей едой, к которой тут же подбежала Луна и уткнулась в нее мордой. Арчи ей позавидовал. На стене возле окна была прибита маленькая полка, на которой снова стояли две иконы в рамках и небольшая фотография с четырьмя довольно улыбающимися людьми. Это была семья Олегсандра: жена и двое совершеннолетних детей: девушка и молодой человек, похожие друг на друга, как две капли воды. Арчи подумал, что они двойняшки или близняшки. Он никогда не знал разницы.
Больше на кухне ничего не было. Никакой-либо кухонной мебели, ни электрических приборов. В принципе, электричества тоже не было, о чем свидетельствовали оборванные, резко прекращающиеся оголенные провода на стене. Из освещения были только свечи, расставленные на подоконниках в стеклянных банках.
Арчи присел на табуретку, медленно пододвинулся к столу, чтобы и там случайно не повредить что-нибудь, а Олегсандр принес с улицы почерневшее от костра ведро кипятка с поднимающимися над ним облачками густого пара и поставил его на пол. Снова вышел на улицу и уже через минуту вернулся с двумя железными желтыми кружками, с ковшом и прозрачным пакетиком, в котором зеленела измельченная сухая заварка.
Он поставил кружки на стол, аккуратно насыпал в них содержимое пакетика и, зачерпнув ковшом кипяток, наполнил их до краев. Кухня в один миг наполнилась ароматным запахом чая, очень сильно похожим на запах свежескошенной травы, а вода в кружках приняла темно-зеленый оттенок, которого Арчи не видывал ни у одного чая: ни у черного, ни у зеленого, ни у какого-либо другого. Его глаза наполнились чередой вопросов, но Алекс тут же их увидел и поспешил ответить:
– Не удивляйся. Это обычный чай с сушеным подорожником – рецепт моей бабули. Между прочим, очень полезно для мужчин. – Он подмигнул Арчи, поднял кружку и отпил.
Недолго думая, Арчи последовал его примеру и, прищуривая от исходящего пара глаза, сделал глоток. После глотнул еще и потом, не отрывая губ от кружки и не обращая внимания на кипяток, выпил все до последней капли, признавая невиданной сладости вкус напитка. Чай был настолько прекрасен, что он попросил подлить еще, и его кружка незамедлительно наполнилась.
– Обалденный чай, – с удовольствием сказал Арчи, вытирая губы рукой. – Ваша бабушка знала толк в травах на сто процентов.
– Что есть, то есть. – Олегсандр отпил кипятка. – Давай ближе к делу. Ты сказал, что живешь в Слобтауне на Отем-стрит, так? – Арчи кивнул. – А где это?
– Недалеко от бара «Закат». Там еще рядом участок полиции. Вы знаете, где это?
– Пожалуй, я знаю, где находился раньше этот бар, но прошло уже много лет, как я уехал из города жить сюда. Поближе к природе и подальше от пыльных улиц. И, скорее всего, там ничего не изменилось, но ты назвал Слобург Слобтауном. Это отголоски молодежного лексикона или когда-то сменилось название города?
– В смысле? – Арчи озадаченно посмотрел на Алекса, как на умственно отсталого. – Слобтаун был и остается Слобтауном. Округ Мидлсекс, штат Массачусетс.
– Брр… Какой округ, какой штат? Ты, вообще, о чем?
– Да ты что, с луны свалился? – Луна, услышав свое имя, подскочила к Арчи и завиляла хвостом. Он погладил ее. – Слобтаун, округ Мидлсекс, штат Массачусетс Соединенных Штатов А-ме-ри-ки. Алекс, ты понимаешь меня?
– Я тебя понимаю, – терпеливо ответил он и все так же терпеливо продолжил: – Дело в том (если мне не изменяет память), что мы с тобой сейчас далеко не в США – на противоположной стороне земного шара, а точнее – в России. – Он взял со стола кружку и допил оставшийся в ней чай.
Арчи хотел было рассмеяться над тупой шуткой Олегсандра, но решил, что тот все-таки не шутил, а говорил правду, в которую сам безукоризненно верил. Сейчас Арчи доверял другим сильнее, чем себе самому, ведь это именно он очутился в незнакомом лесу, не помня предыдущих событий, которые завели его так далеко. Его только смущал тот факт, что (если они действительно в России) Алекс и старик в лодке так хорошо знали английский язык, что могли с ним общаться совершенно на равных и без каких-либо лингвистических барьеров. Гадать было бессмысленно, поэтому он прямо спросил об этом:
– Олег. – Арчи так и не определился, как обращаться к хозяину дома, поэтому предпочел чередовать имена. – Давно в России все так хорошо говорят на английском?
Олегсандр, не понимая сути вопроса, с удивлением посмотрел на Арчи, на иконы и перекрестился.
– Какой английский? На кой он нам сдался? Нам и русского за глаза хватает, учитывая все прелести матерных слов, имеющих миллион различных значений. – Он улыбнулся и на его щеках показались ямочки. – А все американцы знают русский так же хорошо, как ты? С твоим-то произношением ты мог бы преподавать в наших школах или работать на нашем радио. Погоди-ка… То есть ты думаешь, что мы сейчас с тобой общаемся на английском? – Он посмотрел на Арчи и, когда тот кивнул, продолжил: – Тогда ответь мне: Do you speak English?