Какие бесы его вчера потянули за язык и заставили согласиться с Тором ни свет ни заря отправиться на эту, задери её ётуны…

БАЦ!! Пухлая подушка врезалась в ухо Локи. Не больно, но из увлекательного пространства собственных мученических мыслей Локи вылетел, как пробка.

– Эй, ты чего замер, как истукан? Одеваться сегодня будешь или нет, дева-роза? – загоготал Тор.

– Буду! Лучше быть, как дева-роза, чем дикарем, вроде тебя! – Локи нахмурился, но одеваться, наконец, всё же начал.

– Мне нужен нормальный брат! – грустно вздохнул Тор.

– Можешь взять моего, – сказал Локи, натягивая высокие охотничьи сапоги, – но учти – он довольно-таки тупой, хотя и наследный принц, да и вообще не родной мне ни разу! – Локи застегнул ремень кожаного камзола на талии, внимательно осмотрел себя в зеркало, и, не найдя ни одного изъяна, вышел, не оборачиваясь. Сигюн посмотрела на Тора – тот пожал плечами и выбежал за младшим братом, бурча себе под нос какие-то ругательства о братьях-истеричках и бесконечном терпении.

Сигюн проследила за тем, чтобы горничные закончили работу, вышла вслед за братьями навстречу утреннему яркому солнцу, заливающему круглую подъездную площадь перед парадными дверями замка, по дороге пообещав себе выяснить у кого-нибудь менее эмоционального, что же такое «гилистери». Локи уже устроился в седле, подтягивая подпруги своего вороного жеребца. Колесница Тора, запряженная неизменными козлами, стояла неподалеку. Тангниостр и Тангриснир задумчиво перебирали копытами и трясли бородками, пока их хозяин прикреплял молот к поясу. Локи выпрямил спину, подставив бледное лицо лучам, и мягко улыбнулся. Гордо сидящий в седле в своем костюме из тёмной кожи, с выглядывающими зелёными воротом и манжетами шёлковой длинной рубашки, забранными в низкий хвост волосами, держащий в узких, обтянутых перчатками, руках, стремена, Локи казался прекрасным как…

…как бог.

Он, вне всякого сомнения, знал, как хорошо он смотрится верхом на вороных жеребцах.

Сигюн тряхнула головой, отбрасывая настойчивый ступор, и подошла вплотную к лошади Локи. Тот, заметив её, склонился к ее лицу.

– Что-то забыла? – спросил он и попытался сдунуть прядку, упавшую на лоб. Попытка прошла неудачно и Сигюн, хихикая, протянула руку и осторожно пригладила прядь к голове Локи.

– Хотела пожелать удачной охоты! Береги себя!

– Да уж, – буркнул Локи, глядя, как Тор резкими движениями подтягивает ремни колесницы так, что бедных козлов встряхивало. – Надеюсь, сегодня без травм обойдется!

– Боишься, что на тебя полетит разъяренный ги… гис… гили.. как их там?

– Гилистери. Кабаны, в общем, только рогатые. И в чешуе. И плотоядные. Меня куда больше беспокоит кинутый как попало молот! – Локи поцеловал жене руку и, выпрямившись, крикнул:

– Эй, брат! Кто последний до охотничьих угодий – тот… задница драконья! – и, пришпорив коня, помчался к главным воротам.

– Что?! Ах, ты, мелкий… – Тор, не договорив, рванул поводья, чуть не выдрав рогатым зубы, и, гремя колесами, пустился следом. Сигюн покачала головой и отправилась в библиотеку.

Для богини стало настоящим праздником, когда она, застав служанку за весьма увлекательным занятием, как плату за молчание потребовала добыть ключ от запретной секции в библиотеке отца. Она огромными кусками поглощала знания, бывшие для неё ранее недоступными. Там-то юной принцессе и попались свитки с древними рунами магии перевоплощений, которые трудно читались и столь же тяжело переводились – это был даже не язык и не наречие, это были письмена, существовавшие ДО самой сути. Сигюн разобрала далеко не всё, но кое-что ей всё же удалось.

Это и дало ей возможность оказаться в Азгарде.

Сигюн вздрогнула, когда подумала о том, что скажет Локи, если узнает все подробности своего бракосочетания. Достаточно было представить его вспышку гнева. Наверняка устроил бы Рагнарёк на месте, не дожидаясь срока, предоставленного норнами. Как же непрозорливы азгардцы! Держат рядом с собой и позволяют гулять, где придется, устроителю конца света! Ещё и призвали к себе принцессу из мира, который породит истинных разрушителей!

Сигюн, посвистывая, неспешно прогуливалась по дворцовой площади, предвкушая новый день за новой книгой. В этом плане Азгард и замужество превзошли все ожидания: тем, что она была полностью предоставлена самой себе. И излюбленному чтению.

– Моя дорогая… – позвал сзади мягкий голос и, следом за ним, кончики пальцев коснулись плеча принцессы.

– Ваше Величество! – радостно улыбнулась Сигюн, обернувшись и увидев Фригг. Грациозная, как всегда, с идеально уложенной прической и в ниспадающем волнами серебристом с блеском, платье. Образец Жены, Матери и Её Величества Королевы. Сигюн не переставала ей восхищаться ни на минуту. – Как я рада вас видеть!

– Я, увидев тебя во дворе, решила… тоже прогуляться, – Фригг легкими движениями поправила ленту, чуть съехавшую со лба невестки, и убрала её волосы с плеч за спину. – По крайней мере, сможем побеседовать, а то все эти хохотушки-придворные, которые меня окружают… Всё чаще у меня от них болит голова. А у тебя?

– Мне нетрудно принимать окружающих, – пожалуй, слишком заученно ответила Сигюн, пересекая с дротнинг парадную площадь и проходя в Белый Сад. Ворота, которые эйнхерии, поклонившись, распахнули перед высокопоставленными дамами, тут же закрылись за их спинами.

– Проговори ты это чуть менее бесстрастно – я бы тебе поверила! – рассмеялась Фригг. – Впрочем, я не хочу ставить тебя в неудобное положение – думать о других ты можешь так, как тебе нравится. Однако здесь мы, наконец, одни.

Сигюн кивнула, осторожно ступая по дорожкам, усыпанным мелким белым гравием. Абсолютно все жители Вальхаллы обожали королевский сад, с его фонтанами, мраморными скамьями, изящными скульптурами и беспрерывно цветущими растениями, что, несомненно, было заслугой огромных магических трудов. В саду благоухали розы и лилии, деревья были усыпаны белыми и розовыми цветами, радуя глаз мерцанием, когда ветер легонько трепыхал ветки, заливались птицы, журчала вода, изредка слышался плеск крупных золотых рыбок – непременных жителей мраморной чаши каждого фонтана. На край одной из них и указала рукой Фригг, предлагая юной леди сесть. Сигюн присела рядом с королевой, на мгновение, подняла взгляд к восхитительно голубому небу, на котором не было ни единого облачка. День обещал быть ясным.

– Если ты хочешь о чём-то спросить, я всегда к твоим услугам, – Фригг проникновенно взглянула на Сигюн, давая понять, что ей и в самом деле интересны мысли принцессы, и коснулась её руки. Сигюн робко улыбнулась и, привычным движением, убрала прядку волос за ухо.

– Я признательна вам за готовность помочь мне и сочувствие, Ваше Величество, но… – и замялась, пристально посмотрев на носки своих туфель.

– Как дела у вас с Локи? – продолжила Фригг свою пытку.

– Н-нормально. – покраснела Сигюн. Интересно, удостоила бы её Фригг разговором, если бы не переданные вороном сведения об «устранении любовной безграмотности»?

– Он не составил тебе компанию потому, что снова занят каким-то поручением ВсеОтца?

– Нет, он уехал с Тором. Охотиться.

– С Тором? Что ж, это неплохо, им давно пора была побыть наедине. – Фригг довольно улыбнулась, сцепив руки замком на коленях.

– Это так не похоже на Локи – ради кого-то встать так рано, ехать куда-то.

– Как раз это то, чего следовало ожидать от моего сына в том случае, когда дело касается его брата, – Фригг посмотрела на Сигюн из-под ресниц, – Эти двое пойдут друг за другом на край последнего из миров.

Сигюн не слишком сильно хотелось откровенничать с дротнинг, или ещё с кем-либо о своих отношениях с мужем. Однако за то время, что она во дворце, принцесса усвоила – никто лучше родни не поведает ей о том, что же представляет собой Локи в повседневности. И если уж Фригг столь благосклонна к ней – почему бы не воспользоваться моментом? В конце концов, они с Локи не так давно вместе и слишком много сведений она всё равно не сможет выложить.